Но в один момент его нетерпёж как рукой сняло. Он приподнял голову, как если бы хотел стать выше графа.
Император справедлив и снисходителен, громко заговорил он. И, будучи достойным сыном достойного отца и мудрого правителя, я всецело чту его великодушие. Пусть же она будет примером для всех нас. Простым взглядом человека, равного каждому из присутствующих, он заглянул в лица всех, кто был в поле его зрения. Я, Ярослав Владимирович, отвергаю насилие, и от имени нашей семьи прошу вас, граф, без потерь с вашей стороны, вернуть мне нашу семейную реликвию. Разрешение ситуации с убийством графини я полностью предоставляю народу.
Руслану вдруг стало страшно интересно, много ли времени этот дуболом потратил на то, чтобы выучить с бумажки эти слова.
В который раз стали слышаться робкие переговоры. Стоило великому князю открыть рот, монотонный ропот как по репетиции стих.
Отдайте, пожалуйста.
И протянул руку.
От очередного притворства на Руслана хлынуло отвращение. Уже плевать, что будет дальше. Позор, арест, изгнаниеон не собирался сдаваться.
«Ну что, ублюдок, попался? говорило всё естество великого князя, которого теперь так и распирало от удовольствия и предвкушения. Теперь тебе некуда деваться».
«Пошёл нахрен, недопырок!» безмолвно отвечал Руслан.
Ярослав прочитал в его лице всё, что граф думал о нём и его операции разоблачения, сжал протянутую ладонь в кулак и злостно поджал губы. Руслан бы даже посмеялся над тем, как запульсировали жилы на его лице, если бы сам не находился в незавидном положении.
Великий князь разгладил гримасу, опустил руку и пошёл обратно к своей свите.
Конь Ховарда встал на дыбы и широким галопом унёс своего всадника. Руслан не успел проследить за ним.
С сегодняшнего дня вы навсегда лишены графского титула и права называть себя дворянином, забивал последний гвоздь в его деревянный ящик командор. Всё ваше имущество, имения и крепостные будут распроданы на аукционе, а потомки, если таковым суждено быть, признаны безродными. У вас есть сутки, чтобы покинуть ваше бывшее имение. Можете податься какому-либо помещику в качестве слуги или попробовать выжить в других краях.
Панические крики и гулкий грохот заставили людей круто развернуться и лицезреть очередное происшествие.
Как в кошмарном сне Руслан смотрел, как его родовую усадьбу поглощают столпы пламени. Вспыхнули деревья, конюшня и все окружающие дом постройки. Металлическая ограда раскалилась докрасна и обратилась в рабочий материал кузнеца.
Развивая длинную чёрную мантию, от горящего двора проскакал Ховард, поравнялся с великим князем, и троица судей, сотрясая землю, умчалась в неизвестном направлении.
Крестьяне бросились тушить пожар. Одни кинулись за водой, другие схватили подручные средства и предприняли попытки погасить самые мелкие столпы, выходящие за раскалённую ограду. А представители высшего сословия разразились на Руслана перебойной бранью.
Сквозь всеобщий галдёж, который обычно воспроизводит стая голодных гусей, очень похоже вытягивая шеи и махая крыльями, проскальзывали слова посрамления, обвинения в воровстве, святотатстве и позоре древнего рода.
Рёв пламени, грохот обваливающихся стен вместе с испуганными и гневными криками смешались в его голове в один тяжёлый сгусток. И всё же, сквозь гул, сопровождающий конец его света, Руслан слышал, или просто зналкак где-то далеко, докуда ещё не дошёл чёрный дым, беззаботно поют птицы.
Чья-то рука боязливо тронула его плечо.
Волхонский Ты это Не задерживайся тут надолго, робко проблеял Василевский, сжал его плечо и отстранился. Давай, до завтрашнего вечера. А то эти тебя совсем уж
Руслан не слышал его слов. Не в силах оторвать глаз от огня, с неимоверной жадностью поглощающего родовое имение Волхонских, он медленно зашагал вперёд, не чувствуя земли под онемевшими ногами.
Ощущал ли он хоть какой-нибудь элемент окружающего мира? Моргал ли, дышал ли, и существовал вообще в тот роковой момент, он не знал, но скорее нет. Внешний мир оказался так жесток и несправедлив, что он перестал быть его частью, не мог и не хотел вдыхать его воздух и слышать ненавистные звуки.
В спину то и дело прилетали камни и куски грязи, об которые не побоялись замарать руки знатные господа и дамы. Но Руслан не мешкал, не замедлял и не ускорял шага. Просто шёл навстречу сгорающего дотла прошлого, оставив за спиной когда-то светившее ему будущее.
Единственное, о чём он жалел в эту минуту, было то, что он не является бесплотным духом, не блуждает по небытию, там, где нет незнающей границ несправедливости и жестокости, а главноелюдей. Он знал, что стоит лишь сделать шаг в последнюю пропасть, и ещё одна душа разорвётся на некогда живущие в этом мире куски и разбредётся там, где нет ничего.
Беспорядочная кутерьма приятно согрела душу девушки азиатской внешности. Новый переворот в единственной державе мира, пусть и такой ничтожный, с первого взгляда ничего не предвещающий империи, произошёл благодаря её стараниям. А для мелкого служителя мировому господству нет большего повода для гордости, чем участие в исторических событиях.
Хотару с лучистой улыбкой скрылась в чаще леса.
* * *
Старинные часы отбивали ритм очень громко. Как если бы их механизм был встроен в самой голове, а не в огромном лакированном ящике стиля девятнадцатого века.
Чётко попадая в их ритм, Ярослав покачивал на пальце складной перочинный нож на металлическом кольце, сидя в кресле, уперев локти в раскинутые колени, и изредка нашёптывал:
Тык-тык тык-тык
Заворожено глядя сквозь раскачивающийся нож, он детально воспроизводил в памяти все последние события.
С самого начала та ночь сулила насыщенное времяпрепровождение, как и большинство ночей в игорных домах. Пьянки, азарт, дурманящая атмосфера, ещё и его фаворитка оказалось рядом, что случалось не часто. Это не мудрено, если женщина является одной из суккубов, коим покровительствует владелец всеми игорными домами, член императорской семьи. В этот раз Александр сам посетил одно из своих заведений, и так уж сложилось, что дать кратковременную свободу своей подопечной он согласился лишь с условием карточной игры с Ярославом.
Пусть из кона в кон Ярослав терпел поражение, с самого начала было понятно, что выиграй он хоть раз, это ничего бы ему не дало. Наверняка Александр просто не смог упустить возможности ещё раз насладиться собственным превосходством в игре и положением милостивого хозяина женщины, к которой питает слабость его незадачливый карточный соперник.
Дело уже было не в этой женщине. И не в играх, в которых за всю практику Ярослава его везения можно было пересчитать по пальцам. Просто когда окружающие из раза в раз хватаются за любую возможность прилюдно унизить твоё достоинство и с ласковым снисхождениема порой и с посрамляющим презрениемзаявляют, что то была невинная шутка или что-то, на что ты обязан был отреагировать иначе, любая самооценка перерастёт в агрессивный эгоизм. Особенно если эти люди зовут себя твоей семьёй.
И все в этой цепи только и могут, что натачивать своё тщеславие об это звено, отчего-то считаемое ими ржавеющим. Как он дал слабину? Почему именно он должен служить их лезвиям точильным камнем? Из раза в раз Ярослав задавался этими вопросами, но вместо трезвого рассуждения, выявления причин в самом себе и прихода к выводам лишь расшатывал переполненную чащу своего самообладания.
И так было всегда. Император воспринимал Ярослава, как пустое место, и постоянно был им недоволен. Отчегонепонятно. Наверное, просто уже не раз пожалел о его появлении на свет. Александр наблюдал со стороны и всякий раз расплывался в самодовольной улыбке, словно унижения великого князя каким-то образом возвышали его самого. Заган вовсе строил из себя доброго мудреца, и, пусть он не раз защищал князя от колкостей адмирала, его великодушное покровительство унижало хуже насмешек.
Каждый сбор придворных, каждое заседание верховного совета, каждую встречу изо дня в день Ярослава разъедало чужое высокомерие.
Но долго так продолжаться не могло. За пределами этого заносчивого окружения всё-таки нашлись те, кто разглядел в нём потенциал и понял суть природы всех, кто принижал его.