Рыжий и Заточка все еще сражались, хотя их положение было безнадежно. Сражаясь не только против жрецов в синих одеждах и килтах, но и против людей, которые не были коренастыми, широкоплечими минойцами. Белые люди! Убийцы, вооруженные пистолетами, которыми они не пользовались. Очевидно, пленники были нужны живыми. Но врагов было не меньше двадцати.
Несколько человек стояли у стен, нацелив на сражающихся ружья. Но они не стреляли. Они ждали.
Рыжий и Заточка уже были обезоружены, но это их, похоже, не беспокоило. Кулаки рыжеволосого гиганта с громким стуком врезались в лицо противника! Лицо священника растворилось в багровом пятне, и он отшатнулся, крича и выплевывая осколки зубов. Каждый удар кувалды, нанесенный Рыжим Аргайлом, имел катастрофический эффект.
Заточка сражался иначе. Маленький человечек был хитрецом, экспертом по уличным боям. На его мягком лице застыло выражение сонного счастья, когда он пинал, бил, кусал и бил. Он обладал нравственностью росомахи и яростью дикой кошки.
И тут за дело взялся Гром Джим. Его пленители на мгновение расслабились, обманутые его притворной беспомощностью, пока он стоял, не делая никаких попыток освободиться. Один из них приставил пистолет к груди Уэйда. А руки Грома Джима, слегка согнутые на груди, держали двое других.
В мускулах Уэйда таилась необычайная сила. Когда он рванулся, его похитители оказались застигнуты врасплох. Он просто рывком освободил руки, опустил одну и поднял другую. Первый удар Гром нанес по пистолету, отбросив его в сторону. А потом правый кулак Уэйда врезался в небритую челюсть противника, и раздался хруст, когда зубы внезапно сомкнулись. Один из противников вышел из боя.
Одновременно Уэйд отпрыгнул назад, уклоняясь от протянувшихся к нему рук. Его пистолет был извлечен из кобуры, винтовки его товарищей тоже исчезли. Зато ослепительный свет теперь уже не был помехой. Глаза Уэйда уже привыкли.
Значит, это ловушка! В конце концов, враг добрался сюда первым, и приготовил ловушку. Но почему минойские жрецы помогают им?
В первый момент Уэйд никак не мог решить эту проблему. Он был слишком занят, работая кулаками.
Два ярких прожектора были установлены в противоположных концах комнаты, и из темноты позади них донесся звук выстрела. Рыжий Аргайл взвизгнул и некоторое время стоял, уставившись на свою левую руку, с которой капала кровь.
Остановитесь! раздался резкий голос. Не убивайте их! Цельтесь в их руки и ноги.
Сдаемся! скомандовал Уэйд. Рыжий, Заточка, остановитесь!
Аргайл повернулся с выражением гневного недоверия к своему лидеру.
Что?
Не обращая на него внимания, Уэйд поднял руки.
Из-за прожектора послышался чей-то смех.
Хорошо! Свяжите их, ребята. Но будьте осторожны.
Уэйд позволил связать себя, и Рыжий с Заточкой последовали его примеру, хотя и приглушенно протестуя. Но в глубине души они знали, что так будет лучше. Если бы они продолжали сражаться, их безжалостно расстреляли бы из темноты, пока они не стали бы калеками и беспомощными.
Теперь, хотя они и были пленниками, они все еще могли сражаться, если представится такая возможность.
Уэйд надеялся, что не ошибся. Его первая ошибка заключалась в том, что он позволил себе поддаться ложному чувству безопасности и таким образом попасть в ловушку. Почему-то он не мог поверить, что минойцы объединились с похитителями Гэлбрейта. Но все указывало на это.
Оставь их ноги свободными, скомандовал голос невидимого предводителя бандитов, затем он выступил вперед. Человек с прищуренными глазами, выпуклой челюстью и лысой головой. Он был похож на стервятника и нуждался в бритье.
Гром Джим Уэйд и его дружки, а? Он ухмыльнулся, разглядывая своих пленников. Меня зовут Квестер. Рад познакомиться. Уэйд не ответил, и тогда Охотник продолжил: Значит, люди Вардена не поймали тебя в Сингапуре. Они сообщили нам об этом по радио. Но что случилось с парнями, которые отправились за тобой?
Взгляд Уэйда был ледяным.
Они мертвы, сказал он, и что-то вроде порыва ледяного ветра, казалось, пронеслось по подземной комнате.
Охотник высунул язык и облизнул губы. Он больше не улыбался.
Ты сам скоро умрешь, сказал он наконец. Вы все трое.
Он сделал быстрый жест, и Уэйд увидел, что появился Ятон.
Камера готова, сообщил критянин.
Он говорил по-английски, и Уэйд понял, что это, должно быть, результат его собственного визита с Миггсом в долину много лет назад.
Возможно, многие туземцы изучали новый язык.
По команде Квестера Уэйда и его спутников провели по короткому коридору и остановили перед металлической дверью, которую Ятон отпер. Дверь была сделана из бронзовых прутьев, прочно вставленных в металлическую раму.
За ней была маленькая голая камера, освещенная единственной лампой.
Пленников втолкнули внутрь, дверь закрыли и заперли на ключ. Остальные ушли, оставив только Охотника, Ятона и одного из вооруженных убийц, приземистого, волосатого парня со злыми свинячьими глазами.
Лицо Охотника исказилось от злобы.
Будь моя воля, я бы не оставил тебя в живых, сказал он, глядя сквозь решетку. Значит, ты и есть Гром Джим Уэйд?
Не совсем, сказал Уэйд с раздражающим спокойствием. ЯСанта-Клаус, а эти ребята со мнойГром и Молния. Два моих оленя.
Считаешь себя умником? прорычал Охотник.
А как насчет Молнии? спросил Уэйд. Он кивнул в сторону Рыжего. Хочешь, чтобы он истек кровью?
С руки Аргайла все еще капала кровь.
Из веревки получится хороший жгут.
Ушел бы ты отсюда, а то мы как раз собрались поиграть в шарады, вмешался Дирк. Ты нам мешаешь.
Квестер достал пистолет.
Ты запоешь по-другому, если я всажу пулю тебе в руку.
Заточка встретил злобный взгляд с мягким безразличием.
Я же говорю: чокнутый.
Ятон что-то пробормотал.
он не хочет остального Уэйд не расслышал.
Лицо Квестера побагровело.
Они будут еще живы, даже если я всажу пули им в ноги! вырвалось у него.
Он поднял пистолет. Одновременно из тени вылетела рука и сомкнулась на запястье Охотника. Лысый задохнулся от удивления, оскалив зубы. Затем он взглянул на своего противникаи побледнел как пергамент.
Ты должен научиться не слушаться меня, Охотник, пробормотал низкий мурлыкающий голос.
Рукамясистая и хорошо ухоженнаязабрала пистолет. Так быстро, что глаз едва мог уследить за его движением.
Потом та же рука резко ударила по щеке Квенстенра, оставив кровоточащие царапины, и тут же вновь коснулась щеки, словно лаская.
Лучше бы ты намазал ранки йодом, сказал голос, и еще резче: Сейчас же!
Квестер ничего не ответил. Но его губы шевелились, бормоча проклятия, когда он повернулся и исчез в глубине коридора.
Ятон молчал. Но в его глазах затаился страх. Обладатель голоса появился перед дверью, и Гром Джим Уэйд медленно кивнул.
Солент, вздохнул он. Герцог Солент.
Он никогда раньше не видел Солента, но рассказы о нем ходили от Бомбея до Рио. Герцог Солент, евразиец, гибрид двух рас, и худшие пороки каждой из них сочетались в его сильном, хорошо сложенном теле. Безжалостный, хитрый, опасный, как рингальская кобра или черная мамба, он оставил за собой по всему миру след из мертвецов.
Он работал быстро и всегда оставался безнаказаннымза исключением одного раза. Один русский был единственным, кто прижучил Солента. Никто никогда не знал правды об этой истории, но герцог Солент вернулся из Сибири с шрамом на морщинистом лбу. Он был заклеймен крестом
Многие женщины находили его привлекательным. Он был высок, крепко сложен, двигался с легкой плавной грацией. Только слегка раскосые глаза на темном лице говорили о его полуазиатском происхождении.
Уэйд знал, что когда-нибудь его тропинка должна пересечь след Солента.
И вотпри этой мысли его охватило ликованиеэтот день настал. Правда, он был пленником евразийца, но
Охотник слишком порывист, тихо сказал Солент. Я хотел, чтобы ты был жив и невредим. Я слышал о «Громовом жуке» и о мерах предосторожности, которые ты принимаешь.
Уэйд поднял бровь.
Значит, ты не смог в него залезть?