К возможности прямого контакта с внеземным разумом я отношусь весьма скептически, несмотря на всю популярность ныне этой темы, а самый принцип подмены живых фактов свидетельством авторитетов, пусть даже очень высоких, считаю глубоко порочным.
- Я знаком с вашей позицией в этом вопросе, именно потому и пришел, хладнокровно сказал посетитель. - Позиция, надо заметить, двойственная, даже непоследовательная. В теории вы допускаете возможность существования внеземных цивилизаций, а на практике относитесь иронически, если не враждебно, ко всяким сообщениям о контактах.
- Именно так, - охотно подтвердил профессор. - Но никакой непоследовательности в своей позиции я не вижу. Теория теорией, а практика практикой. Пока что астрофизики не нашли ни малейших следов жизнедеятельности каких-либо цивилизаций, а средства наблюдения у них чрезвычайно мощные. Глубоко убежден, что наши ближайшие космические соседи находятся так далеко, что им до нас никогда не добраться. Пространство и время - это стена, молодой человек, и стена несокрушимая. Об этом говорит нам теория относительности, в выводах которой я никак не могу сомневаться.
- Да, теория относительности - наука серьезная, спорить с ней нелегко, - согласился посетитель. - Но вот вечный вопрос: пространство, время - что это? Не кажется ли вам, что, оперируя этими символами, можно впасть в упрощение? Ведь получается, что мир в принципе объяснен. Это бесконечное пространство, заполненное веществом. Сколько ни гляди в телескоп, везде одно и то же: звезды, галактики, скопления вещества. Скука! Напоминает логику древних, не имевших телескопов и потому убежденных, что небо - это хрустальный купол, к которому прибиты звезды. Что вижу, то и думаю...
Профессор нахмурился. Остроумный, хотя и дерзкий выпад произвел на него впечатление.
- Я отнюдь не считаю, что мир объяснен, - возразил он сдержанно. - Но относительно обозримого мира существует принципиальная ясность. Все явления в нем подчиняются фундаментальным законам физики.
- Вы в этом убеждены?
- Разумеется.
- А жизнь, биосфера? Многие ее феномены, например сознание, воля, чувство, никак не описываются законами физики. Может быть, здесь кроются сюрпризы, о которых физики и не подозревают?
Профессор пожал плечами.
- Не понимаю, о чем вы?
- Жаль...
Наступила неловкая пауза. Профессор хотел сказать кое-что о своих взглядах на загадки жизни, но посетитель опередил его: - Хорошо, оставим этот разговор. Скажите, а ваша реакция, если бы этот некто заявил, что он сам и есть... такое существо?
- Что-то я перестаю вас понимать, - заметил профессор, настораживаясь. - Говорите-ка прямо, кто вы и с чем пришли.
- Ну что ж, можно прямо. Дело, видите ли, в том, что мой воображаемый некто - это я сам.
Профессор не успел раскрыть рта. Страшная сила припаяла его к месту, сковав каждый мускул. Лицом, кожей рук и ног, всем телом он ощутил, как пространство вокруг него стало быстро отвердевать, становясь жестким, и вот в считанные секунды он оказался вмурованным в него, как мошка в кусок янтаря.
- Альфа-ритмы! - прокатилось в мозгу профессора вместе с приступом сильного, доводящего до тошноты страха. Нужно преодолеть, встать!
Куда там! Он не смог пошевельнуть даже веком, даже вздохнуть! Конец! Но тут мертвая хватка ослабла, напряжение стало спадать и постепенно исчезло.
Кровь прихлынула к лицу профессора. Он закрыл и открыл глаза. Странный гость сидел в прежней позе, внимательно наблюдая за ним.
- Напугал я вас, Анатолий Николаевич? Извините, пожалуйста. Надо же было с чего-то начать... Только относительно низкочастотного воздействия вы ошиблись. Альфа-ритмы вашего мозга я не нарушал. Да и никаких секретных излучателей при мне нет.
Он даже распахнул куртку, предлагая профессору убедиться, что под ней действительно ничего нет, кроме белой рубашки, плотно облегающей тело.