Чем-то оно Лане не нравилось и, похоже, не только ей. Во всяком случае, в наскоро обследованной пещере не наблюдалось никаких признаков зверья. Что-то, должно быть, местных обитателей настораживало точно так же, как пришлую мрину. Но с выбором было хреново. А потому она прошипела в коммуникатор: «Все ко мне!» и застыла, напряженно вглядываясь и вслушиваясь в окружающую действительность. Весьма неприглядную, ну уж какая есть.
Некоторое время спустя слева, почти совершенно беззвучно, появился Тор. Осмотрелся, кивнул, подал знаки вслед за ним подтянулись остальные.
Пещера оказалась огромной. Во всяком случае, пятеро людей болтались в ней, как горошины в стакане. Лане по-прежнему не хотелось заходить внутрь: сосало под ложечкой, закладывало уши, виски сдавливал и отпускал невидимый обруч. Поэтому она, ещё раз окинув условное помещение придирчивым взглядом и убедившись, что ничего опасного в конкретном месте в конкретный момент не наблюдается, осталась у входа.
«Не нравится мне эта загогулина прошелестел в голове голос Крессара. Удобная, но ты бы поразмыслила, а?»
Поразмыслить Лана Дитц не успела. Шевельнулись кусты мгновенно перестроившееся зрение вычленило посторонний объект плохой объект. Очень плохой. Потому что на плече объекта имелось что-то неприятно-продолговатое. Нацеленное как раз
Не раздумывая, она перекинула регулятор «Раската» в режим стрельбы очередями и, не жалея куцего запаса патронов, нажала на спуск. Хлопок старта ясно видимый след что-то ударило в скальный выступ над её головой грохот материализовавшийся рядом Тор дергает девушку назад удар по шлему темнота.
Робкое, боязливое, совершенно не уверенное в себе сознание отчаянно сомневалось в том, что ему имеет смысл возвращаться к хозяйке. Будь его, сознания, воляи оно умчалось бы в голубые дали. От греха подальше. Но этому вполне естественному желанию мешали голоса.
ли стреляла! А теперь ни воздуха, ни связи
Свистку что-то не по нраву. Не что-то, а кто-то. Рядовая Дитц ему не по нраву, причем не вообще (что вполне в порядке вещей), а строго конкретно.
Калитку завали, кретин! это Тор включился. Зол, как нету таких определений. Если бы она этой заразе прицел не сбила, тут сейчас на стенах молекулы переругивались бы. На предмет, которая чья. Локи! Да Локи же!
Шлема нет. Смоченная водой ткань закрывает нос и рот, мешает дышать. Мешает? Или помогает? Приоткрыть глаза снова закрыть. Клубы пыли висят во влажном воздухе, оседают на лицо, режут слизистую но главное не это. И не сварганенные из распотрошенных перевязочных пакетов повязки на лицах окружающих, заменившие выброшенные респираторы. И не четыре ранца, сваленные поблизости беспорядочной грудой. И даже не холод, которым тянет от камней.
Локи? Локи, ты чего?!..
Ультразвук просипела Лана. Стремление бежать было почти невыносимым. Бежатьили убивать. Без разницы. Лишь бы не Что-то тут издает ультразвук ой. папочка, как же
Противная мокреть под носом. Торопливый шорох треск разрываемого тонкого пластика невнятная ругань
Дерьмо!!! Эти аптечкидерьмо!!! Локи, сядь! Сядь, кому говорю! Сними куртку! Проныра, помоги ей!
Что вы задумали, мистер Кристенсен?
Подите к черту, Ассенгеймер! Я спасаю наши задницы, и не путайтесь под ногами, добром прошу!
Руки, знакомые руки Тора ложатся на шею.
Извини, маленькая. Я должен.
И снова тьма.
Когда Лана обмякла, Петер Кристенсен перевел дух и провел ладонью по лбу, смахивая капли пота. Непосредственный источник опасности временно ликвидирован. Вот только беда заключается именно в этом «временно». Не убивать же!
Проныра, не стой, затягивай ей руку выше локтя. Качай, ищи вену.