Скоро он был не в силах переносить это состояние на ногах. Сел на диван, запрокинул голову на низкую спинку и задремал.
«человек слишком слабое существо. Организм простого смертного не приспособлен к столь могущественной энергетике, и шалости вашего сердцаэто начало мучительного конца»
* * *
Проснувшись, Руслан увидел рядом с собой Соню, и его охватило скользкое предчувствие. Он уже догадывался, о чём она собирается сообщить ему с таким бледным, виноватым лицом.
Там губернатор. Он знает, что ты здесь.
Уже плевать. Будь что будет. Сейчас произойдёт хоть какой-то сдвиг.
Он поднялся с дивана. Медленно, чтобы голова снова не начала кружиться.
Ты такой красный, переживала Соня. Не волнуйся, всё будет хорошо. Мы все тебя поддержим.
Глупая, как же она заблуждалась. Это был не страх. А начало мучительного конца.
Василевский ждал на улице. Приглашения зайти в дом или хотя бы за ограду он не принял и потребовал присутствия Руслана на открытой улице. Как будто хотел, чтобы все знали, где укрывается опозоренный преступник. Похоже, и в правду пора уходить.
При виде вчерашнего графа в крестьянской одежде глаза князя полезли на лоб. Руслан, несмотря на непристойный вид, встретил губернатора, как свободный заключённого. Закрыл калитку и, чувствуя своё превосходство, о котором князь никогда не догадается, направился ему навстречу. Василевский слез с коня и долго не решался заговорить.
Здравствуй, Волхонский, сказал он наконец.
И вам не хворать, губернатор Василевский.
Тот смутился при упоминании о должности, что получил разрушением чужой жизни.
Ты как?
Тебя что конкретно интересует? Как дела веду? Как ем, как сплю? Вот, как видишьещё не подох. Ну, говори уже, что пришёл? Хватит делать вид, что тебя заботят мои проблемы.
Князь прокашлялся и затоптался на месте.
Видишь ли Я как бы не имею ничего против, но из города Дит мне прислали приказ отчитаться о твоём местоположении. А я не могу написать, что ты здесь, и на свободе. Ты пойми, здесь ничего личного, просто я обязан подчиняться основателям
Я понял тебя. Можешь писать, что меня здесь нет. Прямо сейчас я уйду.
Князь разволновался и замямлил:
Ннет, Волхонский. Я обязан сначала убедиться, что ты ушёл, а потом уже докладывать. Пойми, это ведь божественные демоны! Это же сам император. Я не имею права врать им, а именно ложью они расценят мой доклад, написанный до эм-м твоего
Руслан громко рассмеялся, вогнав князя в краску.
Заткнись, Василевский, и проваливай! Можешь писать своим обожаемым демонам, меня уже здесь нет, не без удовольствия выдал он. Кстати, если ты так ещё и не понялты всегда был тряпкой. Спешу тебя поздравитьтеперь ты коврик. Но сути это не меняет. Об тебя по-прежнему вытирают ноги. Желаю удачи в карьере, господин губернатор.
И пошёл прочь из деревни, которая больше ему не принадлежала. Ни разу не обернувшись
Он ушёл! досадно воскликнула Соня.
Значит, ему пора, ответил Фёдорович. Старик сидел за маленьким столиком на крыльце дома.
Но он даже не попрощался.
Ну что ж тут поделать. Обстоятельства бывают сильнее. Мы его ещё увидим когда-нибудь. Кто знает, что нам подготовила судьба.
Влад с женой стояли у крыльца и наблюдали за губернатором. Он осмотрел их дом и соседские избы, поправил цилиндр, сел на коня и уехал в противоположную от Волхонского сторону. Предчувствие тотальных перемен овладело супругами в единый момент. Они знали это и уже разделяли друг с другом свои опасения, готовность к трудностям и надежду на лучшее.
Как он узнал, что Волхонский у нас? произнёс Влад.
Алёна пожала плечами, а Фёдорович задумчиво покачал головой. Соня с понурым видом стояла у калитки, а Толик, прислонившись к двери и скрестив на груди руки, недоумённо осматривал домочадцев.
Вы чё все так за него всполошились? скорчил он рожу. Получил по заслугам и пусть катится! Это не наши проблемы.
И тут же оказался в центре внимания. Влад поднялся на крыльцо и подошёл к сыну.
Ты зачем это сделал?
Ты сам всегда говорил, что этих гадов давить надо.
Он за всё извинился.
И что? Он деда чуть кнутом не хлестнул!
Не хорошо так, Толик, разочарованно сказал Фёдорович. Ты же видел, что он человеком стал.
Тем, что типа что-то понял?
Ты идиот! прокричала Соня, взлетела на крыльцо, оттолкнула брата и убежала в дом.
Не ожидал от тебя.
Влад пошёл за дочерью, а за ним потянулись и все остальные. Дверь вновь закрылась, и мальчишка остался наедине со своим негодованием.
* * *
Деревья Кусты Снова деревья Речка. Как быстро она осталась позади. Он и не заметил, как перешёл через мост. Сознание теперь периодическое явление. Забылась половина пройденного путизатерялась где-то в тех периодах, когда мир терял свои очертания и обращался в одно безобразное размытое пятно. В ушах всё стояло сумасшедшее биение сердца.
В один из таких периодов он останавливается, пережидает критический момент и оглядывается назад. Оказывается, он ушёл совсем недалеко от Марийской Долины. Крестьянские избы хорошо видны на фоне пустого пространства, где когда-то стояла господская усадьба. Ему же казалось, что шёл он не один час.
Разворачивается и идёт дальше. Не чувствует сотрясания земли, не слышит топота лошадиных копыт и окликающего его голоса, и совсем не знает, почему опять остановился.
Да стой ты, Романыч!
Кто-то хватает его за плечи и перед глазами начинает мельтешить огромный чёрно-рыжий силуэт.
Ой-йо-о-о Не срамись, Романыч! Вот
Руслан зажмурился, покачал головой и с трудом узнал Гайдарова. Степан снял с себя объёмный плащ-крылатку, засунул в него друга и начал застёгивать пуговицы на воротнике.
Ты чего такой никакой? Бахнул уже? И без меня! Потерпел бы немного, я тебя весь день ищу.
Я трезвый.
О, это пока! Щас мы с тобой всё уладим. Ты куда пешком-то пошёл? Снял с себя цилиндр и надел ему на голову.
Стёпа
Давай-ка, залезай на лошадь, и поехали ко мне.
Подожди, Стёп.
Барон схватил его под руку и повёл в обратном направлении.
Ничего, Романыч, ничего, прорвёмся! Они не на тех напали. Мы тебе мигом доброе имя вернём, ещё извиняться все кругом будут. А домик новый тебе отстроим, получше старого будет! Щас с тобой сядем, обдумаем под рюмашечку план действий, и пойдём с тобой в наступление. Надо же, нашли на кого графиню повесить! Вот продуманные, а! Девицу эту тебе подсунули. Фальсификаторы хреновы! Никто тебя не имел права вот так вот с бухты-барахты лишать всего
Руслан не позволил вести себя дальше.
Хватит, Стёпа.
Давай, Романыч, идём!
Гайдаров!
Барон с недоумением умолк.
Сердце продолжало свои паскудные шалости.
Окончен бой. Сложены артиллерии. Всё кончено, Стёпа.
Ты это прекращай!
Я должен исчезнуть. Уйти куда-нибудь и затаиться. Они отняли всё, что у меня есть, а потом начнут отнимать тех, КТО у меня есть. Иди, пожалуйста, домой, Стёпа. Занимайся своими делами и не думай о тех, у кого их больше нет. Так ты будешь в безопасности.
Да ты чё говоришь-то такое, Романыч! воззвал к его рассудку ошеломлённый Степан. Слушай. Я на похороны вчера не ездил, и всю эту кутерьму не видал, вообще узнал только утром, но слышал, что тебе разрешено к кому-то в слуги пойти. Так давай ты будешь у меня числиться как дворовой, а сам
Нет, Стёпа, я не буду.
Да ты не подумай! Не буду же я тебя в самом деле мне, эм-м плащ там подавать и обувь чистить. Я только
Нет! Нет, не надо «только», Стёпа, не надо! воскликнул Руслан, взмахнув руками. Просто дай мне уйти спокойно!
Степан едва не схватился за сердце.
Как же это!.. Да куда же? Куда ты собрался идти, дурень?!
Туда, где меня никто не найдёт. Даже ты. Отдышавшись, Руслан безуспешно попытался унять суматошный пульс и заговорил более снисходительно: Не отговаривай меня, Стёпа, не трави мне душу. Я должен уйти, иначе всё будет намного хуже.
Нельзя сдаваться, Романыч! После всего
Я не сдамся. Особенно после всего.
Гайдаров растерянно замер. А потом вцепился в его плечи.