Наверху сдержанно рассмеялись.
Оптимист!
На некоторое время переговоры со мной прекратились, но сверху слышны были голоса, «долговцы» что-то обсуждали. Наконец тот же голос продолжил.
Зига!
Чего?
А что это было?
А ты что, сам не видел? Это контролер был! Под меня косил! У меня невольно вновь родилась надежда.
Чет я такого никогда раньше не слышал В голосе собеседника чувствовалось сомнение.
И я не слышал А много ты чего про контролеров знаешь? Это было резонно, до сих пор о контролерах было не много информации, мало кто выживал после встречи с ними, а кто и выживал, зачастую самого контролера и не видели.
Не много
Я тоже
А почему ты? В смысле, почему он в тебя превращался?
Так пойди у него и спроси, чего ж ты у меня-то спрашиваешь?!
Одно предположение у меня, конечно же, было, но это всего лишь догадки и не более.
И что же нам теперь делать? Задал резонный вопрос «долговец».
Хороший вопрос. Я даже знал на него несколько ответов, в разной степени подходящих для меня, ну, и совсем для меня не подходящих.
Тебе голова тоже дадена. Видел ты то же, что и я. Когда Бугая завалили, я был на Агропроме, так что Хмурый не меня тогда углядел, а нашего покойного друга. Ну, я так думаю Да и какой резон мне было Бугая валить? Я его и не знал даже
«Долговцы» опять о чем-то зашептались между собой. Пауза затягивалась.
Зига! Опять подал голос тот же «долговец».
Чего вам еще?
Воронин снял с тебя обвинения, мы ему все объяснили. Выходи. Только без шуточек!
Ну, слава Богу! Я облегченно перевел дыхание и ослабил пальцы на оружии.
С вами шутитьсебе дороже Уже беззлобно пробормотал себе под нос я.
Когда нервное напряжение отпустило, сразу же стала заметнее боль в простреленном плече.
Приподнявшись, я посмотрел в сторону блокпоста «Монолита». Оттуда прокричали:
Уходите, мы вас не тронем!
Еще бы, услышал я голос кого-то из бойцов «Долга»мы сами кого хош тронем
Опираясь на автомат, я выбрался из овражка и поковылял к «долговцам» засевшим в кустарнике. Их было пятеро, хорошо экипированных, хорошо вооруженных крепких бойцов.
Ну, привет «проблема»! поздоровался за всех со мной невысокий крепыш, судя по голосу, с ним я и общался.
Привет и вам, охотнички. Злости на них не было. В Зоне всякое бывает, а они просто приказ выполняли, да за товарища своего отомстить хотели, их можно понять.
Следовало уходить. Подкрепление «монолитовцев» столь щепетильным не будет, а нас только шестеро, то, что я с «долговцами» обратно пойду, и ежу было понятно, с превышающими силами, да на их территории нам не справиться! Бойцы быстро обработали мне рану, и собрались в дорогу, но я не смог удержаться и все-таки сходил взглянуть на труп контролера.
Да, он был именно таким, каким я его видел в видениихудым, с длинными руками, с покатой головой, на которой уже подернулись матовой пленкой пересыхающие большие глаза И еще, все его тело было в застарелых шрамах, словно посеченное осколками. Все-таки выжил он тогда, надо же И меня запомнил. Крепко я ему в память запал видать.
Я бросил на него последний взгляд и, развернувшись, трусцой побежал к ожидавшим меня «долговцам».
Нас ждал долгий и опасный путь, в конце которого, если повезет, получится и отдохнуть
02.03.2009 г.
Федор ВениславскийДЕЛО ПРИНЦИПА
0-1.
Довольно потрепанный «Уазик» издав скрипящий звук остановился у деревянного забора. Трезубец на сине-желтом фоне изображенный на дверце, выглядел тускло, и уже наполовину стерся. Две двери открылись и тяжелые берцовые сапоги ступили наземь. Легенько моросил дождик.
Щелкнул затвор автомата, и военный, с погонами капитана, уверенно направился к входной двери. Еще двое солдат последовали за ним, а один остался возле машины. Внутрь зашли трое. Блеснула молния, и дождь усилился. Раскат грома, прозвучавший подобно дикому рыку неизвестного животного, заставил передернуться военного у машины. Тучи застилали весь горизонт.
Внутри дома разговаривали на повышенных тонах. Потом была тишина, как-будто всё успокоилось, лишь молнии сверкали раз за разом. А потом внезапно раздалось предупреждающее восклицание, и, спустя мгновение, последовал выстрел. Дверь отворилась и военные, неся на себе мешки, верхом набитые всякой всяченой, направились к машине. Погрузив мешки, они обменялись короткими фразами, сели в джип. Лишь капитан, на мгновение задержавшись, бросил взгляд на дом.
Идиоты, люди, проговорил он одними губами, после чего направился в машину.
«Уаз», кашлянув клубом дыма, тронулся, и, выехав за пределы деревни, поехал на восток.
В доме был слышен плач.
Дождь усиливался.
1-2.
День не задался с самого утра.
Эксперимент, суть которого заключалась в возвращении слепому псу его первичной структуры ДНК, с треском провалилась. Под излучением, которым его подвергали, от лекарств, которыми его пичкали, и от пилюлей которые ему подсовывали в еду, пес-мутант, как бы странно это ни звучало, мутировал. Из слепого пса в неизвестный доселе вид, более сильный, злобный, опасный. Ночью он разгрыз стальные прутья клетки, и, проскользнув мимо охранника, сбежал.
«Надеюсь, тваре попадется особо везучий стакер, который на радостях высадит в пса рожок автомата», думал Щедрин, молодой ученый специалист в области изучения мутировавших существ. «В принципе волноваться не о чем, даже если эта собака и представляет собой повышенный источник опасности, то не надо бояться. Зонавелика, и вероятность встретится с этим мутантом ничтожно мала».
После этого настроение до конца испортил тот факт, что автономное электрообеспечение полетело ко всем чертям, и перспектива провести ближайшее время без света отнюдь не радовала. Поверхностный ремонт, к сожалению, не дал никаких результатов. Судя по всему, придется ждать прибытия техников из Центра, так как на помощь военных надеяться было глупо. Остаток дня ученый провел в раздумьях, исписывая черновики заметками о слепых псах, сгорбившись сидя у керосиновой лампы. Наверное, он так и задремал в своем кабинете.
Лаборатория оживилась после того, как прозвенел звонок, свидетельствующий, об окончании смены. Ученые, геологи, медики, собирали немногочисленные вещи и выходили на улицу, где автобус, привезший новую «партию» работников на ближайшие несколько дней, теперь терпеливо ждал отработавших свое, чтобы увести их домой. Щедрин, усевшись в кресло старого автобуса, улыбнулся уголками губ, в предчувствии скоро отдыха. Дома его ждала теплая постель, а на ужин он пойдет к соседямпожилой паре, которая всегда была рада его обществу.
Дорога, ровной линией, не спеша семенила позади, по бокам поднимались клубы пыли, потревоженной тяжелыми колесами. Вид из окна был однообразным и скучнымдлинные посадки были на протяжении всего пути, лишь иногда сменяясь густым кустарником. Единственным событием на всем пути, был проезд через пропускной пункт, выезд из Зоны, как и въезд в неё. Тогда, как и каждый раз, человек в военной форме заходил в автобус и проверял документы каждого пассажира, и после этого, как и всегда говорил:
Извините за беспокойство, это вынужденные меры.
После выезда с территории Зоны становилось как-то сразу легче на душе, как будто тяжелый груз, все это время давивший на плечи, наконец, спадал.
Скоро автобус остановился у небольшого перекрестка. Щедрин, перекинув сумку на плечо, вышел. Дверь за ним закрылась, и автобус, тронувшись, поехал дальше.
Ученый не спеша, направился по заросшей травой дорожке. «Лукачёво 4.5 км» надпись на указательном столбике давало знать случайному путнику куда его занесло. Но Щедрин не был проходимцем. Он возвращался домой.
* * *
К тому времени, как ворота поселка показались вдали, солнце уже скрылось за горизонтом, отправившись освещать далекие страны. А тут приходилось довольствоваться лишь призрачным светом луны. Но и его с лихвой хватало. Поселок встретил ученого тишиной. Щедрина сильно удивил тот факт, что в деревне практически не горели окна, что было довольно странно. Не то чтобы жители всю ночь напролет бодрствовали и развлекались, но все же еще не было столь поздно для сна. Домик ученного, представляющий из себя маленькую избушку, стоял на самом откосе деревни. После минутной возни с замком (он всегда открывался с трудом), хозяин вошел в дом. Скинув вещи и переодевшись, Щедрин решил заглянуть к соседям, в окнах которых горел свет.