Серёжа, мы на войну идём? испуганно спросила Наташа, стоя позади меня.
Расслабься, просто порядок такой, успокоил я её, потом повернулся к Бармену, чехол дай.
Он выделил нам чехол из плотной ткани, куда я засунул отечественный «Вепрь-молот», магазин и две пачки патронов, потом сунул туда же семнадцатый «Глок» и большую горсть патронов, которые отчего-то стояли рядом россыпью в небольшом ведёрке. Обоймы запасные брать не стал. После этого, справедливо рассудив, что зимняя одежда нам не понадобится, я повесил на вешалку свой пуховик и пальто своей спутницы.
Больше у Бармена претензий не было, он указал пальцем в проход и сказал:
Туда, до конца коридора, дверь открывается прямо на место, как закончите, используй прибор. Не раньше, ходьбы туда-сюда не будет.
А нам и не надо, бросил я через плечо, удаляясь по тёмному коридору, который, правда, по мере нашего продвижения становился светлым. Лампочки срабатывали на звук шагов. Наверное.
Наконец, мы упёрлись в железную дверь, я нажал на «компасе» единственную кнопку, он снова завибрировал и в двери что-то щёлкнуло. Надо полагать, замок.
Я надавил на дверь, она со скрипом отворилась, а в глаза нам ударил яркий свет. Солнечные очки остались где-то на дне большой сумки, пришлось привыкать.
Как думаешь, в какой стороне море? спросил я у Натальи, которая стояла в прострации и хлопала глазами.
Она, молча, указала пальцем. Ну да. Там шумит прибой, а если хорошо присмотреться, то даже сквозь бурную растительность виден блеск морской воды.
Пошли, сказал я ей, где-то там должен быть домик.
До домика добрались быстро, я сбросил, наконец, сумки и стал осматриваться. Домик стоял примерно в полусотне метров от линии прибоя. Это было старое, но крепкое здание, сложенное из толстых брёвен, с мощными рамами без стёкол в окнах. Неизвестные строители предусмотрительно поставили его на сваях. Мелькнула даже мысль, что тут при желании и оборону держать можно, да только хлипкая дверь из тонких гнилых досок, источенных временем, такую возможность напрочь опровергала.
Впрочем, нам этот дом нужен постольку поскольку, главное в другом. Море было на месте, солнце грело от души, солёный ветер щекотал ноздри, а белоснежный песок под ногами просто звал на нём поваляться. Я с наслаждением начал стягивать одежду.
Серёжа, я жду объяснений, сказала негромко Наташа, стоя всё так же одетая и даже с сумкой на плечах. Где мы находимся? Что это была за забегаловка? Почему мы взяли оружие? Откуда море, если до него тысяча километров?
Я вздохнул и присел на крыльцо. Как был, с полуспущенными джинсами и расшнурованными ботинками. Подгнившая доска опасно заскрипела, но мой вес выдержала.
А что не так? я попытался включить дурака, море, песок, солнце, никого вокруг, ты разве не этого хотела? Что изменилось, если мы пропустили возню с билетами, оформление виз, ожидание в аэропорту и сам перелёт? Так ведь даже лучше, правда?
Я боюсь того, чего не понимаю, сказала она уже более мягким тоном, это какой-то аттракцион? Всё не настоящее?
Сходи, потрогай, я кивнул в сторону моря, море, солнце, песок.
Я географию учила, море далеко.
Ты фантастику любишь? спросил я. Книги или фильмы?
Люблю.
Это параллельный мир, там окно, открытие этих окон подвластно моему начальству, у которого я недавно с большим трудом выпросил короткий отпуск у моря.
Она некоторое время стояла, переваривая услышанное.
Этот хлыщ в Баретвоё начальство?
Да, хоть и не самый главный, он обычно работу даёт, иногда и сам участвует.
А работа твоя в чём заключается? Или секрет?
Секрет, но ты уже бар видела, поэтому скажу: я и такие, как я, перемещаемся из мира в мир, находим разных тварей и мочим их с особой жестокостью. Вызовы приходят раз в неделю или около того, где и что нас ждёт, никто заранее не знает, убить могут запросто, но и платят нормально. Этот мир мёртвый, здесь нет людей, они давно вымерли, оставив кое-что в наследство, я указал на дом, грех было не воспользоваться.
Она снова задумалась, а я, воспользовавшись моментом, стянул, наконец, штаны с носками, оставшись в одних трусах.
Переоденься, сказал я ей, жарко ведь.
Она встрепенулась, что-то решила и принялась стягивать через голову свитер. Я подхватил сумки и понёс их в дом. Надо сказать, что внутри даже сохранилась кое-какая обстановка. Например, кровать и стол, сделанные из толстых досок и выдержавшие испытание временем. Открыв одну из сумок, я начал выкладывать вещи. Обратно идти будет легче, еда и выпивка исчезнет. О последнем я позаботился особенно, себе взял два ящика пива, а для спутницы, если вдруг пива не захочет, несколько бутылок вина. А в переносном холодильнике дожидался своего часа запас маринованного мяса и несколько салатов.
Наталья, вроде бы, отойдя от шока, начала копаться в своей сумке, скоро она нашла солнечные очки и надела их на нос. Но это её не удовлетворило, и она продолжила поиски.
Что потеряла? спросил я максимально ласковым голосом.
Купальник, деловито ответила она, не помню, куда засунула.
А зачем? с интересом спросил я.
Загорать, она подняла очки и посмотрела на меня непонимающим взглядом.
Солнышко, я присел рядом и положил руку на её плечо, плотная блузка уже пропиталась потом, здесь никого нет. Кроме меня. Понимаешь.
То есть
Ты, конечно, можешь отказать мне в близости, я уже давно не пацан, переживу, но таковая у нас когда-то была, я тебя голой видел, ты меня тоже. Неужели, никогда не мечтала позагорать голой на пляже?
Мечтала, она оставила вещи в покое, прости, просто от шока ещё не отошла, пойдём, искупаемся?
Она быстро скинула с себя всё, оставшись в первозданном виде, попутно извиняясь за несделанную по причине нехватки времени эпиляцию. Фигура у неё была красивой, не девочка, конечно, рожавшая, слегка располнела, но я и сам, хоть и крепкий с виду, и с физкультурой дружу, но фигура далека от идеалов фитнеса, так что не буду привередничать, Наталья очень красива. Самая красивая в этом мире.
Теплая вода приняла нас в свои объятия, волны были небольшими, что позволяло заплывать далеко, когда мы наплавались до изнеможения, я взял её за руку и повёл в дом. Остатки вещей мы пока не трогали, обошлись одеялом, которое бросили на кровать. Нам хватило. Я взял её за плечи, притянул к себе и впился в губы страстным поцелуем.
Вечером того же дня мы валялись на самодельных шезлонгах у большого костра, жарили мясо, пили пиво и трепались о всяком. Она пыталась расспрашивать про мою работу, да только там рассказывать особо нечего, приехали, постреляли, помахали ножами, уехали. В баре напились. Вся наша работа. Иногда кого-то из нас завалят, иногда порвут до полусмерти, не без того, а так, рутина, не более.
Чтобы уклониться от ненужных разговоров, я принёс ноутбук и включил кино, какую-то старую голливудскую фантастику, она прижалась ко мне, и мы погрузились в просмотр. Не скажу, что смотрели внимательно, отсутствие одежды сказывалось специфически, а потому два раза приходилось нажимать паузу.
Заснули мы далеко за полночь, по крайней мере, так показывали часы у меня на руке, как здесь со временем, оставалось только догадываться. Впрочем, для сна всё же решили уйти в дом, лежание на песке, пусть и поверх одеяла, было не самым удобным занятием.
Утро было отличным, я проснулся от нежного поцелуя женщины, рука дотянулась до ящика с пивом, а погода, как и вчера, предвещала купание и хороший загар. Наталья, спустившись с крыльца, пыталась реанимировать потухший костёр, чтобы приготовить завтрак, но это было лишнее, я прихватил с собой газовую плитку и четыре баллона, как раз на такой случай. Могучим усилием воли я заставил себя подняться и с пивом в руке прошествовать следом.
Чёрт с ним, с костром, проговорил я, обнимая её сзади за талию, плитка есть, и сковорода, на ней приготовь что-нибудь, а вечером на костре крылья пожарим, там ещё оставались.
Она понимающе кивнула, начала разворачиваться, наши губы оказались совсем рядом, потом они соединились Но, даже падая на песок, я умудрился не пролить пиво. Мы катались по песку, уже сильно испачканные золой и никак не могли оторваться друг от друга. Этот отпуск мы запомним надолго, она и я, может, он будет не последним. Надо будет потом Бармена поблагодарить.