О встрече в парке о старике Ты сообщил в «Скорую»?
И в милицию тоже.
Ну и?..
Рассказал, что знал. Когда приехала «Скорая», он уже не дышал. Кстати, Такэда взглянул на Сухова поверх страницы, глаз на его теле никаких не нашли.
Как это не нашли? Куда ж они делись?
Толя молча углубился в изучение книги. Он никогда не отвечал на вопросы пожиманием плеч или другими жестами, если не знал ответа.
Никита полежал, переваривая сказанное, потом залпом выпил стакан холодного молока.
Ты хочешь сказать, что нам все померещилось?
Не померещилось.
Так в чем же дело?
Такэда перелистнул страницу, любовно пригладив книгу, снова взглянул на лежащего.
Чтобы делать какие-то выводы, информации недостаточно. Похоже, что он был человеком с какими-то добавочными органами чувств. Как, возможно, и те четверо, о которых ты говоришь. Но что дальше? Мы не знаем ни их координат, ни цели появления, ни причин ссоры кстати, язык у него был вырван.
Никита невольно пошевелил своим, словно проверяяна месте ли.
О дьявол! Серьезные, видать, разборы у них были. Как ты думаешь, что он им сделал? За что они его так?
Такэда углубился в штудирование очередной страницы.
Что ты там изучаешь? рассердился Никита. Напился моего чая, сел в мое кресло, за мой стол с моей лампой, да еще и не разговариваешь!
Жлоб! констатировал Такэда. Закрыл книгу. Улыбнулся своей обычной, сдержанной и застенчивой улыбкой. Теперь я понимаю, почему девушки с тобой не водятся: ты заставляешь их приходить со своим чаем. Кстати, пока ты болел, они едва телефон не оборвали. А читаю я очень умную книгу: Чхве Ёнсоль, «Техника «мягкого» искусства. Хапкидо».
На японском?
На корейском!
О-о! Вы у нас полиглот.
Не ругайся.
Никита засмеялся, но посерьезнел, заметив, что Такэда смотрит на его ладонь. Глянул на нее сам, потрогал звезду пальцем.
Что же это такое? Ожог?
Весть, серьезно сказал Такэда.
Что?!
Весть. Но это ты поймешь позже. Толя предостерегающе поднял руку, останавливая попытку Сухова выяснить смысл сказанного. Я не готов ответить на твои вопросы. Как и тыуслышать правду. Отложим разговор дня на два-три.
Сухов покачал головой, с любопытством глядя на внезапно окаменевшее лицо друга, хотел что-то спросить, но передумал. Показал на стакан.
Налей молока, плиз.
А нетути, дорогой. Ты выдул все три литра. Но если хочешь, я позвоню, и через полчаса принесут. А мы пока посмотрим «Новости», не возражаешь? Инженер включил телевизор. Звонить?
А кто это?
Мой друг, уклонился от прямого ответа японец. Живет тут неподалеку, на «Соколе». Приедет, познакомлю. Он набрал номер:Извини, подтверждаю. Квартира двенадцать, найдешь? Ждем. Повесил трубку. Сейчас принесут.
Никита с недоверием взглянул в узкие непроницаемые глаза Такэды.
Ты что же, заранее договорился?
Такэда молча увеличил громкость телевизора.
Некоторое время они слушали новости первого канала «Останкино»: страны Лиги Империй, как уже негласно называли Содружество Независимых Государств, жили по своим законам, часто не совпадавшим с законами ближнего зарубежья, конфликтовали, все еще воевали, пытались строить экономику с помощью противоречий политики, но учились, работали, рожали детей, занимались спортом, слушали музыку, смотрели видео, а иногда спектакливживую, увлекались сексом, наркотикамивсе больше и больше, боролись с тем и другим, митинговалиправда, все меньше и меньше, то есть творили историю. Национализм продолжал буйствовать, успешно развивался терроризм, росли цены. События ближнего и дальнего зарубежья тоже не внушали особого оптимизма: становление великих государствВеликой Сербии, Великого Афганистана, Таджикистана и даже Карабахасопровождалось невиданными, дикими братоубийственными войнами, геноцидом и массовым истреблением мирного населения. На этом сообщении Никита перестал воспринимать информацию, переключая поток сознания в другое русло. Этому научил его Такэда, потому что заметил: после телеинформационной программы у друга растет желание поубивать сначала националистов, потом политиков, а потом уничтожить толпу, вознесшую этих политиков на своих плечах к власти. История толпы не помнит, любил повторять отец Никиты, заставляя сына быть личностью, пока не добился своего: сын научился вкладывать в любое дело, чем бы ни занимался, все физические и душевные силы, заряжаться на максимальный результат, что и позволило ему не только стать мастером спорта по акробатике, а также профессиональным танцором балета, но индивидуумом с высокой степенью ответственности, как опять же говаривал его отец.
Обо всем этом вспомнил Такэда, услышав вздох друга. И вздохнул сам. Несмотря на все лестные отзывы и собственное мнение о Никите, он сомневался в том, что танцор справится с предстоящей миссией.
Но Вестник выбрал его!..
Что вздыхаешь? Толя выключил телевизор.
Помнишь, как старик тянул руку? А ведь блямба у него на ладони формировалась сначала не пятиконечная. Ты знаток символики, пояснил бы. Весть! передразнил Никита приятеля. Что за весть? Может быть, пояснишь, какой смысл вкладываешь в это слово? Я умный, пойму.
Позже, умник. А формировалась эта штука действительно интересно. Кругэто начало всему, знак Вечности, а треугольник в квадратесимвол соединения божественного и человеческого, небесного и земного, духовного и телесного. Вестник м-м старик как бы предсказал твой путь если ты его начнешь.
Чушь какая-то! Идти я никуда не собираюсь.
В том-то и дело. Но, боюсь, тебя вынудят к этому. Все, все! Не будем об этом больше, а то подумаешь, что я немножко свихнулся на мистике.
Не немножко.
Спасибо.
Не за что.
Зазвонил дверной звонок. Такэда встал.
Обещай мне только быть осторожным.
В каком смысле?
В любом. Обещай, это серьезно. Я не всегда смогу прийти на помощь. И объяснить смысл предупреждения пока не могу, так что принимай на веру.
Такэда пошел открывать входную дверь, в прихожей зазвучал женский голос.
Никита медленно натянул простыню до подбородкаон спал летом без одеяла, пребывая в шоке. Приятель, который должен был принести молоко, оказался девушкой.
Она вошла в гостиную вслед за Толей и остановилась, сказав: «Добрый вечер».
Добрый, просипел в ответ Сухов, убивая Такэду взглядом.
Девушка была прекрасно сложена. Не слишком высокая, но и не карманный вариант. Черты лица изящные, небольшой, правильной формы нос и прекрасные большие глаза, не то голубые, не то зеленые, глядящие без лишней томности и притворной робости, искренне и доверчиво. Лишь потом, часом позже, Никита разглядел, что одета она в скромный на первый взгляд летний костюм, в котором при более внимательном взгляде угадывался изысканный вкус и утонченность. Впрочем, удивляться этому не пришлось, девушка оказалась художницей. Звали ее Ксения, Ксения Константиновна Краснова. Такэда в шутку звал ее Три К.
Никита не помнил, о чем они говорили, шок прошел только после ухода Ксении.
Обычно их разговор с Толей сопровождался шутками, ироническими репликами и пикировкойоба ценили юмор и реагировали на него одинаково, но если бы Такэда позволил себе подобное в данной ситуации, в присутствии Ксении, Никита, наверное, пришел бы в ярость. Однако Толя тонко чувствовал состояние друга, и ему хватало ума и такта поучаствовать в беседе в качестве бессловесного предмета интерьера.
Прощались они в коридоре, пообещав звонить, если что, и Толя увел девушку, подарившую хозяину мимолетную улыбку и взгляд искоса, в котором горел огонек интереса и расположения. Обалдевший Сухов обнаружил, что одет в спортивный костюм, хотя совершенно не помнил, когда он его надевал, преодолел желание проводить гостей до остановки и вернулся домой.
Уснул он поздно, часа в два ночи, и спал как убитый, без сновидений и тревог.
В среду он вышел на тренировку с другими акробатами, учениками Вячеслава Сокола, и отработал почти полную норму, чувствуя удивительную легкость в теле и желание достичь новых ступеней совершенства. Правда, каким образом осуществить желание, он не знал, но смутная догадка уже брезжила в голове: использовать элементы акробатики, все эти рондаты, флик-фляки и сальто, в танце, что могло усилить его эстетическую насыщенность.