На углу Малого Козихинского он позвонил Ксении домой и долго вслушивался в длинные гудки. К трубке так никто и не подошел. Что делать дальше, Сухов не знал, но потом, поразмыслив, решил довести дело до конца.
Сначала он съездил на Леваневского, в Союз художников, и час потратил на выяснениезнает ли кто из завсегдатаев Дома художников Ксению Краснову и когда ее видели в последний раз. Кое-кто из молодых художников, не отличающихся от Никиты «одухотворенностью»то есть наличием бород и усов, Ксению знал, но ни один не смог ответить на вопрос, когда встречал ее в последний раз. «С месяц назад»вот и вся информация.
Тогда Сухов поехал к девушке домой, начав тревожиться всерьез. Правда, мелькнула в голове мысль, что Ксения именно в этот момент куда-то уехала, может быть, и на поиски их, но Никита отогнал эту мысль: они дали о себе знать еще с Камчатки, и Ксения не могла помчаться в белый свет, как в копеечку, искать их след. А в метро танцор вдруг понял, что его «ведут». Ощущение было острым, как укол в ягодицу, и Никита чуть было не запаниковал, с великим трудом заставив себя не вертеть головой во все стороны. Украдкой оглядел вагонникто в его сторону не смотрел. Но заноза чужого взгляда осталась. С ней он вышел из метро, ехал в троллейбусе и шел через мост над железнодорожными путями. Лишь у самого дома Ксении ощущение исчезло, будто где-то выключили телекамеру. Никита вздохнул с облегчением, хотя тут же подумал, что наблюдатели поняли, куда он идет, и просто передали его другой смене. Напряжение вернулось.
Замедлив шаг, Никита перешел на глубокое дыхание, сконцентрировал психику на немедленный ответ на любое внешнее воздействие и «проиграл» встречу с СС в квартире Ксении или около нее. Пришла уверенность в своих силах и спокойствие сжатой пружиныон был готов. Никита усмехнулся в душе: он был готов к действию в гораздо большей степени, чем думал Такэда, а тем болеечем знали парни из «свиты Сатаны».
В сумке за плечом шевельнулся «дипломат». Вернее, так показалось Никите. Все же транскоф реагировал на его состояние, и он это чувствовал. Плечо со звездой Вести покрылось пупырышками, словно от холода. И оно в свою очередь реагировало на мысли и эмоции хозяина, на состояние его психики, и снова Сухову почудилось, будто стоит он у крутого обрыва в глубокую пропасть. Еще один шаги откроется дно ада или истина!
Рано! сказал сам себе Никита, покрываясь испариной. Погоди чуток. Вот найдешь Ксению
Квартира художницы была заперта, на звонки никто не отвечал, но Cухов нажимал кнопку звонка до тех пор, пока не щелкнул замок соседской квартиры и на пороге не возникла сухонькая старушка. Никита знал ее, старушку звали Анна Павловна, шел ей восемьдесят пятый год, но бодрости ее могли бы позавидовать и молодые.
Добрый день, поздоровался Никита, хотел было добавить «Анна Павловна», но вовремя прикусил язык: вряд ли соседка узнает его в этом обличье. Вы не знаете, где Ксения э-э Константиновна? На работе ее нет, дома тоже.
А уехала она, мил человек, певуче ответила старушка. Приезжали к ней какие-то хлопцы, суровые больно, а глаза у них нехорошие такие. Я как раз от мусор выносила, а они идут. И молчат все. Только когда выходили они, Ксения вроде бы всплакнула
Когда?! Никита внезапно охрип. Когда они приходили?
Да с месяц назад, мил человек. А вы кто ей будете? Где-то я вас видела.
Глазастая бабуля, подумал Сухов, а в голове вертелась одна фраза: «Здесь была «свита Сатаны» здесь была «свита Сатаны»»
Она ничего вам не сказала, не передавала?
Ничего, сынок, только поглядела так искоса, сквозь слезы а может, то и не слезы были, я ведь подслеповата чуток. Только главный из их компании, с тебя ростом, но посолиднее, пробурчал что-то. Мне послышалось: «Никуда не денется»
У Никиты, наверное, заметно изменилось лицо, потому что старушка заволновалась, всплеснула руками:
Ай случилось что с нашей Ксеньюшкой?
Не знаю, прохрипел Сухов непослушными губами. Ключ у вас есть ключ от ее квартиры?
Да откуда ж, мил человек? Ксениядевушка самостоятельная, строгая, живность не держит, а стало быть, и присматривать не за кем, случись отлучка. А вы кто ей будете, ежели не секрет?
Родственник брат двоюродный, сказал Никита первое, что пришло в голову. Опомнился. Извините, что побеспокоил. Повернулся, чтобы уйти.
Ах, подождите, молодой человек.
Никита обернулся. Старушка смотрела на него ясными, живыми, проницательными глазами.
Запамятовала я, ключик-то оставила Ксюша, еще до этих угрюмых. Сейчас принесу. Но вы уж со мной к ней пройдете. Хоть и не тать, видно, а все ж я как в ответственности за квартиру.
Сухов только кивнул, сглатывая комок в горле.
В квартире Ксении он бывал раз пять и ориентировался в ней хорошо. Маленькая передняя, такая же кухня, гостиная и спальня. Везде чистота, уют, продуманность интерьераничего лишнего, но и не аскетизм. И ни одной картины! Имеется в видусвоей. Ксения не любила выставлять напоказ свое мастерство в бытовой обстановке. Хотя картинысовременных художниковна стенах висели: два пейзажа Селиванова в гостиной и сказочный сюжет Мегрели в спальне.
Никита обошел комнаты, кухнюнигде ничего, ни следа борьбы или поспешного бегства, лишь тонкий слой пыли на книжных полках и серванте говорил о долгом отсутствии хозяйки. Вернулся в спальнюсоседка следила за ним, склонив сухонькую седую головку на плечо, заглянул в шкаф, а потом вдруг приподнял книгу, брошенную на тахту. Интуиция его не подвела: клочок бумаги и на нем три торопливых слова: «Не ищипогибнешь!» И все.
Никита ощутил в груди холод и пустоту. В голове больно запульсировала жилка, лопнула с тихим звоном, словно стеклянная, и под черепом прозвучал знакомый гулкий шепот:
Саммай
Что? от растерянности Сухов заговорил вслух, хотя хорошо понимал, что слышит «голос» Вести.
СаммайШепот втянулся в кости черепа и стих. Никита хотел выругатьсяон не понял, чего от него хотели, и вспомнил: саммайсостояние просветления в философии Дао, и Весть напомнила ему о единственной формуле, способной помочь.
Больше в квартире Ксении делать было нечего, и Сухов поспешил уйти, поблагодарив соседку за доверие. В памяти остался ее жестона перекрестила его тихонько, но танцор не придал этому жесту значения.
В двенадцать часов пополудни они встретились с Такэдой у Никитских ворот и зашли в кафе: на улице было холодно. Первым информацией поделился Толя:
Роман в больнице. Месяц назад на него напали, попал в реанимацию, но выжил. Сломаны два ребра и обе руки.
О, черт! СС?!
Без сомнения. К сожалению, Роман не учел, что против него действовала не обычная молодежная банда и даже не боевики-профессионалы мафии. Ни чести, ни совести не имеют ни те, ни другие, ни третьи, но «свита Сатаны» применяет, кроме всего прочего, оружие, против которого нет защиты.
Излучатель холода?
Никита имел в виду короткое копье со светящимся наконечником, с помощью которого они ушли год назад из камеры РОМБ в Хабаровске. Картина странного боя встала перед глазами.
«Дипломат», отобранный у подполковника, открылся тогда только после вспышки ярости и гнева, которую пережил Сухов, надеясь, что заговорит Весть. Она и заговорилаудар по сознанию был настолько силен, что танцор на мгновение отключился, а когда пришел в себя«дипломат» транскофа был уже открыт. Оставалось сунуть туда руку и вытащить но что? Почему он тогда вытащил именно копьевардзуни, как оно называлось на самом деле? Потому что думал о таком оружии?..
Остальное произошло в течение двух-трех секунд: Никита направил острие копья на решетку окна и оно сработало само! Синий-синий сноп прозрачного огня, вызвавшего волну острого холода, вонзился в окно, решетка и стекло исчезли беззвучно, испарились, осталось лишь выпрыгнуть наружу, что и сделали арестанты один за другим
Слава Богу, что Роман жив! Пусть только попробуют сунуться к нам! Толя, я чувствую слежку. Надо срочно будить Весть и искать Ксению. Никита скупо рассказал о своих поисках девушки. И теперь она у них.
Такэда перестал есть и некоторое время сидел сгорбившись, прикрыв глаза ладонью. Глухо произнес:
Это я виноват надо было учесть все шаги «свиты» Мы их здорово разозлили, отобрав транскоф, и они не остановятся ни перед чем, чтобы оправдаться вернуть транскоф и уничтожить нас. А заодно и всех свидетелей.