Вообщем завтрак пролетел весело. Парни из спецназа оказались на удивление спаянными и очень дружными. И как мне показалось очень давно знакомыми. Шутили и смеялись они во время за завтрака обо всем. Кроме войны. Эту тему они обходили по общему молчаливому согласию. И я их понимаю. Война на Украине оставила каждому из не безразличных граждан России свой шрам на сердце. Мозгами ведь легко понимать ее необходимость. Но вот сердце предательски сжимается при вестях оттуда. Мы все ведь привыкли большинство украинцев воспринимать как своих. И тем страшнее оказалось то понимание, что очень многим там удалось за эти тридцать лет свернуть мозги набекрень. Всей страной мы каждый день войны понимали, что сделали определенные специалисты из таких же по крови людей, как и мы. Не всем, конечно, но все же .
Запиликала рация вызова и капитан отвлекся от своего кофе.
Прием, я вас слушаю, птичка. В ответ в наушнике Лыкова что-то не слышно для меня протрещало, но судя по разгладившемуся лицу офицера вести были из разряда приятных. Просто отлично парни. С меня коньяк. Все сделаем и на точку выйдем.
Пацаны, и Иван широко улыбнулся, нам не придётся совершать весь обратный маршрут на своих двоих. Пилоты нашли местечко для посадки поближе. Всего километра 34 отсюда, а потому скоро отстреляемся.
И поляна потонула в одобрительном гуле, малость замаявшихся шастать по не пролазанным дебрям Сибири, спецназеров.
Обрадованные этими вестями солдаты собирались быстро. Не прошло и четверти часа, как наше пристанище на время ночи стало выглядеть на мой непрофессиональный взгляд слабо отличимым от соседних диких полянок. А после того, как Иван Сильвестрович исправил одни ему видимые огрехи, то и думаю охотник со стажем не сразу найдет следы нашего пребывания.
Но шли мы не особенно быстро. Моя нога не была способна даже с опорой на посох поддерживать темп движения полностью здоровых бойцов. А спецназеры похоже не особо возражали. Видимо вчера набегались, а сегодня по полной пользовались не большой передышкой. То-то вчера большинство попадало как загнанные кони. Когда меня привели в относительный порядок почти все уже видели десятые сны.
Слушай, может тебе помочь идти? Не выдержала-таки командирская душа расслабленности подразделения и капитан подкатил ко мне с провокационным предложением. За его спиной веселый пулеметчик Глыба состроил настолько уморительную морду и молитвенно сложил руки, словно взывая к моей совести. Я даже не сдержавшись прыснул. Отдыхал все-таки душой с простыми работягами войны. Или не совсем простыми. Уж больно движения у ребят были цепкими и профессиональными. Сам таким был в прошлой жизни, пусть и с другой скажем так специализацией. С магическо-штурмовой, ага.
Я если будет надо, товарищ капитан, побегу впереди всех. Отсмеявшись сказал грозно зыркавшему на своих пацанов офицеру. Просто тех самых сил у меня не много. Стараюсь их не тратить просто так. Вот если вампир заглянет в гости, то моментом включусь. А так на всякий случай по берегу свои фокусы на крайний случай.
После моих слов видимая расслабленность с лиц бойцов схлынула сразу. Сразу как-то завяли улыбки и все подразделение, хоть и не прибавило темп своего передвижения из-за моей хромоногости, но стало передвигаться гораздо тише и аккуратнее. Словно из-за моих слов внезапно ожидали, что вампир выпрыгнет из-под ближайшего куста.
Володя, чуть придержал меня за рукав камуфляжа Лыков, расскажи о этих вампирах?
А вы уверенны? Задал я встречный вопрос. Сейчас вы можете просто все забыть и спокойно продолжить дальнейшую службу.
Уверен, мрачно ответил мне капитан. Тут вопрос в том, что я хочу сравнить некоторые свои наблюдения о войне на Украине с твоими данными. Появились у меня скажем так некоторые подозрения. А ты, уж не знаю откуда, очень много знаешь об всей этой чертовщине.
Это очень древние твари, вздохнул я начал по тише говорить, чтобы на не слушали остальные. Зачем взрывать мозг тем, кто о этом не просил? Появились они в очень давние времена. Около 12 тысяч лет назад. До не давнего я считал, что пока они все спят и проснуться только через два с лишним года. Как показывает практикая ошибся едва не в последний раз в своей жизни. Что еще?
Я на несколько секунд задумался, суммируя накопленные за долгую войну свои знания о кровососах.
Регенерация у них бешенная, но работает только при доступе к свежей человеческой крови. Любят ночь. В темное время суток эти ребята на порядок эффективнее. Все чувства острее обычных человеческих. Владеют чем-то вроде супер продвинутого внушения. За редким исключением прямо на ходу способны ввести в транс человека и могут заставить его после сделать очень многое, что напрямую не противоречит базовым человеческим инстинктам.
Рядом отчетливо скрипнул зубами капитан. И его лицо исказилось гримасой ненависти.
Вы чего, товарищ капитан? Я сжал плечо мужчины, что сейчас с трудом боролся с бешенством, кипящим внутри него, судя по всему.
Эти твари в Мариуполе командовали «Азовцами» судя по всему. Лыков выдохнул и его лицо приобрело нормальный цвет. После штурма мы нашли подвалы, забитые телами гражданских и наших пленных, которых словно рвали дикие звери. А советники из НАТО, словно сквозь пальцы ушли из наших рук. А они там точно были. По рации с ним пытались договориться о выходе гражданских под огнём. И еще нацики почти все были словно со стеклянными глазами. Ну не может нормальный человек, словно зомби разбивать снарядами собственный дом. Причем у некоторых остались родственники в домах, по которым они стреляли. Я там тогда этого понять не мог. Просто в голову не укладывалось.
Отряд стой, спереди колоны раздался негромкий голос проводника, Тут скулеж какой-то из-за деревьев.
Глава 6
Я протиснулся вовнутрь строя, столпившихся впереди спецназовцев.
Что тут? Я едва не попрыгивал за спинами мужиков, что закрыли мне весь обзор.
Снова кто-то пронзительно заплакал? Я не мог толком разобрать, что происходит. Спецназовцы и не замечали моих попыток протиснуться внутрь их строя. Куда там моим сорока с небольших килограммов до массивных туш бойцов. Нажрали, блин, ряхи. Мало их капитан гоняет.
Ну пустите, блиин, я наконец продавил последнюю преграду отчаянным усилием и по инерции едва не уперся носом в землю. Меня на лету поймала сильная рука Ивана Сильвестровича, что стоял чуть впереди остальных.
Убьёшься, пацан, буркнул наш проводник и выровнял мою тушку в пространстве одним движением. Куда так лезешь-то?
А что тут я осекся, не договорив своего вопроса.
Происходящее на затерянной лесной поляне было ясно без дополнительных пояснений со стороны. Привалившись боком к валуну уже хрипела, умирая огромная мама-медведица. А посреди ее передних лап плакал совсем еще мелкий медвежонок. Хотя, наверное, даже не плакал. Рыдал с невероятным отчаяньем и горем, потерявшего все и вся существа. Словно понимал, что смерть медведицы-мамы для него тоже означает неминуемую быструю гибель от когтей других хищников или, если уж совсем не повезет, то долгую от голода.
Малыш на секунду замолчал, набирая воздух в свою тощую грудь для нового плача, но вдруг заметил посторонних на таежном лугу. И посмотрел на меня пронзительным взглядом. Показалось, что медвежонок мне заглянул в самую душу. (Это приблизительно то, что увидел главный герой при этой встрече.)
Память ворохнулась и наружу вылезли воспоминания о навеянной иллюзии. И мой друг Мишка. Могучий и надежный одиночка, который пусть и во сне меня понял.
Не подходи, мое плечо сжала рука Ивана Сильвестровича, а я с удивлением обнаружил, что сделал шаг вперед к малышу-медвежонку. Не смотри, что животное при смерти. И отголосков ее агонии хватит, чтобы вскрыть тебя как консервную банку.
Пошли, ребята. Нам пора. Сказал Лыков и отряд начал строиться в походную колонну. Скоро за нами прилетит вертолет.
Идем, парень. Мы им все равно не поможем. Меня с силой за плечо повернул Иван Сильвестрович. Агония медведицы может длиться еще несколько дней. И она к себе никого не подпустит, чтобы забрать малыша.