***
Вторую ночь коротали по прежней схеме. Старшина сделал вид, что залип в боевичок. Дневальные, которых предыдущая смена успела предупредить о любви Тарасова к кинематографу, помаявшись для виду, заныкались в комнату отдыха. Старослужащий, пользуясь правом дневального отдохнуть четыре часа, отпросилсяи официально уснул, а следом, под звонкие оплеухи и киношную перестрелку, закемарил и молодой. Пользуясь этим, Тарасов разорвал простыни и принялся мастерить, за этим занятием, чуть не прозевав Комбата, который, ввиду дефицита офицерского состава, отбывшего на праздники, дежурил по части лично. Подскочив к двери диспетчерской, Старшина ботнул ею так, что вся дежурка вздрогнула, после чего, нарочито громко, затопал по лестнице.
Почему рожа сонная? оставленный на шухере дневальный лупал глазами, Спишь?
Никак нет!
Пиздишьпочему я Комбата раньше тебя увидел?
Никак нет Не знаю
Рожу снегом разотри и к воротам. А то, сейчас, и тебе пиздец приснится и мне фитиль вставят.
Комбат, увидев выскочившего дневального, с рожи которого еще стекала талая вода, нахмурился.
Дежурный по парку на выход! паническим фальцетом заорал тот, видя что Комбат гневается.
Что с лицом?
Товарищ прапорщик приказал дневальный, с перепугу, выдал все как есть.
Товарищ подполковник! Во время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по парку прапорщик Тарасов!
Подоспевший Старшина сделал страшные глаза, намекая бойцу заткнуться, что тот, с радостью, исполнил.
Чего у него с рожей?
Снегом умывался.
Зачем?
Чтобы сон прогнать. Старый армейский способсам пользуюсь.
Ясно Комбат, в сопровождении Тарасова поднялся в диспетчерскую, Чем занимаешься?
Службу несу, товарищ подполковник.
Мы все службу несем. Я спрашиваю, чем ты, на самом деле, занимаешься?
Да вот, у старшего лейтенанта Катюхина аппарат одолжил, сижу, ночь коротаю.
А! А то мне Рафик Нафикович вчера говорит, что зашел, а ты такой бодрый, щедрый, пирожками потчевал. Точно, говорит, киряет на дежурстве.
Больная тема у него?
Есть немного Когда твой ротный ко мне пришел договариваться, я тоже, грешным делом, думал, что ты в запой уйти собираешься. Селиверстов, просто, грешит этим.
Нея и раньше был не фанатом, а сейчас и подавно. Башка потом трещит неимоверно. Ради хорошего повода или хорошей компании могу потерпеть, а так, просто Нафиг-нафиг.
А что у тебя за тряпки валяются?
Да тут все соляркой провоняло, аж голова кружится. Взял ветоши, завтра заставлю дневальных выдраить с мылом. Парк весь убран, а солдат без делапотенциальное ЧП.
Завтра метель обещали, так что им будет, чем заняться Хотя, скорее всего, как обычно, к вечеру накроет, Комбат еще раз огляделся, Ладнодежурь. И не забывай пломбы на боксах смотреть. Разукомплектуют машину, пользуясь расслабоном, потом будем бегать.
ПроводивКомбата, Старшина свистнул дневального, который прятался где-то от начальственного взора.
Ну что, дуболом, проебал вспышку?
Виноват, товарищ прапорщик.
Виноват. А, посему, накладываю на тебя епитимью. Сейчас идешь в обход по автопарку и, чтобы я знал, что ты дошел до са-а-амого конца, приносишь мне сосновую веточку. Греешься, отдыхаешь и снова идешь. В два часа, то есть через два часа, твоя очередь на боковую, а прогулки перед сном, говорят, пользительны до нельзя. И каждый раз приносишь новую ветку. Должен принести двенадцать штук. Вперед
***
Комбат не ошибся. К вечеру поднялась жуткая метель. Старшина, прикинув какой слой снега навалит, приволок лыжи. Деревянные, с креплениями под валенки, они даже выглядели неудобно, но, опробовав их на территории парка, Тарасов заключил, что с ними лучше чем без них. В этот день, одним из дневальных заступил Парамонов.
Так, мой верный деревянный солдат, Старшина обвел рукой снежную круговерть, Видимость хуевая, так что патрулировать придется часто. Каждый час обход. Вдвоем. А то в одну будку шарахатьсятак себе идея. Башку свернут и никто ничего не увидит и не услышит. Поэтому тысо мной, как более опытный, а молодой сидит, закрывшись, в дежурке. Понял?
Так точно Парамонов с удовольствием бы отправил в метель молодого, но приказы не обсуждают.
Хорошо. В качестве поощрения, в редкие минуты отдыха разрешаю пырить со мной в телек. А молодой будет нам чай заваривать и уют создавать.
Время до ночи пролетело быстро. Успев посмотреть боевичок со Шварценеггером в фирменном гнусавом дубляже и половину какого-то ужастика с бегающей от чудовища полуодетой героини, Парамонов, деликатно, поинтересовался как быть с режимом отдыха.
Ах да Точно Выбирай, кто первым харю плющить будет. Ты, или напарник.
А как лучше, товарищ прапорщик?
Лучше, Парамонов, от отбоя до подъема, однако, если приходится выбирать из двух зол, то я бы выбрал вторую смену.
А почему?
Организм привык уже вставать в определенное время, поэтому хуже нет, чем посреди ночи просыпаться. Сами же, бывает, после отбоя, дисциплину хулиганите, а наутрокак огурчики. И не ври, что так не делаете. Так что, пусть молодой отбивается, а мы, спокойно, киношку досмотрим, еще несколько обходов сделаем и в люлю.
А кто в дежурке останется?
Бля Точно Старшина притворно задумался, Ладнохер с тобой, золотая рыбка. Сам прогуляюсь. Вас, в такую погоду, в одно рыло выпускать опасно. Но предупреждаюбудешь смотреть телек без меня, пожалеешь. Понял?
Так точно!
Молодец. Врубай дальше.
Сделав несколько одиночных обходов, Тарасов дождался двух часов и отправил Парамонова спать. Его напарник, разбуженный посреди ночи, предсказуемо клевал носом, так что, предупредив его что он идет на обход, Старшина спрятал самодельный обрез под бушлат, доскользил до эстакады и вытащил из сугроба под ней самодельный маскхалат, в который был завернуто сделанное из лапника чучело и канистра, к которой были привязаны сделанные из брючных ремней лямки. На обратном пути заглянув в окно и убедившись, что дневальный предсказуемо закемарил, Тарасов выбрался за территорию парка, встал на лыжи и двинулся в обход «заброшки», чтобы подобраться к старому продскладу с противоположной складам ДХ стороны. Охота началась.
***
Поход на лыжах основательно согрел, однако, ночью, в метель, все тепло быстро выдуло. Тарасов начал подмерзать, внимание поплыло, так что он запоздало понял, что в снежной круговерти на крыше мелькнула тень и, броском, накрыла стоявшее в углу, как будто укрываясь от ветра, чучело из лапника и принадлежащей Бухарметову «гражданки». А, потом, раздался оглушительный рев полный разочарования с одной стороны, и боли и злобыс другой. Две лыжные палки, вставленные в чучело остриями вверх, проткнули тварь как колья. Тарасов, залегший в сугробе среди молоденьких елей вскочил, в два прыжка сорвал дистанцию и вскинул обрез целясь в голову. Один ствол дал осечку, зато второй сработал как надо.
В книгах было описано много вещей, которых боится нечисть, однако под рукой были только соль, чеснок и сапожные гвозди, выполнявшие роль хладного железа. И несколько звездочек, в эффективности которых Старшина успел убедится лично. Точность у самодельного оружия была никакая, но и расстояниене больше пары шагов, так что можно было надеяться на уверенное попадание. Тварь, однако, успела подскочить, подставив вместо головы бок, который, всем этим «коктейлем», разворотило в брызги и, отшвырнув Тарасова в сторону, скрылась в снежной круговерти.
Выкопавшись из сугроба, Старшина, матерясь огляделся, довернул ослабшую заглушку осечного ствола и принялся, на бегу, перезаряжать запасным патроном стрелянный, стараясь не потерять следы, ведущий вглубь заброшки. Сугробы, вокруг, были как бы не по пояс, так что через несколько минут, он пожалел, что не потратил время и не надел лыжи. Метель, тем временем, продолжала заметать след, и в конечном итоге, Тарасов остановившись, выругался, поняв, что уже не знает, куда идти.
Палка! Изогнутая, скрученная лыжная палка торчала из снега! А следом за ней виднелась вторая! Бросившись туда, Старшина чуть не навернулся в почти невидимый в снегу зев. Старое овощехранилище! Крыша, засыпанная землей, прогнила и превратилась в ловушку, готовую обрушится под неосторожным человеком, а внизусвалка из ржавой тары, упав на которую как нефиг делать поломать ноги. И выбраться обратно, в этом случае, не выйдет. А внизу холодно. Но не настолько, как наверху. Поэтому, быстро не замерзнешь. Замерзнешь, навернувшись туда, медленно и проклиная собственную жадность. О да. Если Манька-воровка, попалась именно так, у неё были более чем веские причины вернуться с того света, чтобы отомстить всем, кто молчал, пока она там загибалась, пожирая сырое мясо, чтобы протянуть еще чуть-чуть, в надежде, что её хватятся.