Двор уже был полон людей до того, как я его покинул. Несложно догадаться по униформе и действиям, кто делал свою работу у мастерской. Раз сейчас всё кончилось, в дело пошли камеры телефонов, планшетов и даже целые видеозаписывающие нейроинтерфейсы. Пока сюда прибудут специалисты, кадры ужасающей расправы разлетятся по всему интернету. Моей удачей будет, если туда не попадёт момент с расстрелом троих, пусть и безоружных, преступников.
По пути мне всего однажды позвонили из бюроинтересовались насчёт первого знакомства с Эммой. Судя по тону, она ни словом не обмолвилась о том, как поколотила своего напарника. Тем лучше для репутации, вероятно. Пришлось даже заверить всех, что мы нашли общий язык и объединёнными усилиями расправились с бандой. Прокатилодаже похвалили и обещали передать наверх. На упоминание заслуженного отдыха и пары более-менее серьёзных травм тоже ответили утвердительномол, езжайте, дорогой Джон, и зализывайте царапины. А завтра как обычно, с утра на работу. Бюрократы, тьфу.
Довольно быстро покинув центр, такси смешалось с туристическими автобусами и постепенно продвинулось на окраину столицы. Чем меньше становилось домов, тем шире было воздушное пространство. Однако сплошного потока машин здесь не быловсё таки главные вены городского транспорта проходили выше и ближе к верхушке купола. Оттуда же, по лучу телепортации, происходил переход наружу. Там, на обратной точке, находился контрольно-пропускной пункт, сканировавший каждое средство передвижения, будь то даже инвалидное кресло с гравитационным двигателем.
Квартира в классическом модульном здании встретила меня прохладой и запахом старых книг. Когда-то мои родители увлекались чтением, от них же и остались эти отголоски далёкого прошлого. Многие знакомые советовали продатьцелая коллекция могла уйти с молотка за приличную цену. Но мне не хотелось расставаться с последним упоминанием о матери с отцом, положивших жизнь в попытке выстроить светлый, чистый и по-настоящему добрый город. Они были архитекторами, проектировавшими многие высотки в центре. Всюду старались дать жизнь растениям, создавали немыслимые живые висячие сады там, где их по всей логике быть не могло. Хорошими они были людьми
Видимо, пытаюсь хоть как-то соответствовать их стремлениям.
Отправив плащ, футболку и штаны в стирку, я залез под горячие струи, мигом окрасившиеся в красный. Даже не стал набирать ванну или мыться в принципе, лишь сел на задницу, прислонившись к тёплой плитке спиной.
Босса мы возьмём, далеко такие не уходят. Не сейчас, так чуть позже, когда он начнёт заниматься своим бизнесом вновь. По-другому не умеет. Что до рапорта, то придётся соврать, что банда вступила в открытую конфронтацию со мной и с напарницей. Пришлось задействовать все возможности, чтобы выйти сухими из воды. Оставить кого-то в живых не получилось в связи с упорными попытками застрелить меня или напарницу. В бюро поверят, куда денутся. Им-то перед СМИ ответ держать, ведь вопросы из-за вирусных видео в сети полетят уже сегодня ночью. А так получится, что и овцы целы, и волки сыты.
Бронебойные струи мощным потоком смыли с тела всю боль и противные, мешающие мысли, оставив только одну из них.
Во всей этой истории с мастерской и Давидом, не спросившим документы у инспектора, оставалась последняя неувязка, довольно очевидная, на самом деле. Откуда простому заместителю главы банды знать о готовящейся атаке бюро? Да даже если не о нападениион явно был осведомлён о скором прибытии полиции. Если не подумать о худшем, то всё не так плохо, просто утечка информации. Но если он знал меня в лицо, то это означает одну очень неприятную для всех вещь. В отделе завёлся крот. Причём крот грамотный, никак себя не выдающийесли бы я не попался, как сказала Эмма, словно зелёный новичок, в такую очевидную ловушку, он бы и не обнаружился.
Если к хакерам или бандитам утекли данные на меня, то и адрес проживания вполне мог попасть туда же.
Выключив душ голосовой командой, я вытерся, оделся и тут же обматерил себяпистолет остался с кобурой на тумбочке на входе. Телефон Кому позвонить в такой момент? Да и что делать в случае, если всё это лишь воображение? Проклятье, а только-только захотел расслабиться. Отдохнул, не то слово.
Интерфейс слабо мерцалпри попадании воды автоматически включался режим энергосбережения, чтобы избежать любого риска замыкания где-нибудь в голове. В боевой режим не войти ещё ближайший час, а у меня его точно нет. Да и рискованно это, ведь даже тренированное сердце имеет шанс разрыва от бешеной работы. Может, хотя бы получиться просканировать все помещения за дверью ванной комнаты.
Нет, и здесь поджидал облом.
Ладно, придётся выходить. Не звонить же начальству по такой ерунде, верно?
Ладонь ещё не до конца прикоснулась к сканеру, как засветившийся зелёный экран механическим голосом проговорил "Открыто!". Дверь отъехала в сторону, явив в полутьме коридор. В этот раз я вновь обругал себя за привычку закрывать все окна так, чтобы не проникал солнечный свет. А включить лампочку, проходя мимо кухни, было элементарно лень. Как всё не вовремя, подумалось мне. Это должен был быть обычный, ничем не примечательный день на работе.
Видимо, старею.
Никаких подозрительных звуков, шорохов или блеска глаз где-то впереди. Ещё рано было делать выводы, но внутри я уже облегчённо вздохнул. Хотели бы убитьдавно бы пустили пулю в затылок, ворвавшись в душ. Кому какое дело до эстетики или чести в наше время, верно?
Достигнув входа, я нацепил кобуру. С напряжённым, натянутым, как струна, телом включил свет сначала в кухне, затем в спальне. Ни души, балкон закрыт, окна в том же состоянии, в котором и были оставлены. Оставалось всего одно помещениеполупустой зал, служивший неким складом для мебели. Что поделать, не всё наследство удалось расставить как нужно. После родителей-архитекторов осталось много самых странных вещей, порой занимавших огромную площадь. Так было с диваном, расположившимся на доброй половине комнаты.
Нащупав переключатель, я с достоинством улыбнулся, ожидая увидеть благородную и невероятно дорогую кожу широченного предмета мебели. Однако, едва вспыхнул белый свет, внутри, кроме дивана, был ещё кое-кто. Всего одна фигура, сидевшая, облокотившись на бордовую спинку так, что легко можно было рассмотреть лицо.
Приятно познакомиться, инспектор Джонатан. Или мне стоит называть вас Мастер-оперативник высшей категории Джон Баррет, верно? Собеседником оказалась женщина лет тридцати. Из человеческого в ней осталось только лицо, всё остальное тело было начинено имплантами, и даже мне было трудно сказать, какими именно. Очевидна была всего одна вещькаждый из них помогал убивать. С моим ещё не восстановившимся интерфейсом лезть на рожон было бы самоубийством. Чёрт!
Если вам известна моя настоящая личность, то должна быть и причина, по которой вы сюда явились. Ответил я с вызовом, присаживаясь на противоположный край дивана и закидывая ногу на ногу. Разве что руки в бока не упёр. Позёр
И ведь не поверите, если скажу, что пришла убить вас. С какой-то грустной усмешкой произнесла она. Но прежде, чем сделать это, я хочу сделать небольшое предложение. Не из разряда тех, от которых нельзя отказаться, конечно, но Я буду настаивать.
Пока подсознание и лихорадочно работающий интерфейс просчитывали бесконечное множество исходов дуэли в таком узком пространстве, я пытался понять, за что на меня свалилось такое чудо. Уже второй раз, если считать Эмму. Если эта убийца не от якобы исчезнувшего босса шайки из мастерской, то она работает на некое третье лицо. А это уже другой разговор. Желательно в главном офисе бюро, прямиком за столом у шефа. Хотя сейчас больше стоило беспокоиться за свою собственную жизнь, вечно работающий я всё равно думал лишь о том, как заставить эту особу выложить все карты.
Я слушаю.
А говорили, что вы более импульсивны.
Не стоит верить всему, что написано в документах. Пусть и заверенных электронной печатью бюро.
Ваша правда. Тогда послушайте И ответьте, для начала, на вопрос. Вам никогда не казалось, что весь этот кошмар на улицах столицы будет длиться вечно? Даю своё слово, она говорила это, словно маленький ребёнок, рассказывающий стишок Дедушке Морозу.