Он сгреб за грудки ближайшего прохожего, тот не возмутился, смотрел куда-то сквозь Альмода пустым взглядом.
Что случилось?
Пожар.
Вижу, что пожар. Как?
Альмод встряхнул мужика посильнее, тот словно проснулся на миг. Высвободился.
Под утро загорелось. Говорят, дом Харальда, еле успел с сыном выскочить. А потомветер
Ветер, несущий искры. Деревянный город занялся мгновенно. Альмод выпустил прохожего, огляделся.
Люди. Кое-как одетые, перемазанные сажей, бродили среди развалин, сидели, лежали прямо на земле. Уже не было слышно ни женских причитаний, ни детского плачавпрочем, не так уж много было в Мирном женщин и детей. Старатели, крепкие мужчины, которым не страшен был ни один демон, походили на восставших покойников с пустыми лицами и застывшими взглядами.
Впрочем, кое-где уже не предавались отчаяниюоткуда-то из-за трактира донесся грохот, взрыв ругани. Альмод пошел туда. Полдюжины мужчинтаких же закопченных, как остальные, разбирали то, что осталось от дома Харальда. Сам хозяин наблюдал за происходящим с непроницаемым лицом. Рядом стоял его сын, Бранд, парень лет шестнадцати. Сопляк, по меркам одаренных, взрослый уже наследник по меркам пустых. Полуодетый, русые волосы темны от сажи, безумный взгляд не отрывался от дома. Жены Харальда видно не было. Как и телохранителей, Варди и Стейна.
Грохнуло оземь очередное обгорелое бревно, Бранд дернулся, словно собирался сам бежать разбирать развалины. Отец ухватил его за локоть.
Держи себя в руках.
Тот снова замер, глядя на дом. А когда оттащили еще одно бревно, вырвал локоть и бросился к пепелищу. Перемахнул оставшиеся венцы, не обращая внимания на встревоженные крики рабочих, прошелся, пригнувшись, словно выискивая что-то среди угольев. И взвыл, рухнув на колени.
Оттуда, где стоял Альмод, невозможно было разглядеть хоть что-то в черной свалке. Но Бранд, шатаясь, поднялся, держа на руках нечто, очень отдаленно напоминающее свернувшееся калачиком тело. Отвалилась, глухо стукнув о землю, голова. Парень снова завыл.
Харальд подлетел к нему, с размаху влепив пощечину. Руки парня разжались, уронив труп.
Держи себя в руках. рявкнул Харальд. Добавил, понизив голос, но Альмод расслышал. Твоя больтвоя слабость. Не показывай ее, если не хочешь однажды получить прицельный удар.
Бранд сложился на корточки, уронив голову на руки.
Вставай.
Он посмотрел на отца снизу вверх, на закопченном лице появились светлые дорожки слез.
И сопли утри.
Парень на миг отвернулся, медленно выпрямился.
Прости.
Твою мать не вернешь, все так же холодно произнес Харальд. Займись делом. Узнай, кто из наших работников жив, кого придется заменить. Найди, кого послать на окрестные фермы: людям надо что-то есть. Узнай, не надо ли что обожженным и где, мать его так и разэтак, носит целителя?
Альмод мысленно выругался. Вот, значит, почему Гейра не искали Хотя чистильщикам-то что до того? Они и так мир спасают, не до погорельцев. Разве что от догадки смерзлось нутро. Да нет, не могло этого быть. Семеро одаренных, пусть даже и с ранеными. Не стали бы они сидеть и ждать, пока сгорят. Даже если вдруг оказались пьяны в стельку.
Но другого объяснения не было.
Занятый своими мыслями, он не услышал, как кто-то подошел сзади, и подпрыгнул, когда крепко ухватили за локоть. Едва удержал руку, потянувшуюся к ножу.
Варди или Стейн, для Альмода близнецы были просто телохранителями Харальда, не стоили они того, чтобы их различать. Крепкие светловолосые парни, не дураки подраться и без плетений.
Явился, мать твою, сказал то ли Варди, то ли Стейн. Пойдем.
Альмод выдернул руку.
Какого
Пойдем, повторил тот. Ты нужен.
А что с домом Альмода? Точнее тем, где он снимал комнату у старой вдовы? И с ней самой?
Кому я, нахрен, нужен. К себе сперва схожу.
Некуда тебе больше идти, отрезал Стейн. А нужен ты мне. Варди покалечился.
Сам не справишься, что ли? пожал плечами Альмод.
Мог бы справиться, стал бы тебя просить? Стейн ощерился. Или, думаешь, даром прошу? У меня есть чем расплатиться.
Лейв, наставник Альмода, когда-то говорил, что целитель может работать бесплатно только если видит какой-то особенный случай, который может его чему-то научить. Дескать, что даром досталось, то не ценится, и то, о чем поначалу будут умолять как о драгоценном одолжении, через какое-то время будет казаться само собой разумеющимся. Так что нечего развращать людей и подрывать престиж профессии. Альмод этому правилу не то чтобы следовал неукоснительнопросто с тех пор, как он перестал быть чистильщиком и начал зарабатывать целителем, никому и в голову не приходило просить одаренного помочь бесплатно. Но сейчас дело было не в серебрепросто ни Варди, ни Стейн ему не нравились. Сдохнуттуда и дорога.
А ведь, кроме мертвых, в городе должны быть и обожженные. Ох ты ж, мало ему было Нел.
Засунь себе
Господин целитель! К ним, пыхтя, бежал дородный рыжий детина. Хвала Творцу, вы здесь!
Рауд, трактирщик, бухнулся на колени.
Не откажите, господин целитель. Мы собрали, сколько смогли.
Он трясущимися руками полез за пазуху, вынул кошель.
Всех ко мне снесли, мужики, бабы, дети, все вперемешку. Не откажите
Альмод кивнул, зашагал к трактиру.
Я заплачу больше, чем они! закричал вслед Стейн. Или хочешь, чтобы я тоже на колени бухнулся?
Да что там такое случилось с его братом, что сам Стейн не справлялся? Ожогидело невеликое, сил тянут много, конечно, но и только. Это тебе не тусветная тварь.
Не хочу, сказал Альмод. Когда вдова Руна на коленях умоляла твоего нанимателя не отбирать ее дом за долги, вы смеялись. Я смеяться не буду. Дар у тебя есть, справляйся сам.
Я не могу его добудиться!
Стейн сдернул с пояса кошель, сунул в руку поднявшемуся было трактирщику.
Проси его ты.
Тот растерянно замер, переводя взгляд с кошеля то на одного, то на другого одаренного. Альмод порвал плетение, подчиняющее разум, прежде, чем оно свилось полностью. Незачем кому попало знать, что после Посвящения ему нельзя подчинить разум. Как нельзя отвести глаза или усыпить плетением.
Рауд, пойдем.
Ты пойдешь к моему брату, сказал Стейн.
Прежде чем трактирщик опомнился и схватился за меч, Стейн вывернул ему руку, приставив нож к горлу. Рауд дернулсявсе-таки трусов среди мужчин Мирного не былоно добился лишь того, что клинок рассек кожу, выпустив кровавые капли.
Или я его убью, закончил одаренный. Ну!
5
Альмод пожал плечами. Позер. Одаренному не нужна сталь, чтобы убить человека, и Стейн явно хотел привлечь внимание людей на улице. Нельзя сказать, чтобы у него не получилоськое-кто, забыв про свои беды, уже таращился.
Да мне плевать, сказал Альмод, разворачиваясь к трактиру. Хоть полгорода вырежи.
Двинулся прочь, прислушиваясь, не зашелестят ли за спиной шаги, не засвистит ли воздух от брошенного ножа. Плетения он увидит и так, не глазами.
И снова остановился, услышав хрип.
Стейн оттолкнул трактирщикатот мешком осел на землю, сквозь прижатые к горлу пальцы струилась кровьи оскалился:
Если надо будет, вырежу и полгорода.
Плетением рванул к себе ближайшегоближайшую, трактирную девку, что застыла рядом, прижав ладонь ко рту. Она пришла с Раудом, но осталась в стороне, нечего шлюхе лезть в мужской разговор.
Тебе по-прежнему плевать, целитель? спросил Стейн.
Альмод пожал плечами. Ничему телохранителя Харальда не научила та кочерга. Дураков Альмод не любил, а дураков буйных не выносил вовсе. Плетением выдернул из руки ножСтейн не успел даже попытаться порвать нити. Отшвырнул в сторону девку. Сгустил воздух вокруг головы Стейна в студень, который не протолкнуть в легкие. Парень задергался, заскреб рукой по горлу. Потянулся разорвать плетения, не сумел. Куда ему, это Гейр мог сражаться почти на равных, а одаренному, не прошедшему посвящение, с чистильщиком тягаться трудно. Да и не были братья особо сильны, просто привыкли, что некому отпор дать.
Альмод бы продержал Стейна так, пока не затихнет, но Рауд был еще жив, и время стремительно уходило. Да и какая, собственно, разница, этот полоумный вряд ли извлечет урок из случившегося. Так что Альмод просто остановил ему сердце. Склонился над трактирщиком, затягивая раны. Ерунда, легко отделался. Несколько дней проваляется пластом, кровопотеря все-таки серьезная, и встанет. Был бы одареннымподнялся бы через день, а чистильщик и вовсе бы оклемался почти мгновенно.