Шум не стихал. Ей даже показалось, что люди стали говорить еще громче.
Я сказала: замолчали все и слушаем только меня! Рано радуетесь! Подняться наверх нам будет не так-то легко. Вы должны знать, с чем столкнетесь и как на это надо реагировать.
Люди стали поворачиваться к ней, некоторые даже подвинулись поближе, чтобы услышать, что она говорит.
Прекратить разговоры! закричала Оля, что есть мочи. С этой минуты вы все являетесь членами одного большого отряда. И этим отрядом буду руководить я. Я поведу вас наверх, но перед этим каждый из вас пройдет короткий курс подготовки.
Люди зажужжали. Одни пытались доказать другим, что глупо доверяться какой-то девчонке. На плечо Оли положила руку Круглова, она взглянула на разгалдевшуюся толпу и заговорила хриплым голосом:
Если кто-то еще не понимает, что происходит, я объясню: это война, в которой несколько очень разумных существ уничтожают нас и нашу реальность с целью, чтобы построить себе здесь новую. И у них это здорово получается Они выращивают в телах живых людей себе армию, сила и мощь, которой несравнима ни с чем.
Сквозь толпу людей протиснулся Магамединов.
Самое страшное то, что этих несколько существ нельзя убивать просто так, сообщил он.
Магамединов подошел к Кругловой и уставился в ее яркие и жгучие глаза. На лице Максима Викторовича появилась улыбка.
Я услышал голоса людей и решил спуститься сюда, пояснил он. Чтоб узнать, что тут творится.
Господи, Максим, как я рада тебя видеть живым, сказала Елена Степановна.
Магамединов обнял ее за плечи и прошептал, стараясь не разрыдаться на глазах у всех:
Поверь мне, я тоже рад нашей встрече.
21
Николаев с топором в руке вышел из палаты, в которой казнили «Гаденыша». Он быстрым шагом пошел по коридору, и за ним двинулся весь его немногочисленный отряд.
Если их нельзя убивать, то, что мы будем делать? спросил Лебедь.
Не переживай, я что-нибудь придумаю, ответил ему Павел Петрович.
А сам внезапно задумался, куда он всех ведет и на что надеется. Люди доверились ему, а он затеял какую-то глупую игру, выиграть в которой шансов у него было один на миллион. Он только теперь понял, что плохо все продумал, практически не рассчитал ни одного возможного варианта и рванулся в бой раньше времени.
Неожиданно из вестибюля навстречу отряду Николаева вышли три рассказчика: Федор Иванович, Анна и Валентина Петровна.
Скажи мне, несчастный, неужели ты, в самом деле, думаешь уничтожить всех нас, используя силу этой группки людей? поинтересовался Федор Иванович.
И вас, я вижу, не так уж много, заметил Николаев.
Не совсем так, произнес старик, и из вестибюля вышли невольные слушатели рассказчиков: Пузырь, Василий, Сарнацкая, Вика, Василиса, Чеславовна, Ира, Света и Степановнавсе они встали за спинами своих учителей, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.
Николаев повернулся к своему отряду.
Отступаем назад, господа, крикнул он.
Это же глупо, прошептал Лебедь на ухо Николаеву.
Я сказал: отступаем! рявкнул Павел Петрович.
Весь отряд Николаева стал послушно отступать. Федор Иванович со своей компанией двинулся в сторону отступающего отряда.
Может, прекратим этот цирк? предложил старик. Нам достаточно минуты, чтобы уничтожить вас всех.
Нам тоже хватит ровно одной минуты, ответил Николаев. И я не советую прибегать к вашим способностям, потому что это будет сигналом верной смерти. Вашей смерти.
Федор Иванович огляделся вокруг, а затем взглянул на Николаева. Тот со своим отрядом продолжал отступление. Он прошел мимо дверей палаты номер один, затем мимо дверей палат номер два, три и четыре и остановился возле дверей процедурного кабинета.
Открылись двери одиннадцатой палаты, и в коридор за спины Анны, Валентины Петровны и Федора Ивановича вышли Андрей, Александр Евгеньевич и Олег Олеговичневольные слушатели рассказчика, которого отряд Николаева казнил на их глазах.
Что-то ты мутишь воду, заметил старик. Я уже начинаю злиться на самого себя, что позволяю тебе говорить.
Так убей меня, чего стоишь? крикнул Николаев. Ваша беда в излишней самоуверенности. Один из вас за это уже поплатился.
Хорошо, сказала Анна, выкладывай свой козырь.
Я могу убить вас всех разом, заявил Павел Петрович. В течение одной минуты. Вы верите в это или нет?
Сказать можно, что угодно, ответила на это Анна.
Николаев кивнул.
Хорошо. Я так понимаю, что вы все исключаете такую возможность. Что ж, давайте поспорим, что я убью вас всех силой своей мысли.
Рассказчики переглянулись и прыснули со смеху. Ученики, стоящие за их спинами, тоже засмеялись.
Николаев, вы что, сдурели? прошептал Лебедь. Это и есть ваш план?
Павел Петрович нажал на ручку двери процедурного кабинета и подумал: «Вот и все, я сам себе подписываю смертный приговор».
Я один бросаю вам всем вызов, сказал он и вошел в процедурный кабинет, встал посередине его и заговорил так, чтоб его было слышно всем. Я уверен в том, что смогу убить вас силой мысли быстрее, чем это сделаете вы.
Федор Иванович и Анна осторожно заглянули в кабинет, пытаясь понять, в чем же подвох, и несмело вошли в него. За ними через проем дверей еле протиснулась Валентина Петровна.
Он блефует, сказала она. И скорее всего, зачем-то тянет время.
Хватит нам морочить голову! строгим голосом сказала Анна.
На пороге кабинета появились Андрей, Александр Евгеньевич и Олег Олегович. За их плечами показались головы учеников Федора Ивановича, Анны и Валентины Петровны.
Давайте-давайте, заходите все неверующие, пригласил их Николаев. Представление дважды повторять не буду.
Приглашенные не заставили себя долго ждать и вошли в кабинет.
Согласитесь, любопытствоэто такая заразная штука! произнес Николаев и закрыл двери. Вы все здесь столпились и смотрите на меня. Вам всем до одного интересно, что же будет дальше.
Кончайте его, приказал Федор Иванович. Мне не нравится то, что он нас всех, как маленьких, заманил в одно небольшое помещение.
22
Николаич, Игоревич и Жабраков вновь собрались на кухне за столом. В этот раз они наполнили кружки свежезаваренным кофе. Жабраков треснул ладонью по затылку Игоревича.
Давай чайку попьем! Присоединяйся к нам! вспомнил он его слова. Ишь, какой ты добрый!
Игоревич виновато улыбнулся.
А я А что я? Я добросовестно проводил рекламу чая, чтоб он никаких подозрений не вызывал. Даже лишнюю кружку выпил.
Я я головка от я, искренне возмутился Жабраков. А я вижу взгляд Ивана Сергеевича, такой тяжелый, мрачный. Он смотрит на меня нехорошо, и мне становится все хуже и хуже Ну все, думаю, писец! Приплыли!
За входными дверями раздались голоса людей, и прогремел голос Максима Викторовича:
Не переживайте, я обо всем договорюсь.
Дверь распахнулась, и на кухню вошли Магамединов, Круглова и Оля.
За ними остановилась большая толпа людей, которые о чем-то оживленно разговаривали и пытались через плечи и головы впереди стоящих заглянуть внутрь помещения.
Максим Викторович сделал несколько шагов вперед.
Николаич, привет! крикнул он.
Начальник мастерской вскочил со стула, схватил со стола пустую кружку и замахнулся ею на Магамединова.
Пошел вон отсюда, говнюк! заорал он. Я тебе в прошлый раз хотел голову открутить. Да не успел.
Ты чего это, Николаич? растерялся Магамединов.
Николаич грозно махнул кружкой перед его носом.
Он еще спрашивает, подлец! возмущался начальник мастерской. Говорит мне: Николаич, дай хлеба, и как-то озабоченно смотрит по сторонам. Я только отвернулся, чтоб отрезать ему кусочек, а он уже на стул запрыгнул. Я поворачиваюсь, а эта скотина поливает в кастрюлю с борщом. Затем застегивает ширинку и говорит: ладно, Николаич, хлеба не надо, я, в принципе, не голодный. Ну, вы представляете, какое чмо
Магамединов смущенно улыбнулся и виновато посмотрел по сторонам. Круглова с удивлением на лице уставилась него.
Я, наверное, много чего интересного пропустила. Да, Максим?