Думай, Эдриан, ДУМАЙ!
Дэй сказал, что у меня есть магический слепок, значит бояться нечего. Нужно будет просто приложить ногу обратно. Ничего страшного не случится. Так, а почему я вообще рассматриваю вариант, где он смог ее отрезать?!
Неее я так просто не сдамся!
Думай!
Смотрю на руку.
Давай ну давай же!
С трудом поднимаю левую руку. Смотрю на правую.
Давай же, ДАВАЙ!
Поднимаю правую
Это, впечатляет разбойник с интересом рассматривает мои движения, находясь в шаге от меняОчень быстро даже слишком!
Что он сделал в эту же секунду? Правильно, просто перехватил кинжал обратным хватом и прибил им мою правую руку к столу. Всё его лицо мгновенно забрызгало моей кровью, но это, похоже, ему не в новинку.
Последний шанс сохранить ногу. спокойно произносит Дрэйк, Говорите, что скрываете, или, клянусь светом, можешь прощаться с ногой!
Ничтожество, как ты смеешь клясться светом? спрашиваю я, с вызовом вглядываясь ему в глаза.
Приятно тебе, да? беззлобно говорит он, саркастически крутя бровями. Сделать поприятнее?
Лезвие начинает прокручиваться в руке, пронзая меня ужаснейшей болью.
Что ж, значит, делаем благородного калекой! правой рукой он начал ощупывать свой бок, пытаясь что-то найти, Ох, дурья моя голова, меч то под фартуком!
Быстрым движением Дрэйк задрал фартук и вытащил полуторник.
Глава 12. Вынуть руку и поднести к лицу
Какие мысли возникают у человека, который вот-вот лишится чего-то очень ему дорогого?
Наверно, он ощущает страх. Страх потерять любимую вещь, близкого человека или частичку самого себя. Страх, это, на самом деле, очень сложная эмоция, под которой всегда кроется нечто большее, чем просто «страх».
При смерти близкого человека, это страх остаться одному. Лишиться поддержки, лишиться любви, лишиться регулярной дозы гормонов радости, поступающих нам от любимых. Они очень сильно мотивируют жить, поэтому лишаться их так больно.
При потере любимой вещи, это страх потерять время и силы, которые ты потратил, чтобы создать эту вещь или заработать на нее. Также возможно, что ты любишь эту вещь, и тогда в дело вступает предыдущий страх. Более слабая версия потери любимого.
При потере частички самого себя ты ощущаешь сильнейший ужас, ведь жизнь, на самом деле, очень сложная штука. Ты лишаешься не просто «частички себя самого», ты лишаешься мощных инструментов, позволяющих тебе на равных существовать с другими людьми. Это пугает. Страх остаться бесполезным, никому не нужным куском мяса, который даже вытереть себе зад не в состоянии. Это невероятно страшно.
Чувствовал ли я страх, когда маньяк занес клинок, желая лишить меня ноги?
О да, еще бы, я был просто в ужасе! Но я то знал, что достаточно приложить ногу обратно, и всё срастется само собой. А вот Ифаэль, скорее всего, понятия не имел о моем магическом слепке. Его лицо цвело целым букетом эмоций страх, гнев, отчаяние, сострадание, и многие другие, которые я не был способен уловить.
Каково тебе, когда ты понимаешь, что твоего брата сейчас сделают инвалидом?
Знаете, это вид страха, который я ранее не встречал. И он просто демонически силен!
Представь, ты любишь человека, ты врешь, чтобы уберечь его от страданий, жертвуешь собой, лишь бы ему было лучше. Ты ведь не можешь даже представить, что какие-то люди способны сделать ему нечто такое. Разочарование в самой жизни, гнев, направленный на своего врага, отчаяние от неспособности помочь близкому, детский плач и крик подростка, смешанные в одну единственную мелодию.
Пронзающий плоть отзвук железа и всё, конец. Глаза закрыты, а время, вместе с нашими сердцами, замерло в одном мгновении. Боли не было, осталось лишь желание мстить
Открываю глаза, и честно вам скажу, лучше бы я этого не делал! Ифаэль пылает! Нет, вы не подумайте, это не метафора, он буквально сияет пламенем. Огонь охватил всё его тело!
Получив в живот огненный шар, Дрэйк пролетает мимо меня.
Время окончательно остановилось.
А я а что, я? Я могу лишь наблюдать за симфонией безумия
Дверь в лабораторию открыта, в полете уже находятся около пяти стрел. Хмм, одна даже прямо надо мной летит! Наверное, она должна была попасть в Дрэйка.
Вот она, совсем рядом, настолько, что я могу рассмотреть ее в деталях. Обычная стрела, обработанная древесина, красивое оперение, черная перевязь, граненый наконечник. Камень острый, но не простой, он чем-то обработан. Его грани слегка блестят от яркого света моего братишки.
Кстати о нем.
Кожа Ифаэля ослепляла взор, а тело медленно притягивало четыре стрелы. Стул под ним превратился в обугленный кусок металла, а пол почернел до состояния непроглядной тьмы. Его лицо светилось жаждой мести. Добрый и жизнерадостный мальчик, которого я знал всю свою жизнь, выглядел как огненный демон
Симфония безумия была непоколебима, играя на нотах реальности, словно постаревший, глухой музыкант, исполняющий шедевры по памяти.
От красного и голубого до фиолетового и зеленого. Алхимические порошки взрывались, создавая клубки дыма всех цветов радуги, но и склянки не остались в долгу. Они лопались как мыльные пузыри, разбрызгивая горючие и не очень вещества во все стороны!
На моей ноге, чуть ниже колена, виднелись тонкие струйки крови, бьющие в воздух из новообретенной раны, вглубине которой, в деревянном столе застрял полуторный меч. Готов поспорить, я чувствовал холод железа сильнее, чем боль.
Пока Дрэйк летит в стену от удара Ифаэля, в красках безумия я замечаю другие силуэты. Дэй, застывший от подзатыльника. В его лице смешались обида за потерю ценных склянок, банок, порошков, и гнев на моего брата, который всё это учудил.
По правую руку от Дэя застыла красивая женщина с резным луком в руках. Ее украшала кожаная броня черного-синего цвета, облегающая тело, ноги, и плечи. Стальные, блестящие на свету вставки и грани. Пояс на талии, работы явно великого мастера, в центре которого изображена эмблема, похожая на стрелу. Несколько ножей, закрепленных на портупее, и один дополнительный снизу, на поноже. Плечи, помимо брони, закрывали миниатюрные наплечники, не уступающие по качеству основной броне. Разве что, они были черного цвета, сочетаясь с одеждой под доспехами.
Приятные черты лица. На вид не дашь и больше двадцати, но в лице читались годы опыта, которые даже близко не были наполнены радостью и счастливыми моментами. Впрочем, несмотря на это, она всё-таки была очень привлекательна.
Засмотревшись, я не уловил момент, когда время вернуло свой ход. Звуки врезались в барабанные перепонки, обволакивая весь мир звонкое насилием над моими ушами.
Я, конечно, успел напоследок выцепить из окружающего пространства обрывки происходящего, но вот честно, понятия не имею, имеют ли они хоть какую-то ценность.
не трожь е.
ли, я не
е, умре.
ки дер.
Интерлюдия
Мрак вас побери хватит уже на меня пялиться!
Псы вы поганые!
Как мухи на гавно!
Банки вы жестяные!
Очередной раз мысленно ругаясь, мракоубийца вытер со лба воображаемый пот. Он стоял на коленях в луже, окруженный солдатами. Они так сильно задолбались ждать следопыта, что уже разбили вокруг него лагерь.
Тезариус битый час макал руку в эту проклятую лужу, после чего подносил к лицу и долго-долго принюхивался. Он пытался взять след, ведь охотничьи собаки давно этот след потеряли. Сейчас они носились по лагерю, сражаясь между собой за какую-то кость.
Глупые животные подумал мракоубийца, еще раз нюхая грязные пальцы.
Граф был непреклонен, когда приставлял к наемнику своих гвардейцев. Старый хрен желал, чтобы всё прошло гладко. Он не слушал, когда Тез говорил ему, что работает один. И вот, теперь он должен страдать, потому что мерзкие людишки постоянно ему мешают.
Кстати, насчет лагеря.
Стоя вокруг лужного мероприятия, железные банки не выдержали даже пары часов. Они устроили привал, начали охотиться за добычей в лесу. Через какое-то время у них уже был построен лагерь. Круговая оборона из заточенных палок, поставленные палатки, костер, факелы, спущенные с привязи собаки.
Тезариус, на самом деле, еще в первый час понял, что никакой след он взять не сможет.