Ну точно! Старшина же сказал, что её на Кордон законопатили!
Узнал бы раньше просигналил, а так проехал мимо, не привлекая к себе внимания. У казармы стрелков ссадил Тимура, следом пришёл черёд Фомы. Дальше я заехал на территорию авточасти и немало порадовался тому, что нет нужды чистить мотоцикл и проверять состояние его агрегатов самостоятельно, этим занялись техники. Ну а мне оставалось доложить о прибытии сержанту Козодою, сдать в оружейную комнату пистолет-пулемёт, принять душ и переодеться. Дальше оказался предоставлен самому себе.
Вышел на улицу и опустился на скамейку перевести дух, а только откинулся спиной на стену и глянул в пронзительно-синее небо, и разом закружилась голова. По всему телу растеклась ломота, и я поспешил прибегнуть к испытанному средству: стал понемногу втягивать в себя сверхэнергию и привычным уже образом вогнал сознание в лёгкий транс. Неприятные ощущения ослабли, начали сменяться мягким теплом, и глаза закрылись сами собой. Так и задремал.
Очнулся, услышав знакомый голос. Встрепенулся, увидел подошедшего к лавочке взводного, вскочил на ноги. А тот внимательно оглядел меня и озадаченно покачал головой.
Хотелось бы мне знать, боец, что ты такого умудрился натворить в первый же день службы, если тебя требуют доставить в следственный отдел
Доставить? И точно тут же стояли сержант и два рядовых с красными нарукавными повязками дежурных. Ну вот и началось
Глава 3
Следственным отделом Кордона заведовал моложавый старший лейтенант с аккуратно подстриженными и уложенными светло-русыми волосами, выгоревшими на солнце до полной белизны. Открытое волевое лицо, голубые глаза, на подбородке ямочка. Но не писаный красавец, как-то неприятно сочетались в нём смазливость и жёсткость. Вроде и внешность располагающая, и улыбается, а проглядывает во взгляде что-то хищное. Другой бы кто и не подметил этого, а я-то сейчас в положении жертвы, все чувства до предела обострены.
Но, как выяснилось минуту спустя, насчёт звания вышла ошибка в заблуждение ввели два угольника на шевронах, в то время как Олег Семёнович Друза оказался не старшим лейтенантом, но дознавателем следственного дивизиона, опять же старшим. Так он представился, предложив садиться на стул для посетителей под висевшим на стене республиканским раскоронованным орлом.
Линь Пётр Сергеевич, рядовой автобронетанкового дивизиона, до вчерашнего дня курсант учебного отделения комендатуры?
Так точно, подтвердил я свою личность.
Олег Семёнович взглянул на вклеенную в моё удостоверение фотокарточку, положил его на стол и посмотрел на настенные часы.
И как служба в учебном отделении? спросил он после этого.
Хорошо, коротко ответил я и счёл нужным проявить беспокойство: А в чём дело-то? Что-то случилось?
Всему своё время, ушёл от прямого ответа дознаватель, и тут раздался стук в дверь. Войдите! разрешил он, повысив голос.
Я обернулся и поднялся на ноги при виде медсестры той самой симпатичной блондиночки, что осматривала меня перед инициацией. Вслед за ней через порог шагнул ещё один знакомый персонаж: ассистент из двадцать второго кабинета. Даже имя его припомнил: Андрей. И вот этот самый ассистент нёс небольшой кожаный чемоданчик с видом школьника, который вызвался проводить домой одноклассницу и тащит её портфель.
И вот какое дело несмотря на всю нелепость, эта ассоциация оказалась верна на все сто процентов. Олег Семёнович воззрился на молодого человека с нескрываемым удивлением.
Андрей Игоревич, вы тут зачем? спросил он несколько даже раздраженно.
Помощник доцента ничуть не смутился и с важным видом заявил:
Буду оказывать консультационную поддержку
В этом нет нужды! отрезал дознаватель. Валентина Васильевна достаточно компетентна, чтобы ассистировать мне самостоятельно!
Андрей насупился и поставил саквояж на пустой стул, но, прежде чем покинуть кабинет, кинул на меня быстрый взгляд, узнал и злорадно усмехнулся.
Дохлый номер. Ничего у вас с ним не выйдет.
О чём это вы?! изумился хозяин кабинета.
Ассистент доцента указал на меня и подсказал:
У него ментальная защита близка к абсолютной. Без медикаментозных средств не продавить.
Олег Семёнович выдвинул верхний ящик стола, извлёк из него мою учётную книжку и принялся её листать. Очень скоро он отыскал соответствующую запись и озадаченно хмыкнул.
И в самом деле. Ладно, Андрей Игоревич, какую степень воздействия рекомендуете?
Молодой человек неопределённо пожал плечами.
Это во многом зависит от веса и текущего развития сверхспособностей. Направьте заявку через главврача, обсчитаем.
И зачем нам эти формальности? Мне сегодня допрос провести нужно, не через неделю!
Без формальностей никак препарат под строгим учётом. А тянуть с заявкой не будем, уже завтра ответ дадим.
Я откашлялся, привлекая к себе внимание, и заявил:
При всём уважении, но после прошлого укола я чуть дуба не дал. Меня в распределительном центре едва откачали. Давление ниже плинтуса упало! И это что-то там с дыханием осложнилось.
Да неужели? недоверчиво хмыкнул дознаватель.
Всё записано должно быть, указал я на учётную книжку. А на словах врач сказал, чтобы всех сразу о том случае оповещал.
Олег Семёнович вновь зашелестел жёлтыми листами, затем внимательно изучил сделанную сегодня утром запись, повертел головой, изучая печать и подпись.
Взгляните-ка, предложил он Андрею.
Тот бегло просмотрел написанное и кивнул.
Ну, клиническая картина ясна. Тут прямое противопоказание, риск летального исхода слишком велик, мы такую заявку не согласуем. Пероральный приём, конечно, сведёт к минимуму вероятность внезапной остановки дыхания, но в этом случае побочные эффекты просто будут носить отложенный характер. Осложнения смогут проявиться и через неделю, и через две.
Аналоги? деловито уточнил хозяин кабинета, и у меня по спине пробежал неприятный холодок.
А ну как Альберт Павлович подобных тонкостей не предусмотрел?
Но обошлось. Андрей ещё раз бегло проглядел мой анамнез и покачал головой.
Другими действующими веществами его не пронять, а у всех возможных аналогов разве что фирменные наименования и дозировки разнятся.
Тут я не утерпел и вновь подскочил со стула.
Да что происходит-то? В чём меня обвиняют?!
Сядь! резко бросил дознаватель, раздражённо постучал пальцами по краю стола, затем кивнул и заявил: Что ж, ограничимся простым опросом. Валентина Васильевна, останься, ты мне ещё понадобишься. Андрей Игоревич
Молодой человек понял всё с полуслова, предупредил:
Подожду в коридоре, и вышел за дверь.
Олег Семёнович с тяжёлым вздохом откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула и вдруг спросил:
Что тебе известно об убийстве Казимира Мышека?
Чего?! округлил я в изумлении глаза. Какое ещё убийство? Он в медсанчасти лежит! И это случайно вышло! Я дубинку в грязь уронил, вот её и замкнуло! Какое ещё убийство?
Почудилось давление чужой воли не иначе на меня попыталась воздействовать Валентина, но дело ограничилось лишь жжением в области темечка и ломотой в затылке.
Дознаватель снова вздохнул и возвращаться к убийству не стал, зашёл с другой стороны.
Чем был вызван ваш конфликт?
Какой конфликт? Не было никакого конфликта! Я же говорю случайно всё получилось! экспрессивно выкрикнул я, опомнился и добавил: И почему убийство? Кого убили? Казимира? Когда?
Тут меня и начали крутить. Ментальное воздействие усилилось, оно отвлекало и мешало сосредоточиться, но так я выглядел ещё даже более искренним и сбитым с толку. Вот только если начистоту не подготовь меня к допросу Альберт Павлович, точно бы прокололся на какой-нибудь мелочи. Может, и не сболтнул бы лишнего, но, как пить дать, сфальшивил бы. А так вроде обошлось. Не сумел дознаватель ни на противоречиях подловить, ни за какую-нибудь случайную оговорку зацепиться, хоть голова от беспрестанных расспросов под конец просто шла кругом. Мурыжили меня никак не меньше часа, чуть наизнанку не вывернули.