Марта и Эйден проводили свои Испытания одновременно. Марта, движимая честолюбивым желанием получить чин звёздного командира в войсках Клана, одолела двух боевых роботов, один из которых пилотировал Эйден.
Что ж, все этолишь грязь под ногой боевой машины. МартаХан, яв касте учёных, а Эйдена больше нет. Тем или иным способом мы все послужили Клану, а двое и до сих пор служат. Да и память об Эйдене все ещё приносит пользу Клану. Молодые воины почитают героя. Но, Эйден, если бы ты и Марта узнали, как смеются над традициями Клана учёные в частных разговорах, то, наверное, вы взяли бы в руки оружие и устроили небольшую кровавую баньку Или же вы просто отмахнулись бы от такой ерунды? И в самом деле, какая разница, что там думает низшая каста? Да, пожалуй, это более вероятно
Наяд слегка подтолкнула Пери в спину.
Не останавливайся, шпион-страваг, сказала она строго.
Улыбнувшись, Пери ускорила шаг и окинула взглядом помещение. Перевёрнутые, покрытые ржавчиной кровати. Пара тонких матрацев, искромсанных явно специально. И пыль, целые груды пыли.
Пери удивилась, почему почувствовала в первую очередь не её, а запах пота.
Наяд отыскала уцелевшую кровать и поставила её на ножки.
Садись сюда, отродье вольняга, важно сказала девочка.
Не уверена, что есть смысл спорить, но явернорожденная, и мне знакомы такие казармы, как эта, получше, чем тебе, птенчик, сказала Пери в ответ.
Наяд явно удивилась, но не решилась выставить напоказ свои эмоции. Пошарив рукой, она подобрала ветхий матрац и кинула его на кровать.
Повинуясь комически-властному жесту девочки, Пери уселась. От матраца воняло потом ещё сильнее.
Пери положила правую ладонь на его поверхность, проводя кончиками пальцев по грубой ткани. Она отчётливо помнила это ощущение все годы, прошедшие с той поры, как сама была курсантом.
По странной случайности Наяд поставила кровать примерно в том же месте, где стояла собственная койка Пери в её тогдашней казарме. Помещение, рассматриваемое с этой точки, показалось ей несколько более знакомым. Прищурив глаза, женщина вызвала перед своим мысленным взором нечёткую картинку: вот она сама сидит на такой же койке, оторвав взгляд от какого-то учебника, преисполненная курсантской важности: она мечтает о том великом дне, когда окажется на поле брани; подняв голову, молодая Пери видит остальных, тоже погруженных в зубрёжку: вот Эйден, со страстью в глазах и морщинками на лбуон явно озадачен тем, что только что прочёл; вот Рена (которая погибнет в период подготовки после ухода Пери) двигает челюстью из стороны в сторону, пока читает; а это Бретт, на которого материал явно наводит скуку; вот Марта, которая смотрит в книжку спокойно и с присущей ей поразительной уверенностью.
На мгновение Пери захотелось, чтобы эта комната превратилась в машину времени и перенесла её обратно в те годы, предоставив ещё один шанс, впрочем, нет, даже зная столько, сколько она знает теперь, у неё никогда не будет необходимых для настоящего воина качеств. Пери была без пяти минут воином, она умела многое, но всегда почему-то упускала из виду какую-нибудь мелочь, реагировала на долю секунды медленнее, чем необходимо, получая нагоняй от сокольничего Джоанны и неодобрительные взгляды со стороны главного наставника Тера Рошака, весьма придирчивого офицера
Что ты здесь делаешь, шпион-страваг?
Я принадлежу к касте учёных. Наяд удивлённо подняла брови:
Тогда зачем шпионить? Разве нельзя было пройти через главные ворота?
Я бы не смогла пройти по своим документам. Возможно, ты не знаешь, но и ты, и твоя сиб-группа засекречены.
Я знаю, ответила Наяд, но по её смущённому виду Пери поняла, что девочка солгала.
Тогда ответь мне, в чем суть секретного проекта, птенчик, так как я почему-то пропустила этот момент в своих исследованиях.
Не называй меня птенчиком.
Это совсем не обидное слово, деточка.
И деточкой тоже, страваг!
Скажи мне, в чем смысл проводящихся здесь исследований, повторила Пери.
Это тайна, поэтому нельзя говорить.
А знаешь ли, милая, что ты генетически связана с героем Нефритовых Соколов по имени Эйден Прайд?
Разумеется.
На этот раз трудно было сказать, говорит ли Наяд правду или просто поддакивает.
А удивишься ли ты, когда узнаешь, что яиз той же сиб-группы, что и Эйден?
Во взгляде Наяд снова промелькнула растерянность. Потом там словно забрезжил свет.
Ну, конечно. Вот почему ты так похожа на нас.
И следовательно?..
Нельзя говорить. Тайна.
Диана решила зайти с другой стороны:
От какого замечательного воина Нефритового Сокола ведётся твоя матрилинеальная генетическая ветвь?
Совсем растерявшись, Наяд посмотрела налево, потом направо, потом снова на Пери.
Не твоё дело, шпион-страваг, буркнула она.
Позволь сказать, что я думаю по этому поводу. В твоих генетических материалах не прослеживается никакой матрилинеальной ветви. И ты, и члены твоей сиб-группы целиком получены из генов Эйдена Прайда. Не знаю точно, как и почему подобное случилось, но это что-то вроде варианта партеногенеза, а такие вещи идут вразрез с дорогами Клана
Пери замолчала, увидев полное смятение в глазах ребёнка.
Ты следуешь за ходом моих мыслей, Наяд?
Разумеется, да, соврала девочка не без раздражения в голосе.
Упрямство Наяд казалось Пери забавным и сильно напоминало ей Эйдена.
Пери зашла дальше того, что мог понять ребёнок. Наяд только таращилась на неё, разинув рот. Но, даже если девочка ничего и не понимала, Пери было ясно, что не следует сообщать ей больше того, что уже было сказано. Наяд могла оказаться достаточно смышлёной, чтобы навести на нужный след кого-то, кто сумел бы расспросить девочку об этом разговоре.
Хотелось бы разузнать у неё побольше Не понимаю я все-таки, зачем они продолжают эти эксперименты, зачем работают с генами. Понятно, что Клан хочет создать поколение воинов, которые будут превосходить всех и вся во Вселенной, но все-таки В конце концов, уже целые столетия мы занимаемся тем же самымпрепарируем, изучаем и скрещиваем, пытаясь создать самых искусных, самых бесстрашных и верных солдат, каких только можно придумать. Но результаты пока не оправдывают затрат. Сколько бы мы ни бились, суперчеловека не получилось, только человекпросто человек Едва удаётся избавиться от одних недостатков, как тут же проявляются другие. Мы не можем убрать из генотипа склонность к излишнему насилию, поменяв его на чувство юмора, или ликвидировать сладострастие, заменив его преданностью воинскому долгу. Уравновешенность страстей! вот в чем вопрос. Иногда из целой сиб-группы выходят одни моральные уроды, которым не место в касте воинов. Да, в нашем Кланесамые лучшие воины среди всех, но ведь они могли получиться ещё лучше
Как учёного меня возмущает не собственно возня Бальзака и его присных вокруг их дурацких секретных программ. В конце концов, все работы ведутся в рамках закона, так что черт с ними. Мне вот только совсем не нравится, что и учёные других Кланов получили доступ к результатам деятельности лабораторий Нефритовых Соколов вообще и к генетическому материалу Эйдена Прайда в частности. Если все учёные всех Кланов будут обмениваться между собой разработками в области генной инженерии, что из этого выйдет? Кто явится из пробирки в очередной раз? Сокол, скрещённый с Волком? Уже было Со временем генофонд Кланов может просто разрушиться. Но я не могу сказать об этом Наяд.
Вдалеке послышались детские голоса. Наяд подняла голову.
Все. Пора на тренировку. Октавиан очень не любит, когда кто-нибудь опаздывает. Кстати, тебя, наверное, придётся отвести к нему, шпион-страваг. Уж он-то по-настоящему вредный
Пери сделала вид, что полностью покорилась своей нелёгкой шпионьей участи. Однако ей стало понятно, что пора отсюда уходить. Все-таки ей было необходимо вернуться в Айронхолд-Сити и выяснить все, что можно, об этой странной сиб-группе.
Пери поднялась с места. Быстро оглядевшись, она вспомнила свой заключительный день в такой же, как эта, казарме
Джоанна разбудила её посреди ночи и сообщила, что для Пери курс воинской подготовки окончен и что учебный центр даст ей новое назначение.
Голос Джоанны, обычно с гневными или, по крайней мере, суровыми интонациями, был непривычно мягок, когда она сообщала Пери, что она станет практиканткой в касте учёных. Для исключённого из процесса воина, как сказала Джоанна, это лучшее назначение, и то, что Пери выбрали, говорит только в её пользу.