Теперь нам надо понять, как это работает,перебил Веню Котов.Как нейросеть захватывает сознание, чтоб вернуть всех обратно.
Перебил быстро, не дав договорить фразу. Словно боясь, что тот сболтнет лишнего. Врет, как-то вдруг сразу стало понятно.
Это тест не сети, а игроков, говорили мне раньше. Значит нужны не наши навыки, не наши поступки, как у подопытных кроликов. Нужны мы сами.
Так зачем эта морока?удивился я,зачем строить новую игру, если можно наблюдать за старой?
Она нас не пускает,Мастер покачал головой.С тех пор, как все игроки оказались внутри, с сервером просто прервалась связь. Мы понятия не имеем, что там творится внутри.
Это случилось четыре года назад, и мы до сих пор отбиваемся от юристов, выплачиваем компенсации, прячем все намеки на то, что пять тысяч человек сейчас заперты вообще понятия не имею, где.подытожил Котов.
А если все капсулы отключить?спросил я,
Тогда они просто умрут.
* * *
Ты останешься на тесте?спросила меня Марина.
Мы валялись на кровати у неё в спальне, допивали вино и доедали торт. Просто валялись. Она заявила, что мне вредно перенапрягаться, а я настолько вымотался, что даже не предпринимал особых попыток. Мы посмотрели какую-то глупую комедию, потом отключили свет и просто лежали в полумраке и болтали.
Этот день проехался по нам словно трактор тяжелыми колесами. Я устал физически, а из Марины словно выдернули стержень самодостаточной стервы. Ненадолго, но этот момент стоит запомнить.
Конечно останусь,удивился я.разве это что-то поменяло?
Ты рискуешь жизнью, и даже хужеМарина покрутила пустым бокалом в воздухе,потерять свою душу.
Завязывай с мистикой,засмеялся я.главное то, что за риск больше платят. И я собираюсь стать очень богатым человеком.
А потом, я все-таки притянул к себе Марину, и мы занялись сексом. Впервые, как полагается приличным людям, не спеша, в постели, на шелковых простынях. Марина села сверху, оседлала меня, выгнулась и принялась плавно двигать бедрами, лаская меня где-то внутри собственного тела, тянуще мучительно медленно словно по капле добавляя возбуждения.
Я смотрел на её тело в темноте спальни, на идеальную линию талии, на то, как приподнимается её грудь, как мягко обрисовывает её в темноте лунный свет, и видел нас словно со стороны. Я примерял на вкус свой новый образ, и новый статус. Это моя женщина, я сегодня отстоял её, и сейчас это всё кровать, место в её спальне и она самамой трофей.
А потом мы просто уснули.
Мне снова снилась раздевалка на кубке Подмосковья. Ланс, худой и долговязый, стоит с разбитым носом, подбирая ладонью кровавые сопли. Тренер орет на меня, Ланса уводят И снова Ланс, мы в коридоре. Стены небрежно покрашены зеленой краской с потеками капель. Мы стоим перед большой белой дверью. На стене висят грамоты, некоторые из них мои. "Стукач",говорю я. "Это не я"мотает он головой так, будто она вот вот оторвется. "Стукач", едкое колючее слово. Я выговариваю его, и оно царапает мне язык. За дверью кричат. Громко. Там решается моя судьба.
"Я все объяснил родителям, они не будут подавать жалобу"бубнит Ланс. На его прямом римском носу шрам, бляба от перелома. Дверь открывается, за ней тренер, с красным, расстроенным лицом и моя мама. Почему она? Почему не родители Ланса?! Почему ей всегда и до всего есть дело?!
Она хватает меня за запястье и тащит за собой. Я стараюсь не отставать, но идти неудобно, коридор узкий, а она всё тащит и тащит "Это не я, Ратмир!", кричит Ланс. Его голос эхом отталкивается от крашеных стен и вылетает за нами на улицу.
На улице лето, жара. Пронзительно орут стрижи. Дети бегают, едят мороженое. Здесь недалеко его продают, поэтому много и детей и мороженого. После темноты коридора краски яркие настолько, что режет глаза. Мама оборачивается ко мне: "Никогда, запомни, никогда ты больше не будешь играть в свои игрушки. Никаких драк! НИКОГДА!
* * *
Утром Марина встает раньше меня. Да и какое это утро, шесть часов? Летом в это время хотя бы светло, а зимой это тоскливая ночь со скрипучим снегом и неровным светом фонарей.
Но сегодня меня будит шипение кофеварки, одуряющий аромат кофе и жареных тостов.
А говорила, что не умеешь готовить,напоминаю я.
Надобности не было,машет ладошкой Марина, хрустя поджаренным хлебцем.
Она ловко мажет его сыром, накрывает колечком помидора и подает мне.
Мы второй раз завтракаем у нее на кухне, но в этот раз мне куда уютнее. Я даже начинаю привыкать к голосу Марины, к её запаху, который волной окатывает, когда она проходит мимо, к упругости её тела, когда она выворачивается из моих рук и говорит "прекрати, опоздаем же". И мне уже хочется вернуться сюда вечером, и кажется, она уже не против.
Прогретая Мазда сыто взрыкивает мотором. Из колонок играет что-то клубное. Никогда не любил такие тусовки, но сейчас мне легко представить Марину на танцполе. В обтягивающих брючках, а лучше коротких шортиках.
Мы заходим в здание, привычно здороваясь с охранниками. Марина на позитиве, стучит каблучками отряхивая снег с пышной шубки.
Андрюха!слышу голос сзади.
Оборачиваюсь, и вижу Симбу.
Ого, а ты что здесь делаешь?смотрю на друга в недоумении.
Более того, у меня такое чувство, что я со вчерашнего вечера вообще не вспоминал о его существовании.
Тебя ищу! Прикинь?!Симба начинает кипятиться.В больнице говорят, вы вчера вечером уехали. Трубу ты не берешь И ты, Марина, тоже.
Достаю из кармана Сёмин подарок. Я даже забыл вчера воткнуть в него сим-карту. Марина вообще на слова Семена не реагирует.
Сорян,неловко оправдываюсь,нехорошо вчера было, отсыпался.
Симба отходчивый, на радостях, что нашел меня и со мной все нормально, он быстро меняет тему.
Юмми пропала, ночевать в их с Настюхой квартиру не пришла, на звонки не отвечает,Симба глядит на Марину,мы уж подумали, вы с ней на пару зависли, а оно вон как.
Марина презрительно фыркает, отрицая любую возможность зависать мне с такой, как Юмми.
Андрей, мне надо идти,она легонько чмокает меня в щеку, словно помечает для всех остальных девушек "он мой", и уходит.
Так ты Юмми не видел?не унимается Симба.
Как же теперь объяснить то ему, не нарушая всей той стопки запретов, которые я подписал вчера. Директора сказали, что завтра сами объявят обо всем игрокам. А если нет? Не могу же я использовать друга в темную и гнать его на риск остаться в игре навсегда? Или могу?
Пойдем ка, поедим.говорю я.тут есть кафетерий, который открыт с семи утра.
Вот извращенцы,удивляется Симба.но извращенцы полезные.
Рассказал я далеко не все. Можно сказать, десятую часть. Ни про Звягина, ни про эксперимент, ни про то, как нейросеть залезает в наши мозги. Только про то, что Юмми застряла внутри, и что такая опасность есть и в будущем.
Конечно я пойду,отвечает он без колебаний.Может удастся её вытащить.
Альтруист хренов. Разубеждать его я не собираюсь, как и тратить силы и время на спасение несчастной узницы. Нет, я понимаю, конечноЮмми сейчас не позавидуешь. Но блин кто её просил нарываться? И теперь тратить силы на спасение, пока другие растут в уровнях нет и нет.
Бисквитик приезжает к девяти. Обнюхивает меня словно ищейка, приходит к одной ей известным выводам, и целует в другую щеку. Сегодня она снова в спортивном костюме, дорогом даже с виду. Темная ткань переливается матово серым, а у воротника приютился логотип "Версаче". Известие о возможности застрять в игре навсегда она выслушивает с абсолютным спокойствием.
Ну вы же меня там не бросите,говорит она.
Вообще, мне кажется оба моих приятеля не то, чтобы не воспринимает опасность всерьез, просто им кажется, что виновата сама Юмми. И если вести себя правильно, то ничего подобного не случится. А что я сам, не так ли внутри рассуждаю?
Душ, халат, шарканье тапками по коридору, капсула. Сергей на месте, значит выперли другую бригаду. Не то, чтобы мне не все равно, но воспринимаю это как хорошую примету.
Спираль, загрузка спокойно без бонусов и дебафов по простому.
Ищу глазами знакомый забор, и не нахожу его. Вместо этого вокруг картины, люстры и лепнина на стенах. Я в доме бургомистра. Рядом хлопают глазами Симба и Бисквитик. Нас загрузило вместе, да еще и в то же место, из которого мы вчера вышли.