***
Налаживать освещение закончили, когда уже стемнело. Ноги гудели, но Тарасов все равно предпринял еще один обход. Подсобники развели костер и пекли в нем картошку, изредка вставая и делая несколько шагов в одну и в другую сторону, чтобы посмотреть, что творится вокруг ДОСа. Видно их было, в отблесках пламени, за версту, что было одновременно и хорошо и плохо. Хорошо потому, что издалека понятно, что тут кто-то есть и, возможно, сам этот факт отпугнет мародеров. А вот если не отпугнет, то подкрасться к ним, ослепшим от света, в темноте как нефиг делать. Старшина сам убедился в этом подойдя на пять метров и оставшись незамеченным.
Вся надежда на пост на крыше. Прожектора и фонари заливали светом местность вокруг казармы, а вот сама крыша оставалась неосвещенной и с земли было сложно понять, есть там кто-то, сколько и где конкретно. Только на звук. Поднявшись к выходу на крышу Тарасов прислушался. Солдаты, заняв каждый свой пост, лениво переговаривались.
Как ты думаешь, если война началась, пострелять успеем?
Не Ракетой долбанут и все
Херово Хотелось бы пострелять напоследок
Сказано это было настолько спокойным голосом, что у Старшины внутри екнуло. Сам он думал примерно так же, но у него за спиной и война и жизненного опыта изрядно. А когда двадцатилетние парни с таким спокойствием рассуждают, что, в случае чего, они уже обречены и можно мечтать только о том, чтобы успетьвыстрелить во врага Надо бы сделать им за это втык, однако, постояв перед лестницей, Тарасов махнул рукой и побрел вниз. Дойдя до курилки перед автопарком, он сел, достал сигарету и, затянувшись, посмотрел в начинавшуюся за стеной из света ночную мглу. Интересный день
Не то чтобы раньше про такое не думалось. Наоборот, регулярно в курилках, за стаканом и перед отбоем думали, спорили, доказывали как оно все будет, прозвучи боевая тревога вот прям сейчас. Поднимется ли кто по ней, глядя на то, что творится за заборами частей, на развал самих частей, на пустые кошельки, на призывы по три человека? Или плюнут и разбегутся, спасая свое и своих? Не разбежались. Поднялись. Все как один, что характерно. И солдаты, и офицеры, и прапорщики За Митрофанова, конечно, стыдно Что на старика нашло?
От размышлений отвлек далекий металлический звон, похожий на На колючку похожий! Кто-то зацепился за ограждение складов, заставив плохо натянутую проволоку заплясать. До забора было метров триста, но вмертвенной тишине окутывавшей часть звук был отчетливо слышен даже на таком расстоянии. Выругавшись, Тарасов проверил, на месте ли пистолет, и пошелсмотреть. Склады были хорошо освещеныон хорошо над этим поработал, так что, держась в тени за периметром, он принялся просматривать их ряд за рядом. Снова звякнула проволока и всхрип. Замерев и покрутив головой, Старшина двинулся в ту сторону.
Да твою-ж налево! возле ограды бродил ЖВКшный конь «Лошарик», Я же сказал дуракам скотину запереть!
«Лошарик», увидев человека, пряднул ушами, фыркнул и продолжил рвать траву вдоль забора, периодически задевая колючку и заставляя её позвякивать. В детстве Тарасова возили к бабушке в деревню, но этим его знакомство с сельской живностью и ограничивалось, поэтому он минут пять ходил вокруг коня размышляя, как к этой зверюге подступиться.
Так Ты, говорят, скотина умная Почти как ефрейтор по интеллекту? Или, может, даже младший сержант? конь поднял голову, с интересом глядя на Тарасова, Чего глядишь? Шагом марш в расположение. Давай Ну! Пошел!
Снова мотнув головой, «Лошарик» с сожалением покосился на недоеденную траву и побрел в сторону ЖВК. Старшина пошел следом, убедился, что умное животное нашло свое стойло и, заперев его там, потопал к овощехранилищу.
Петр Евгеньевич! Вы там еще!? Это я! Тарасов! внутри было тихо, У вас там лошадь убежал! Конь в смысле! Я его назад привел! Слышите!
Напуган был!? Митрофанов ответил настолько внезапно, что Старшина аж отпрыгнул.
Кто? Конь? Нет Траву жрал Вы там еще долго сидеть собрались?
Он просто так из стойла ночью не уйдет Почуял кого-то
Петр Евгеньевич, ну хорош уже! Если до сих пор не бомбят, значить вряд-ли будут. Выходите
Скажешь, когда наши вернуться
Петр Евгеньевич
Судя по звукам, Митрофанов баррикадировал дверь изнутри. Махнув рукой, Тарасоввернулся к казарме, обойдя её и ДОС по кругу, дабы убедиться, что все в порядке, бухнулся на лавку перед штабом и с наслаждением вытянул гудевшие ноги, давая им отдохнуть. Все оказалось куда сложнее, чем он думал. Неизвестно, насколько эта бодяга затянется, а им надо есть, спать, срать, наконец. Что-то из этого уравнения придется исключить, иначе, в таком режиме, долго они не протянут. Но проблема в том, что хер ты чего исключишь. А, значит, надо сокращать что-то другое.
Достав из кармана связки с ключами, Старшина задумчиво их перебрал. В принципе, если в том ангаре со старым снаряжением нет ничего важного, то можно на склады забить, ограничившись редкими обходами. Тогда охраняемая территория резко сузится и есть вероятность, что они смогут не задолбаться насмерть.
***
Большие рассохшиеся ворота открывали настолько редко, что визг заржавевших петель был слышен на всю округу. Света внутри не было, так что Тарасову пришлось довольствоваться слабым светом карманного фонарика. Вдоль стен шли стеллажи, на которых лежали белые полотняные тюки. Про Дубко можно было сказать много нелестного, но в своем деле «Начвош» был профессионал. Каждое место и каждый тюк был подписан. Шинели образца 1911 года, 1917, 1943 Гимнастерки, ботинки, сапоги Седла?! Не удержавшись, Старшина откинул мешковину, под которой действительно оказалось кавалерийское седло. Кожа уже высохла, но если ее размочить и смазать, то можно оседлать «Лошарика» и в бой. Подсумки под обоймы для винтовки Мосина, холщовые чехлы для магазинов к ППШ и пулемету Дегтярева Вроде, пока, ничего такого, что надо прям охранять-охранять.
Дойдя до конца склада, Тарасов, задрав голову, оглядел полки в его торце. Тут было сложено все, что не подходило под складские категории и описывалось емким словом «разное». Имелся, даже, пузатый медный самовар, хотя он-то каким боком к военному имуществу?
Педантичный Дубко снабдил полку описанием. «Мемориальный кабинет областного ГубЧК и НКВД». Это многое прояснило. Новых хозяев жизни не очень радовал кабинет посвященный людям, которые гоняли им подобных в первую половину уже прошлого века. Но и выкинуть это трусливые чиновники не посмели и сдали на хранение подальше с глаз своих.
Презрительно хмыкнув, Старшина решил осмотреть полки по подробнее. Вот тут-то, как раз и могут быть наградные шашки, «Маузеры» и тому подобное. Но методичный обыск ничего опасного не выявил. Выдохнув, «Ну вот и ладушки», Тарасов усмехнулся и шлепнул по давно не чищенному боку самовара, раздумывая, где бы добыть такой себе в каптерку. Четырехлистник Аккуратно засушенный, словно для гербария, четырехлистник клевера был засунут в щель между трубой и крышкой самовара. Осторожно вытащив его, Старшина покрутил находку в руке. Потом снял крышку, привстав на цыпочки заглянул внутрь и, присвистнув от удивления, вытащил перемотанный тряпками, чтобы не гремело, сверток в котором, судя по весу, было что-то железное. Он, в принципе, уже на ощупь понял, что именно, но все равно развернул тряпки, чтобы проверить свою догадку. Это был «Наган». Потертый старый револьвер системы Нагана, тускло поблескивающий маслом в свете фонарика. На ствол был установлен глушитель. Обычно, на револьверах он бесполезен, так как пороховые газы прорываются между стволом и барабаном, но у «Нагана» барабан перед выстрелом наезжает на ствол, так что это чуть ли не единственная система, где использование глушителя оправдано.
Взвесив оружие в руке, Тарасов снова заглянул в самовар и нашарил на дне две картонных пачки патронов. Барабан откинуть, как в боевиках ему не удалось, оказалось, что «Наган» заряжается через дверцу сбоку. Ничего не оставалось, кроме как, в нарушение всех инструкций, заглянуть в оружие через ствол убедившись, что оно не охолощенное. Патроны на это намекали, но надо быть уверенным. Оставлять это тут было нельзя. Точнее можно, но придется следить за складом поэтому, раз тут этих «Наганов» не полвагона, проще унести его от греха подальше, а остальное закрыть и забить. Тарасов так и сделал и, сунув находку в за пояс, запер склад и пошел в казарму.