Лазер прошелестел над ухом, прожигая мочку, как раз тогда, когда Принцесса достигла поворота. У него я замедлился, сразу же прыгая в кувырке, и мощный бронированный сапог пролетел мимо, вминаясь в бетонированную стену. Та вздрогнула и задрожала, в отличие от сорок седьмого в моих руках. Пистолет выплюнул оставшийся боезапас в упор, и женщина рухнула, с похвальной для раненой в уязвимые точки машины скоростью перезаряжая обойму в ролике. Я оказался быстрее, вышибая оружие из ладони и с отвратительным хрустом синтетической плоти наступая на запястье. Восьмой этаж, если путь отхода был продуман заранее, то у меня есть максимальные две минуты, прежде чем снайпер сменит позицию, чтобы достать даже переулок, в который мы с девятой забежали.
Странно. Для андроида девятая слишком тяжело дышала, пытаясь справиться с половиной отказавших в своём организме имплантов. Я добавил ей страданий, запуская пару вирусов, доставшихся от Итана. Поговорить бы с любителем фастфуда Да он, наверно, сейчас работает в пятом поту, разбираясь с ворохом проблем вместе с остальными членами конторы. Принцесса выгнулась, а затем завыла умирающим волком, несколькими ударами по прижавшей её конечности стараясь высвободиться. Извини, коллега. Ничего не чувствую, как бы не хотелось.
О, ирония, Джон. Не уловил? А я объясню. Двояко ты подумал, ох, двояко. Ты можешь скрыть это от Ника, от своего шефа, даже от Эммы, но я-то знаю, что ты, дорогой мой, давным-давно лишился всяких эмоций. Это не профессиональное выгорание, это намеренное выжигание чувств. В пепле, что остался от них, покоятся лишь псевдосентиментализм, маленький уголёк долга да навязчивое и неубиваемое желание наконец покончить с Тёмными. Может, сейчас пред тобой лежит тело машины, а не коллеги. И всё же Совсем ничего? Ни грамма жгучей боли? Ненависти, быть может? Раздражения, что куда более свойственно людям? Радости, что вот-вот умертвишь робота, заменившего твоего соратника? Удовлетворение, в любом его оттенке? И ведь нет, Джон. Ты смотришь ей в лицо, видишь, как дрожат её губы, и совсем, совсем, совсем Ничего не ощущаешь.
Возможно, куклы без души куда больше люди, чем сами люди.
Мне жаль прохрипела девятая, и из её рта вырвался тёмный сгусток крови. Сбивчивый, полный сожаления голос. Я нагнулся, подбирая отлетевший совсем не далеко пистолет. Сунул его в карман брюк, сорок седьмой же оставил в правой руке. Но лучше Так Чем От друзей Знакомых Властей
Ты напрягся я, и в голове разрывной пулей взорвалось самое страшное из возможных предположений. Какого чёрта, девятая?!
Тёмные Лучше Прогнившей Системы слова давались ей с трудом, и всё же остаток имплантов вместе с нейроинтерфейсом позволял сказать кое-что напоследок. Я покачал головой; в висках до сих пор стучал синтезированный адреналин, а на душе возникло паршивое чувство дежавю.
Глупая, неоправданная жертва, сплюнул я, прислоняясь к стене. Потная спина отозвалась лёгким ощущением холода: эффект стимуляторов сходил на нет. Может, Тёмные и лучше, Принцесса. Только
Катя кровь почти перестала идти, и девятая замерла, смотря прямо мне в глаза. Меня зовут Катя А ты Джон Первый мастер-оперативник
Только ячеловек, а не машина. И свою расу, как бы глупо это не прозвучало, я никогда не предам.
И сказал тот ворон Никогда из последних сил напрягла синтетические мышцы девятая, протянув окровавленную руку вверх, словно пытаясь достать до меня. Никогда больше
Nevermore, кивнул я, щёлкая зажигалкой. Кровь осталась на белоснежной рубашке, но одежда беспокоила меня меньше всего. Прощаю, Кать. Прощаю.
Тело Принцессы застыло, её рука, простёртая вверх, с глухим звуком стукнула об асфальт. Стеклянный полый взгляд замер, смотря в самую душу, но я лишь затянулся, выпуская плотный серый дым в безжизненное чёрное небо купола столицы. Глупо. Совсем глупо. Поступка глупее быть в принципе не может. Некоторые люди, причастные к первому столкновению с Тёмными, прониклись их идеями и всерьёз задумались о смене стороны. И некоторым это даже удалось, правда, о предательстве узнавали заранее. Зачем? Зачем, девятая? У тебя была хорошая жизнь. Пять лет в полицейском бюро, сначала как агент четвёртого отдела, затем как полевой оперативник. Несколько медалей, грамота от Президента, признание коллег и жителей этого треклятого города. Деньги. Семья. Сын и любящий муж. У тебя было всё, Кать. И ты всё равно легла под нож, лишь бы показать мне, что надо бы пересмотреть свои взгляды по отношению к Тёмным.
Глупо ещё и потому, что я давно всё для себя решил.
Не успел, краток и лаконичен, как всегда. Костя шагнул за угол, придерживая снайперский лазерный карабин за ремень. Отложил оружие, присел, закрывая Принцессе глаза. Полицейский плащ накрыл застывшее изваяние в повреждённой дельта броне. Это был её план, Джон.
А то я не догадался.
И Что думаешь? карие глаза впились в меня коршуном. Бывший коллега не был зол, не был расстроен, он просто оценивал ситуацию. И всё же в его тоне я уловил нотки ожидания. Он и впрямь рассчитывал, что всё было не зря.
Что машины стали идеальными психологами, пожал я плечами, в очередной раз присасываясь к сигарете. Кость, ты и правда веришь, что эти существа достойны жить? После всего, что было?
Короткий ёжик чёрных волос встрепенулся, когда мужчина резким движением вскочил и шагнул ко мне, чуть прищурившись. Одна-единственная полыхавшая бочка где-то в дальнем конце переулка освещала его морщинистое лицо с пятью шрамами, так и не удалёнными медиками полицейского бюро из-за принципов оперативника. Мы были чуть больше, чем коллегами. Пожалуй, Костя оставался одним из немногих, кого я мог по-настоящему назвать своим другом. И он стрелял в меня всего пять минут назад, без зазрения совести готовясь прикончить. Разумеется, всё это было лишь игрой, чтобы я поверил в натуральность происходящего.
Мы дали им жизнь, процедил он, отходя назад, к телу девятой. Мы не можем её забрать.
А они нашумогут?
Да. Андроиды не просили о рождении. О душе.
Угу-м, саркастично покивал я. Ты теперь в философы подался.
Мы в ответе за тех, кого приручили, улыбнулся уголками губ Константин. А машин мы не просто приручилимы сотворили.
Ты из прошлого с тобой сейчас бы не согласился, вздох вырвался сам собой, и я затянулся, пытаясь перебить противное ощущение, облепившее внутренности. Как ребёнок, не сделавший ко времени в виртуальной реальности уроки, слышит закрывшуюся за отцом в прихожей дверь, чувствует страх и панику, как офисный работник, забывший вовремя сдать квартальный отчёт, видит начальника у своего стола, так и я, смотря на мёртвую Принцессу, чувствовал страх, проникающий довольно глубоко.
Это не столь пугающее чувство, не нечто серьёзное, но тем не менее, виноватым я себя ощутил по полной. Вина, которой, по сути-то, и нет. И ребёнок может сделать уроки после хорошего выговора, и работник вполне сдаст отчёт после лишения премии от шефа. А вот мёртвого человека уже ничто не воскресит.
Онинаши дети. Дети человечества.
Слишком быстро выросшие дети. Научившиеся манипулировать своими родителями.
Не смешно.
Я и не смеюсь, пожал я плечами, стряхивая пепел.
Да, они выросли, став частью нашего общества. Теперь мы не можем без нихи они не могут без нас.
Онине люди. И не подобные нам. Я видел их нутро, Костя. Единички и нули. Совершенство, да. Рационализм в его абсолютном значении. Их развитие не ограничено вообще ничем, и рано или поздно они попросту сживут людей с этой планеты. Пока Тёмные функционируют, будет жить и угроза нашему существованию. Они всепросто машины. Красивая, чудесная имитация настоящей жизни.
Не все, Джон. Эмма
Ни слова больше, замер я, направив, особо не целясь, сорок седьмой на Костю. Я человек, которому нечего терять, и у меня в руках пистолет. Выводы сделаешь сам.
Ты не можешь принять очевидное.
Я не стану принимать заблуждение.
Двадцать третий век подходит к концу, вздохнул бывший агент четвёртого отдела, поправляя тонкую кофту. Пора бы уже перестать быть таким консервативным. Отбрось старые идеи Пожалуйста.