Я слишком хорошо знаю вес заряженного ствола этой модели, чтобы отличить его от того, в котором пустой барабан.
О боги, Джон! О боги пафоса и глупости, которые сейчас плачут в истерике, наблюдая за тобой. А ещё, кажется, где-то там, в уголке, плачет бог удачи. Потому что твои действия всё-таки сработали как надо.
Врач улыбнулся, убирая оружие. Вместе с этим турели также вернулись в спокойное состояние, разворачиваясь в сторону выхода.
Могли бы ещё глупее проверку свой-чужой провести! воскликнул я в потолок.
Мощный бас, раздавшийся из динамиков рядом с коробками турелей, заставил меня улыбнуться.
А иначе никак, дорогой мой, прогудел мой шеф. Сам понимаешь, мы не можем отличать андроидов последних моделей от людей. А такмолодец, быстро сообразил, что к чему. Хвалю.
Пошли вы, шеф, вздохнул я. Могли бы вскрыть черепушку той мадамы, что припёрлась ко мне домой.
В том-то и дело, Джон, что её там не было. Всё, что мы знаемэто наличие двух проникновений в жилище. Через главный вход и через окно. Первыйгрубо, второйтак, что мы едва нашли следы. Эмма молчит, ты же только пришёл в себя, проговорил дедок, пряча наручники. Её мы можем мониторить через военных, те строго следят за автономностью своих моделей, а вот ты Другой случай.
Ты же меня, мать вашу, оперировал! вырвалось у меня. Что, живую плоть от искусственной так сложно отличить?
К сожалению, мы не могли быть ни в чём уверенны, добил меня шеф своим недоверием. Ладно, переодевайся и заходи ко мне. У нас есть, что обсудить.
Пошли вы, шеф, повторил я, принимая из рук понимающе хмыкнувшего врача свою форму.
Тёмная куртка, в карманеудостоверение и значок инспектора. Служебный пистолет не на месте, из всего, что было внутритолько зажигалка. Превосходно. Без оружия я сейчас как без рук. И ног. И головы. Штаны и кроссовки, всё по классике. Обычная одежда, казалось бы. Но дьявол, как известно, кроется в деталях.
Покинув уютное помещение, я прошагал по коридору до лифта. Двери приветливо отворились ещё на подходе, однако меня всё равно дёрнуло показать в камеру средний палец. Раскатистый смех шефа сопровождал меня, пока кабина не остановилась на сорок девятом этаже.
Кабинет начальства, проговорил электронный голос. Удачи!
Ага, спасибо буркнул я, проникая в кабинет. А вот вам спасибо не скажу.
Шеф лениво перелистывал что-то на компьютере, подняв на меня глаза только после последней фразы. Улыбнулся, жестом приглашая занять место напротив своего.
Тёмная кожа кресел оказалась неожиданно холодной, но ощутил я это лишь слегка. Благо в куртке и штанах был предусмотрен свой собственный генератор тепла. Маленький чип крепился в самых широких участках ткани, к нему тянулись тысячи тоненьких проводов. Они и нагревались под действием инерции от движений пользователя. Гениальная и весьма полезная штука. Двигайсяи выживешь.
Если то, что ты рассказал Петьке, правда, то мы в глубокой заднице.
Я вопросительно выгнул бровь.
Мы подняли все данные о необычной активности андроидов, и кое-что вскрылось. Точнее, вскрылись. Несколько десятков нерассмотренных от слова совсем отчётов о воровстве, грабеже и прочих насильственных действиях. Согласно данным от свидетелей, всё это было совершено машинами, вздохнул шеф, делая паузу. Они были замечены на встречах глав кланов наших якудза, наших мафиози, да на всех мало-мальски важных мероприятиях, связанных с криминальной деятельностью! Неизвестные, немаркированные и неотслеживаемые модели.
Потрясающе.
У нас никогда не было такой чистки в рядах полицейских, Джон. Я лично вынес смертный приговор пятнадцати сотрудникам, намеренно скрывшим сам факт наличия этих отчётов! просипел последние слова мужчина.
Крепкий, хорошо сложенный боец, суровый и беспощадный как к своим, так и к чужимлюбой знакомый описал бы его именно так. Однако немногим друзьям шефа было известно, какой он на самом деле сентиментальный, идейный и искренний человек. И сейчас это было заметно наиболее отчётливо.
В его глазах стояло белое пламя ненависти. Это были его люди, те, кто погиб или мог погибнуть. Вся ситуация ставила под удар в первую очередь именно его, но этот человек беспокоился о городе. О людях, что могли пострадать. Конечно, не в его стиле рассказывать всё это. Однако взгляд моего шефа говорил о многом. И мне этого было более чем достаточно.
Нас скомпрометировали?
Да, к сожалению. Похоже, систему контроля давно пора пересмотреть. С НУЛЯ! рявкнул шеф, а кто-то по ту сторону монитора его компьютера нервно вскрикнул. Ясненько, у нас тут общий сбор.
Неловкая пауза затягивалась.
Пока что я не до конца уверен, но вы с Эммойединственные "чистые" среди ближайших боевых единиц. А потому я поручаю расследование вам, произнёс наконец шеф.
Но, погодите-ка! Эта Машина, она же может быть в сговоре с террористами!
Говоришь, как ребёнок, Джон. Если бы она была заодно с ними, стала бы вытаскивать тебя, наплевав на задачи?
Логично. Стоп, ни черта! Какие задачи? вдруг дёрнулся я, едва не вскочив с кресла. Она намеренно пробралась в мою квартиру? Какого..?
Тише, тише. Не кипятись. Да, в её задачу входит сбор всей информации, способной помочь избавлению города от преступности. Это её основная директива. Сотрудничество с нами, и, конкретно, с тобойвторостепенная. Делай выводы.
И тут я задумался. Что же получается, Джон? А получается, что Эмма должна была бросить меня умирать, а самой забрать трупик убийцы и принести его прямо в бюро. Звучит рационально, прямо в духе армейских моделей. Но на деле мы имеем совершенно противоположную историю, в которой бездушный андроид спасает мою задницу после одной коряво выполненной вместе операции.
Верно, будь она заодно с убийцейя бы не сидел сейчас в этом кресле с новенькой рукой. Но на кой ей спасать не нужного человечишку? Я не строю из себя мачо, на поведение которого может клюнуть модель андроида женского пола. Не пытаюсь проявить сочувствие или ещё что-то человеческое, что также приветствуется машинами в стандартных случаях. Так в чём смысл выбирать второстепенную директиву вместо главной? Думай, Джон. Где-то здесь лежит ответ.
Хорошо, я согласен работать с Эммой, проговорил я, глядя в глаза шефу. С одним условиемвы закроете ей доступ к моему досье.
Уже сделано, улыбнулся мой начальник, поудобнее устраиваясь в кресле. Уж слишком хорошо я тебя знаю, Джон.
Спасибо, кивнул я, не обижаясь. Такой уж человек мой шеф.
К работе приступаете сегодня же. Ворох отчётов, которые нужно перепроверить, пришлю к вам на почту в течение часа. И, Джон. Джон! А ну, стоять!
Да? обернулся я уже в дверях. Никогда не любил долгие разговоры.
Постарайся не оказаться снова вытащенным из задницы напарником, окей?
Я выругался прямо под раскатистый смех начальства. Бросил, оказавшись прямо у лифта.
Пошли вы, шеф.
Лифт мерно загудел, отправляя меня вниз, на первый этаж. Бюро, а точнее, основные офисы, предстали передо мной родным гудящим муравейником. Сновали туда-сюда IT-специалисты, то и дело сквозь массивные турникеты пробегали мужчины и женщины в похожих на мою куртках. У некоторых на правом рукаве был пришит опознавательный шеврон. Это патрульные, отличные бойцы и порой излишне прямолинейные ребята. У небольшой части входивших и выходивших шевронов не было, но они выделялись одной или двумя единицами вооружения, от среднекалибренных винтовок и пистолетов до миниатюрных пистолетов-пулемётов и экзотических клинков, мерно покоившихся в ножнах на поясе или за спиной.
Такие ребята редко ходили группами. Мы вообще не любим общество, противно становится, когда смотришь в глаза тем, кто рядом с тобой зачищал какой-нибудь район от сотен бандитом и террористов. Простая человеческая природа, и остальное бюро понимало инспекторов, не выделяя им в напарники больше одного человека. Или машины, как в некоторых случаях.
Отдельные рабочие места, примерно четыре на четыре квадратных метра, были огорожены металлическими заборчиками, превращая весь этаж в подобие неправильной шахматной доски. Чёрными были точки, где проводили время чистильщики вроде меня, белымите, в которых отсиживались патрульные и любые другие члены бюро. Мимо подобных "клеток" и сновали люди, переходя от одного угла помещения к другому.