Кто ты?
Он захрипел:
Можешь убивать меня, сектантское отродье!
Помедлив, я возразил:
Я не сектант.
Ври больше!
Пожав плечами, я вытащил фиал лечебного зелья и осторожно полил обрубок ноги мужику, заставив его зайтись в крике. Подождав, когда он придёт в себя и отдышится, спросил:
Что ты здесь делаешь?
Мужик захохотал, невзирая на сдавленное горло:
Честно пользуюсь трофеем! Я убил твоего собрата и забрал его пещеру. Понял?
Я нахмурился, обдумывая услышанное, спросил:
Как давно ты это сделал?
Мужик и не подумал мне отвечать:
И ты скоро сдохнешь!
Я повторил:
Я не сектант. Я охотник на них, а Флаг Призрака лишь один из моих трофеев.
Мужик перестал извиваться, уставился на меня:
Чем докажешь?
Я снова задумался, мелькнуло воспоминание о нашем доме в Гряде, о стоящих передо мной теневиках и я вытянул руку, повернув ладонь к своду пещеры, бросил лежащему короткую фразу:
Считай!
Вверху унеслись пять тонких ледяных лезвий, больше похожих на огромные иглы.
Мужик с сомнением прохрипел:
Это ещё ничего не доказывает, может, ты выучил трофей.
Я хмыкнул:
Земную технику?
Видя, что мужик по-прежнему щурится, не спеша мне верить, махнул рукой и полез в кисет. Придётся действовать по уже проверенному рецепту. Через пару вдохов в моей руке лежал вычурный артефакт, я занёс его над грудью мужика, занялся его контрактами и Указами, а чтобы не молчать, застыв статуей, сообщил ему:
Неважно, веришь ты мне или нет. Я искатель, меня нанял глава Ясеня, чтобы отыскать напавших на его город сектантов и след привёл меня сюда. Свежий след. А у меня есть артефакт, который поможет с расспросами.
Мужик заелозил на камнях:
Погоди! Да погоди ты! Какой глава Ясеня? Аймар? Друг, здесь какая-то ошибка, он не мог приказать такого. Я сейчас всё объясню!
Я, занятый делом, не обращал внимания на чужие слова, подчиняя контракты и проглядывая то, что в них написано. Обычные дела: что-то доставить, что-то добыть, занял денег, обещал вырастить Зверя, ещё одного и ещё. Целый список. На миг я отвлёкся, по-новому оценивая мужика. Укротитель Зверей? Редкий и ценный талант. Вернулся к Указу. Он тоже обычный: верность главе какого-то торгового дома. Я долил в него духа, заменил всё внутри него Истиной и в этот момент мужик ухитрился дотянуться до меня целой ногой и пнуть:
Да погоди ты!
Я проморгался, отстраняясь от контрактов и Указов, перевёл взгляд на мужика, который сейчас хрипел в хватке Призрака. Мне не было его жальнечего так вырываться. Опустил ему на грудь артефакт-пустышку и сообщил:
Это артефакт Истины. Старый, говорят, ещё работы Древних. Мои контракты так дороги, как раз потому, что у меня есть он. Я всегда выполняю свою работу и всегда докапываюсь до истины.
Мужик взвыл:
Так я об этом и говорю! Чего меня пытать-то?! Меня самого наняли Саул! Позади тебя, слева от синей ширмы, голый кусок скалы. Положи на него ладонь и толкни в него духовную энергию. Там потайное место, оно всё тебе объяснит!
Истина над головой мужика даже не попыталась его наказать. Помедлив, я спросил:
Ты служишь Саул?
Да! Служу! Открывай и закончим с этим!
Я перевёл взгляд на стену позади меня. Да, между синей и зелёной занавесками нашлось пустое пространство в три шага шириной. Я пробовал использовать там ключ Стража Клатира. Безрезультатно. Но пусть даже там и есть потайное помещение Что там за доказательства, которые сразу меня убедят? Контракты с Саул? Кто-то из самих Саул? Да нет, не может быть, что за бред он несёт? Я, нахмурившись от переполнявшей меня злости, глянул на мужика и замер.
Хотя
Может ли быть, что там, в отдельной пещере, за толстым слоем камня сидит не Саул, а мои родные? До сих пор!
Мужик что-то ещё говорил мне, но я уже не слышал его, шагнув к стене. Коснулся пальцами прохладного камня, прислушался к боевой медитации, прижал ладонь плотней и толкнул в неё и наружу духовную энергию. К удивлению, даже без Формы Духовной Силы увидел лёгкое голубое марево под ладонью, которое спустя миг начало впитываться в стену. Один вдох, второй, третий А затем меня словно зашвырнули в костёр: меня всего охватило жаром опасности.
Я Шагом, спиной назад отпрянул от стены, вернувшись к мужику и Призраку. Толкнул энергию в меридианы, успев заметить, как вскинулся Призрак, прянув от мужика ко мне, а над нашими головами вспыхивают десятки ярких шаров. Спустя миг нас накрыл Ледяной Купол, отгородив толстым слоем непрозрачного льда от опасности. Но жар опасности и не думал уменьшаться. С той стороны сверкнуло и я выпустил из тела Духовную Защиту и Покров.
Лёд разлетелся на осколки, сияющие огненные иглы ударили меня в грудь, голову, руки, ноги, меня сбило с ног, отшвырнуло в сторону. Хрипя, я поднялся на колени, попытался толкнуть Покров и не смог: средоточие оказалось пусто. Но и жара опасности больше не было, только обжигал кожу раскалившийся амулет учителя Фимрама.
Вся запасённая в средоточии энергия оказалась потрачена Духовной Защитой и Покровом, которые всё равно не сумели меня защитить: кожаная броня оказалась пробита в десятках мест, я истекал кровью из ран. К счастью неглубоких, иглы не сумели уйти в тело глубже, чем на палец, местами своим жаром опалив плоть и запечатав кровь.
И это случилось со мной. Под защитой земной техники на пятьдесят шесть узлов, со средоточием, которое в разы больше, чем у большей части идущих, с великолепным защитным амулетом, который похоже опустел, но защитил меня, когда пала Духовная Защита и Покров.
Призраку и мужику пришлось гораздо хуже. Мужик мёртв безо всяких сомнений, любой, увидев разорванное на куски тело, не усомнился бы в этом. К счастью, Призрак уцелел, хотя его бледный, припавший к полу пещеры силуэт и сочился дымом из сотен ран. Сейчас он выглядел хуже, чем после схватки с Симаром.
Я толкнул энергию в Шаги, не сразу поняв, почему остался почти на месте. Сообразив, что энергии не хватает на технику, спотыкаясь, поспешил к Призраку. Упал перед ним на колени, высыпал горку ядер, всё, что у меня оставалось в кисете. Принялся перебирать остальные кисеты, лежащие у меня на полках, искать тот, где монеты. Голова кружилась, кровь из раны на лбу заливала глаза, странным образом сбивая даже духовное зрение, которым я обратился в кисет. А может, дело было в слабости, накатывавшей на меня. Наконец я нашёл нужный, вытряхнул его содержимое. Сверху на ядра выпали всего четыре монеты.
Мало.
Я принялся озираться, ища тот кисет, что сорвал с мёртвого мужика перед расспросами. С трудом поднялся с колен и добрался до него. Хотя бы о крови для привязки мне заботиться не нужно, рука, которой я поднял его, была покрыта моей кровью. С усилием, через накатывающую слабость заглянул в кисет.
Мало.
К моим четырём монетам добавились ещё восемь. Но больше нет. Я с ненавистью глянул в сторону мёртвого мужика. И тут вспомнил о ядрах, которые лежали на полках в одной из каморок. Через десять вдохов я высыпал целую их груду перед Призраком. Остаётся надеяться, что буквально прикрывший меня своим телом от десятков огненных игл Призрак сумеет залечить с такой помощью раны.
Только теперь я занялся своими ранами. Жаль, нет силы, чтобы использовать Длань Возрождения. Пришлось просто принять внутрь лечебное зелье, привычно сжавшись и напрягая мышцы за миг до того, как стекло фиала коснулось губ. Раны вспыхнули резью, словно стали глубже, пытаясь добраться до моих костей и органов, рассечь их, испепелить. Это обман от усилившего боль алхимического состава. Я сдержал стон, на несколько вдохов замер, свыкаясь с новой болью, а затем уронил опустевший фиал на камень пола и поднялся с колен.
Сейчас, с пустым средоточием я ощущал себя беспомощным. Таким же, каким жил в поместье под властью цепочки и контракта Домара. И мне это совершенно не нравилось. Круговорот поможет не только мне, но и Призраку. Жаль, монеты он подгрёб под себя, но думаю, что и так, на расстоянии они начнут распадаться и впитываться в Призрака.
Я раскинул руки и направил энергию в круги циркуляции.
Спустя пятьсот вдохов, когда кровь перестала сочиться, а боль притихла, я использовал и Длань, и Форму Заживления Ран.
Призрак тоже стал плотней, туман его тела потемнел. А я, оценив количество наполнявшей меня энергии, всё же двинулся к той стене, куда заманил меня мужик. Невольно бросил в сторону его тела ещё один взгляд. Ловко он всё это провернул. Он гораздо лучше меня привык играть словами. Он готовился умереть, убить меня и при этом ни одним словом не солгал мне, Истина в моём Указе даже не изменила яркости.