Увижу кого без костюма, собственноручно скручу шею, крикнул Борыгин. Павел Петрович, я за этим прослежу, не переживайте! Что делаем дальше?
А дальше мы начнем приводить в действие план Инги Вацлавовны Весюткиной.
Николаев повысил голос:
Но прежде еще вот что скажу: в следующий раз, когда я вас соберу, чтоб предо мной стояло людей в десять раз больше. Борыгин, тебе поручаю. И запомните, как прописную истину: с этого момента в больнице ясамый главный, и нет здесь никого главнее меня. Все ваши вопросы вы решаете только со мной.
А как же главврач больницы? удивилась вслух Белоусова. Вы уверены, что он ваше решение одобрит?
Хмельницкий пусть идет прямиком в жопу! фыркнул Борыгин. Он из кухни не вылезает. От него толку, как от козла молока.
Это точно, согласилась с ним Алена.
Для тех, кто не понял, повторяю, заревел басом Борыгин. Николаев с этого момента самый главный: запомните сами и другим передайте А Хмельницкийговно, а не главврач! И нам такой не нужен! Если хотим житьбудем бороться под руководством настоящего лидера. Ура Николаеву!
В ответ ему повисла тишина. Все собравшиеся стали испуганно переглядываться.
Я не слышу! заревел еще громче Борыгин.
Ура! Ура! Ура! раздались в ответ нестройные выкрики.
6
Сергея затрясло. Сказалась большая потеря крови и невероятная слабость, сделавшая его практически неподвижным, неспособным постоять за себя. Отвратительное и унизительное положение. Он медленно покрутил головой, рассматривая чего-то ждущих «ногогрызов». Они облепили его со всех сторон, заняли все свободные места в комнате.
Сергея удивило то обстоятельство, что «ногогрызы» смотрели на него невинными глазками, как добродушные щенята или котята. Он осторожно сжал пальцы правой руки в кулак. Моментально раздалось резкое «вжи-жить», и ближайшие к его руке «ногогрызы» угрожающе высунули свои острые и крутящиеся со скоростью пилы.
Эй! Тихо тихо, вскрикнул Сергей.
В ответ ему раздался очень длительный по звучанию рев. «Вжи-жи-жить», орал «ногогрыз» со стороны его левой руки. Сергей моментально повернул голову в сторону угрожающего звука и увидел, что к его руке протискивается «ногогрыз» по размерам в два раза больше остальных.
Сергей сжал пальцы левой руки в кулак. «Ногогрызы» моментально на это среагировали истерическим «вжиканьем» пил. Самый большой «ногогрыз» поднялся по брюкам на ногу Сергея и переместился поближе к его паху.
Сергей резко поднял руку и попытался скинуть с себя эту жуткую ползучую тварь. «Вжи-жижижи-жить», ужасно громко и протяжно заревел своими острыми пилами в ответ большой «ногогрыз». Пилы больно задели пальцы Сергея, и он быстро сунул их в рот, глотая при этом собственную кровь, которой у него и так мало осталось.
Сергей с ужасом уставился на быстровращающиеся пилы большого «ногогрыза», они все ближе и ближе приближались к ткани брюк в районе ширинки.
Эй, друг, ты чего задумал?! взвизгнул Сергей.
В это же мгновение из тела большого «ногогрыза» со скоростью пули вылетела острая игла с прозрачной тонкой трубочкой и впилась в живот Сергея. Произошло впрыскивание какого-то синего раствора.
Сергей закатил глаза и повалился на спину, больно ударившись головой о бетонный пол. Большой «ногогрыз» заполз на его живот и продолжил вводить синий раствор через прозрачную тонкую трубочку, периодически перемещая иглу в другие места на животе.
7
Погодин нашел Николаева в ординаторской на четвертом этаже. Тот сидел за столом в кожаном кресле и листал ежедневник Кожало.
Ты не поверишь: работа пошла! закричал с порога Петр Алексеевич. Люди стараются вовсю: наводят порядок, всех больных размещают в чистых палатах. Пятый и шестой этажи освобождают, часть кроватей переносят сюда в ожоговое, часть наверх. Короче, люди зашевелились, желающих помочь становится все больше и больше.
Николаев оторвал взгляд от ежедневника.
А главное, у них появилась надежда, произнес он. Чего, скажем, мне самому не хватает.
Ты только здесь не засиживайся, посоветовал ему Погодин. Ты к людям выйди. Дай им понять, что они все делают правильно.
Я скоро к ним присоединюсь, пообещал Павел Петрович.
Погодин подошел к столу и взглянул на ежедневник.
Что это ты читаешь, такое интересное?
Николаев неохотно протянул ежедневник завхозу.
Это записная книжка Кожало, пояснил он.
Погодин взял ежедневник из рук Николаева и стал разглядывать со всех сторон.
Ого! И что в ней интересного написано? спросил Погодин, листая страницы.
А то, что он тоже не сидел, сложа руки, и за это бедняга, как я понял, и поплатился.
Погодин кинул осуждающий взгляд на Николаева:
А поконкретнее можно?
Павел Петрович застучал пальцами по столу. Как всегда, он и разговаривал, и думал одновременно.
Конкретнее? Кожало пишет, что ведет наблюдение за поведением рассказчика, и отмечает, что рассказчику не нравится, когда рядом с ним повышают голос. И что самое странное для меня
Николаев замолчал. Очередная серьезная мысль парализовала его язык. Через несколько секунд он продолжил объяснения:
Дальше он пишет, что рассказчик сразу убивает того, кто очень громко шумит рядом с ним.
Да, усмехнулся Погодин. Интересное наблюдение.
Нет, ты вдумайся в эти слова. Получается, Кожало видел, как рассказчик убивает за то, что кто-то очень громко шумел возле него.
Ничего себе!
Николаев встал и забрал ежедневник из рук Погодина.
Я считаю, что это очень ценная информация, и о ней нельзя говорить другим.
Ты что, сдурел? воскликнул Погодин. Наоборот, нужно людям как можно быстрее об этом рассказать!
Павел Петрович зло сверкнул глазами.
Только попробуй, и я тебя сразу же убью! пообещал он. Распространение этой информации строго запрещено. Я не шучу, Погодин!
Погодин на всякий случай отступил от стола на шаг назад.
Кто бы сомневался. В больнице только и слышно: Николаев самый главный, если что, он всех убьет, и он не шутит.
Николаев побурел:
Что?! заорал он. Что ты сказал, подлец?! А ну иди сюда и повтори.
Погодин, не теряя времени, развернулся и бросился к выходу.
Я бы с радостью, но у меня дел много.
8
Игоревич зашел в моечную и осмотрелся по сторонам. В помещении для мытья посуды никого не было. Игоревич заметно разволновался и тяжело вздохнул.
Твою мать! Уже успел проспаться! выругался он, плюнул на пол и покинул моечную.
Игоревич двинулся по коридору в сторону лестницы, ведущей в кладовые. Лицо у него было встревоженное, будто он почувствовал что-то нехорошее.
Найду и убью сразу, решил он, чтоб потом больше не волноваться
9
Я так и знал, что ты сюда переберешься, произнес Игоревич после того, как открыл дверь и вошел в первую кладовую.
Он стал в метре от Николаича, который расположился на полу и курил какую-то очень вонючую сигарету. Рядом с Николаичем на полу стояла бутылка с остатками водки и открытая трехлитровая банка с маринованными огурцами. Весь пол кладовой жил своей жизнью. По нему ползали мелкие ползучие твари: розовато-беловатые червячки, похожие на опарышей, и серые жучки, по форме похожие на божьих коровок. По кладовой летали большие черные мухи. Игоревич брезгливо взглянул на Николаича:
Слышишь, валенок, может, хватит себя жалеть?
Николаич подавился дымом и громко закашлял. У Игоревича появилось такое ощущение, что «валенок» сейчас выплюнет свои легкие.
Иди в жопу, рявкнул начальник мастерских. Я тебя сюда не звал.
Игоревич смело шагнул к Николаичу и положил руку ему на плечо.
Не надо так со мной. Я этого не заслужил.
Игоревич серьезным вдумчивым взглядом посмотрел на то, что творилось за спиной Николаича. На полу, рядом друг с другом, лежали два сильно разложившихся человеческих трупа, кишащие разными ползучими тварями.
Николаич, убить тебя мало! вскипел Игоревич. Ты что, не видишь, что здесь творится? Ты же сегодня сюда уже два раза за продуктами спускался
А мне посрать, ответил на это начальник мастерских, поднял с пола недоеденный огурец и стряхнул с него червяков.