С нас, кажется, шёл пар. Солая тоже заметила недавнего спорщика, но не подала виду. Нас с ней пригласили помочь в хозяйственном помещении с запасами, насколько только возможно применимо слово «пригласить» к прислуге. Господа внимательно присматривались, они, насторожившись, прекратили важные переговоры и в упор смотрели на Марианну, не понимая, зачем здесь эта дама.
Я и Солая прошли в отдельный блок, который скрывался за дверью, завешенной толстой шкурой. Отопления там не было и в помине, благодаря чему в шкафах оставались свежие продукты для нарезки. Сильно охлаждённые, редкие для местности овощи, маринованные деликатесы, ну, и конечно же, мясо, сыры, хлеб. Мы быстро уложили на несколько тарелок и переговорили о Парисе. Сдаст или не сдаст? Если до сих пор за нами не пришли разъярённые хозяева, значит, парень счёл нужным умолчать о том, что знаком с тремя странными дамами. В итоге мы с отшельницей пришли к выводу, что действовать нужно будет в соответствии с ситуаций, и, по возможности, лучше без жертв и крови. Не зря же мы наряжались?
На самом деле я чувствовала себя без амулетов почти голой. Наверное от того, что до конца ещё не была уверена в собственных силах. Отшельница смогла подбодрить, пообещав, что если что-то уж совсем пойдёт не так, и нам с Марианной будет грозить опасность, всегда сможет сработать вариант разнести здесь всё в сажу и пепел. С чувством юмора у Солаи было туго, поэтому её слова я приняла за чистую правду. Опасаться нечего. Кого? Магов-слабосилков?
Неся в каждой руке по две тарелки, мы с инквизиторшей, широко улыбаясь, вышли из морозильника. В комнате отдыха воцарилось оживление. Раскрасневшаяся от смеха и алкоголя Марианна махнула нам рукой, приглашая составить компанию. Мы немного помялись, как и подобало прислуге, но послушались госпожу.
Если в нескольких словах, то это было очень приятное времяпровождение. Мужчины, видимо, истосковавшиеся по живому женскому общению, запоем слушали «столичные» рассказы прекрасной чернокудрой Мариэллы, пристойно шутили и сами расрывалиси себя как больших детей.
Вызывал опасения только Парис: он ходил бледной тенью, мечась между работниками в цеху и нами, часто стоял в стороне, смущённо улыбаясь, но так и не проронил ни слова.
Близился вечер. Мы успели и пообедать, и поужинать в гостеприимных стенах скрытой от посторонних глаз фабрике по производству мелких хозяйственных безделушек. Пару раз я спускалась во двор, хотелось найти хотя бы небольшую зацепку на курьера, которого должны были сегодня привести. Но тщётно.
Артель жила маленькой жизнью: рабочие таскали тюки и коробки, грузили тележки, принимали и отправляли товар. Складывалось ощущение, что ничего незаконного они не делают: обычные уставшие лица, промёрзшие руки и слегка охрипшие от холода голоса. И воздух. Умопомрачительно чистый, прозрачный, разжигающий аппетит.
Вы что здесь делаете? в темноте вечерних сумерек подкрался Парис, наконец решившись спросить, что происходит.
Я была поражена его выдержкой: с самого раннего утра и до позднего вечера он умудрился не проронить ни слова, наблюдая за нашим поведением. Я промолчала, а парня будто прорвало:
Ты думаешь, я бы вас не узнал? Ваша стерва-госпожа ещё вчера была серой мышью с надменным взглядом, тыс кошачьими ушами и длинным хвостом, а сейчас вы такие добренькие и любезные здесь Что происходит, Рийзе?
Молчать смысла не было. Хоть внешность Солаи и послужила маркером узнавания, манерность Марианны и мои привычные кошачьи движения никуда не исчезли.
Мне нужны курьеры Астрид, спокойно потребовала я лишь потому, что не знала, как поступить в подобной ситуации.
Оправдываться? Просить, чтобы парень молчал? Умолять?
Парис некоторое время стоял молча, очевидно, понимая, в какие щи попали те, кто развлекался наверху.
Сколько у меня времени? деловито поинтересовался парень, бегая взглядом по территории артели.
То есть, ты не можешь мне сейчас сказать, где они?
Ты сама дура или меня считаешь круглым идиотом? нервничая, вопросом на вопрос ответил Парис. Ты думаешь, я не понимаю, зачем вы устроили здесь цирк со шлюхами?
Я оторопела от таких заявлений. Цирк со шлюхами Какая пошлость!
Не надо изображать аристократку, Рийзе, тебе до Мариэллы как до Луны пешком. Ты не ответила на вопрос: сколько осталось времени до того, как вы здесь всё разнесёте?
С чего ты взял, что мы будем действовать настолько грубо? Хотелидавно бы всё с землёй сравняли, и это была правда. И если в своих силах я и сомневалась, то Солая без доли зазрения совести снесёт всю артель, заодно и выкосит под корень всех её обитателей, вольных и невольных. В твоих же интересах дать нам сведения.
Я не могу сделать это здесь, зашипел Парис. По нему было видно, что всё происходящее не с руки, но существуют какие-то неизвестные мне внутренние причины, по которым парнишка согласен идти на мировую.
В обществе великовозрастных дядек он казался помощником, но никак не мальчиком на побегушках. К нему обращались вежливо, но в то же время с видимым пренебрежением.
Нам нужно место, чтобы уединиться, есть предложения?
Парис в задумчивости почесал затылок.
Смотря для чего, смущаясь, уставился на мою излишне пышную грудь он.
Для того, чтобы подозрений не вызвать, в очередной раз раздражаясь на типичную мужскую реакцию, ответила я.
На самом деле не очень приятно постоянно выступать объектом сексуального желания. В бытность рабыней, да и после первого курса я натерпелась достаточно излишнего внимания от особей мужского пола. Это утомляло.
Давай сделаем так.
Вернулись мы с Парисом вдвоём. Под одобрительные взгляды инквизиторш, мы уселись рядом, присоединяясь к общей беседе. Парень поначалу совсем неуверенно обнимал меня, я же, задействовав все навыки, доступные мне, как женщине, наглядно показала оставшимся мужчинам, что дама на вечер занята.
Марианна, совсем потеряв стыд, уселась к «спасителю» Хогурну прямо на колени и ласково о чём-то с ним ворковала, то и дело отвлекаясь на общий диалог. Солая и вовсе выбрала себе двоих крепких, внушающих страх полумедведей с густыми бородами. Зная, что отшельница не любит излишней романтизации, я предположила, что именно из-за этого она тяготеет к более суровым типажам. Хотя, что может быт романтичнее мужчины с густой, ухоженной бородой? То-то же.
Уже совсем стемнело, когда мы разошлись по апартаментам. Некоторым из участвующих в небольшой вечеринке не хватило женской ласки, они угрюмо остались дегустировать остатки алкоголя.
Я и Парис удалились в другой домик: он был больше похож на холл небольшого отеля: длинный коридор с комнатами.
А где ваши рабочие ночуют? спросила я, созерцая совсем небольшое количество дверей. Их было восемь.
Не забивай свою умную головку глупостями, широко улыбнулся Парис.
Под конец вечера парень вообще потерял границы. То и дело щупая меня за совсем неожиданные места, он, похоже, резвился вволю. Или алкоголь на него наконец подействовал, кто знает?
Следом за нами в коридорчик ввалилась Солая под руку с двумя ухажёрами. Весело смеясь, они обошли нас и скрылись за одной из дверей. Ушки уловили типичную для таких ситуаций возню: шелест шнуровки корсета, сбрасываемые на пол туфли, сапоги и прочий хлам
Нам сюда, сказал парень, толкая дверь.
Удивительно, но она даже заперта не была. Широкая тахта встретила нас скомканным постельным бельём и сбитыми простынями.
Я очень беспокойно сплю, ничуть не смущаясь, сказал мой спутник и повалил меня на постель.
Его крепкие объятия вкупе с тяжёлым мужским запахом щекотали ноздри. Но спать мне с ним не хотелось. Сквозь тонкие перегородки стен было слышно, что и Марианна не стала мешкать с уединением.
Из какой-то комнаты понеслись чувственные вздохи. Первый раз было такое, что я так и не смогла определить, какой из спутниц они принадлежат. Парис вовсю разыгрался, а я не могла толком расслабиться, ни сама удовольствие получить, ни его разочаровать.
Иллюзия, ты здесь?
Конечно, её мягкий голос успокаивал.
Заступишь на смену? Смотри какой симпатичный.
Ну такое себе, ответила она.