Меч егопросто неплох, а вот кольчугадорогая. Еще скоши, золотоосновная добыча. Дротики, кинжалы и ножи, еще немного барахланормальная добыча, нам в Гильдии не помешает. Скоши и нам пригодятся, с городом поделимся, кольчуга и мечтоже в город, для Гвардии Совета. Нам это без надобности, а стоитдорого. Золото, наша доляполовина, половина Гильдии. Скоши оценить трудно, вещь бесценная для всех. Теперь у нас пять скошей, сколько отдадимГильдия решит, Альс снова задумался, привстал и посмотрев вокруг, хлебнул остывший чай.
Астор еще и за Крыс платит щедро, напомнил Драгер.
Пятьдесят четыре штуки убито и двое пленных. Среди ниходиннадцать Пришлых, они в плен не сдавались, и сорок три местных.
Да, местных много вырезали, наверно, всех, кого Пришлые нашли, всех и в бой кинули.
Мы, теперьне бедные люди? осторожно поинтересовался я, пытаясь понять, на сколько могу рассчитывать. Мой практический ум просигналил, что надо приоткрыть для себя принципы распределения полученных ништяков.
Альс усмехнулся:
Ты уже не бедным стал, когда эти шкуры добыл, а теперьвесьма обеспеченный на пару лет мужчина.
Твой сигнал о засадедорогого стоит, плюс один Пришлый убит тобой, второйвместе с Понсом. Мечник на троих идет, но решающий удартвой, да и дубину ты удачно кинул, подходить к нему не стоило близко.
Хоть и не боец ты, а убиваешь, как будтоМастер Смерти.
Сидящие полукругом Охотники заулыбались, как будто услышали смешную шутку, и я понялсравнение это нелепое и гордиться тут не надо.
Кто такойМастер Смерти, я, конечно, не знал и не хотел даже и узнавать.
Теперь и жениться можно. Если не испугаешься, Конт выпалил, не сдерживая смех. И все Охотники весело заржали так, что Крос, стоящий в десятке метров и смотрящий на пленных, резко повернулся и поспешил к нам, узнать, что стряслось и что он пропустил такого веселого.
Я недовольно оглядел весельчаков и не стал ничего говорить, только тяжко вздохнул. Народ развеселился еще больше, пришлось махнуть рукой и пойти сменить Кроса, который с радостью отдал мне копье и быстро подсел к веселящимся Охотникам.
Я отошел к пленным Крысам, выглядели они уже помято, одежда покрылась потеками крови, мое приближение ждали с нескрываемым страхом. Мне пришлось остановится, разглядывая полулюдей. Теперь, уже сломленные, они больше походили на людей. Когда пытались жалобно и преданно смотреть на меня.
Пытки возвращают человеческий облик, невесело подумал и попробовал понять, что я чувствую к пленным. Понял, что начинаю сочувствовать, пришлось себя заставлять, чтобы не раскиснуть и не относиться, как к людям.
Современному человеку трудно заставить себя специально приносить боль разумному существу, да и неразумномутоже. Но, служившему в армии это гораздо проще, один раз жестко поставишь себя перед сослуживцами и, как правило, больше не приходится включать зверя. И старослужащие становятся вежливее, совсем по беспределу не лезут. Только надо понимать границу и не переходить ее.
Поэтому, когда один из пленных, не дождавшись пинка, глянул исподлобья, и просительно заворчал. Выпрашивая немного еды или ослабить веревки, плотно впившиеся в кисти? Я заставил себя, и концом копья приложил прямо по лбу наглого Крыса. Тот опрокинулся и замер, стараясь не ныть.
А я поднялся на дюну и замер под сосной, осматривая вокруг окрестности. Там я простоял пару часов, пытаясь уловить какие-либо отблески эмоций.
И это получалось, от пленных я чувствовал сильную ненависть, боль и голод. От костра доносилось чувство удовлетворения и гордости после удачной схватки. Охотники позволили себе отдохнуть от напряженного ожидания перед схваткой, хотели прочувствовать все, чего им удалось добиться в нелегком походе. Почувствовать себя братьями и победителями, это очень серьезное чувство. Именно так рождается чувство локтя и братства. Когда дошел, победил и выжил.
Несмотря ни на что.
Крос подменил меня на время обеда, пока Альс с Драгером пошли поискать следы вокруг стоянки, еще раз осмотреть место бивака Крыс. Потом я снова достаивал свою смену, пока не появились подводы и Охотники. Вернувшиеся в лагерь Старшие встретили их.
Быстро загрузили обе подводы, привязали веревкой пленных к последней и двинулись в путь.
Сегодня уже в казарме переночуем, попируем и выпьем, радостно сообщил мне Крос. После того, как, мы с ним отбились на нашей стороне, наши отношения стали дружнее. Я тоже порадовался, хотелось отдохнуть в безопасном месте и помыться, да и выпить очень кстати.
Как вспомню этого Мечника, так под ложечкой сосет, насколько я себя чувствовал беззащитным. Надо расслабиться, поболтать с народом, чтобы снять напряжение.
Двигались мы быстро, подводы были не перегруженывсе торопились к Базе. Кроме пленных, конечно, но петли на шее и тех заставляли не отставать.
Новости были не очень радостные, раненые в живот лежали без шансов, лекарь мог только обеспечить им безболезненный уход. Один отходил после удара дубиной по голове, ему было постоянно плохо.
Охотники в Сторожке были в шоке, увидев наши потери. Узнав, сколько Крыс накрошили, сначала не могли поверить, что такая беспощадная рубка творилась на Опушке, в шести часах перехода от Сторожки.
Это были самые большие потери среди Охотников за все годы после Возвращения. Конечно, и людей в Гильдии было тогда не в пример меньше. Означало этоизменения в картине мира для всех людей Черноземья. Теперь не было почти полной безопасности для отдаленных поселений и обычных путников на дорогах.
Убито одиннадцать Пришлых Крыс, но сколько их готово перейти неустановленную границу между Черноземьем и Севером, начать убивать и жарить на кострах своих жертв?
Может, их сотни? Тысячи? Что за силы стоят за ними?
Я, как не знающий историю этой земли, не мог понять, какие тучи собрались над Черноземьем. Очень хотел хоть немного разобраться с местным укладом и историей, чтобы понимать происходящее.
Пока мы шли, я грел уши в разговоре двух Носильщиков и слушал. Теперь мы шли в обычном режиме, без боевого охранения. Но не узнал ничего особо интересного. Разговор вертелся вокруг знакомых в Сторожке и о том, что все члены Гильдии созваны туда же. Что двое Носильщиков поскакали в Астор для поиска отлучившихся в город Охотников.
Идя рядом, я заметил, что теперь в быстром разговоре парней понимаю уже почти все, и сам только озадаченно покрутил головой. Способность к языку Черноземья удивляла меня самого, пусть язык и был несложный. Пожалуй, эти способности появились после инициаций в Храме. В прежней жизни мне хватало и русского, серьезно к изучению английского я не относился. В турпоездках разговоры вела жена, хорошо владевшая английским, и гордившаяся этим. Только в последнее время стал изучать диагностику и пришлось учить термины в программах.
Вспомнил прежнюю жизнь и немного загрустил. Не все было там, как я хотел, но сейчас я бы вернулся на любых условиях. Здесь я уже столько рисковал жизнью и здоровьем, прошел десятки переходов, груженый, как ишак, мог загнуться от любой пустяковой раны.
Единственным моим шансом на спасение был десяток таблеток антибиотика, спрятанных в распоротом шве на воротнике куртки. Совсем без таблеток я не рискнул уйти со стоянки, добежать обратно до спрятанного барахла было нереально. Кожаный воротник прикрывал шов от дождя и таблетки были в упаковке. Последняя моя надежда, если ранят.
К вечеру мы уже добрались до обжитых мест, появились распаханные поля с работающими людьми, кое-где видно было и лошадей, изгороди ограничивали участки.
Мы добрались до цивилизации, и я грезил баней и чистой койкой. Мы около часа двигались по приличной, утоптанной дороге мимо хуторов и добравшись до большой реки, свернули направо. Еще какое-то время двигались вдоль, пока, наконец, я не увидел с небольшого пригорка свое пристанище на ближайшее время.
Сторожевой Дом, штаб-квартира Гильдии, находилась на пересечении двух дорог, по одной двигались мы и она уходила дальше вдоль реки. Вторая дорога вела в сторону гор от реки.
Глава 20НЕВЕСЕЛЫЙ УЖИН
Сторожевой Дом, штаб-квартира Гильдии Охотников, не поразил меня ничем особеннымни высокими стенами, ни мощными воротами, ни башнями с бойницами.