Это я тут главный! взвизгнул Кастиель. Мой отец
Твой отец, милорд Кастиель, прислушивается к моему мнению в каждой битве. А я этих битв провёл не меньше, чем Златодержец. И никогда не видел, чтобы хоть одна безрассудная атака в лоб окончилась победой. Время на нашей стороне, не на их. Враги в слабом положении. Они между нами и замками, если они нападут на что-то одно, так получают удар в задницу. Если мы подождём всего один день
Никаких отсрочек, генерал Грайден, Кастиель взмахнул мечом. Нападаем сейчас, разметаем варваров рыцарским ударом и добиваем выживших. Вы идёте в бой, генерал, или будете смотреть с берега вместе с Лидси?
Лес выходит в бой, если таков приказ, Грайден сплюнул в воду. Но если всё идёт не по плану, то действую по обстоятельствам при всём уважении, милорд.
Не придётся, сказал Кастиель намного более спокойным голосом. Мы справимся. Всего один удар. А наши союзники, Дренлиг послал в сторону Сэджина презрительный взгляд. Пусть отдыхают. Уверен, герцог Лидси припомнит сыну об этом на следующей пирушке.
Сэджин дёрнулся, как от пощёчины.
Если хочешь сдохнуть на этом поле, Дренлиг, то иди и сдыхай. Вместе со всей своей армией.
Мои воины, продолжил Кастиель, но Сэдж его перебил:
Твои воиныэто совсем зелёные дети дворян или крестьянское ополчение из мальчишек лет шестнадцати-семнадцати.
И что? Я прикончил своего первого в четырнадцать. Они
В твоей армии только два действительно сильных отрядарыцарская кавалерия и пехота Леса. Потеряешь их в лобовой атакепобеды тебе не видать. Будешь потом сидеть и ждать, когда с войны вернётся Златодержец, чтобы решил всё за тебя?
Сэджин вытер пот со лба и сжал дрожащие кулаки. Всего один человек вывел его из себя.
У меня всё. Я в этой бой не иду. Генерал Грайден, благодарю за помощь с замерами бродов, это может пригодиться. Удачной атаки, господа.
Он развернулся и пошёл к себе, слыша, как Кастиель исторгает проклятья. Ну и пусть. Стоящий в стороне Бьёрн догнал его в два прыжка.
Когда он стал таким кретином? спросил Сэджин и добавил, видя, как Бьёрн пытается показать какой-то жест:Если ты хочешь сказать, что он всегда таким был, то можешь не стараться. Приведи ко мне Макграта и командиров всех крыльев. Ну что смотришь? Если я сказал, что мы не атакуем, это не значит, что я останусь в лагере. И следи, чтобы Макграт не играл в кости, а то ещё свои пистолеты продует.
Сэджин пошёл в свой шатёр надеть доспехи. Кавалерия, которую он привёл с собой, готовилась к бою. Всадники осматривали лошадей и надевали броню на ходу. Некоторые не успели поесть, и держали сухари во рту. Но несмотря на сумбурность, действия его армии были слаженными и спокойными. Сэдж остановился полюбоваться на сборы. Эти пятьсот всадников обходились в большую сумму, но результат того стоил. Однажды они прославятся.
Жаль, что ты это не видишь, прошептал Сэджин. Очень тихо, чтобы никто не услышал. Это же твоя мечта.
В шатре достаточно темно, солнечный свет почти не заходит внутрь. Сэджин сел у небольшого раскладного столика и достал из кармашка куртки металлическую коробочку. Ту самую. Крышка открылась с громким лязгом, большой палец нащупал ребристое колёсико и крутанул вниз. Из покрытого отверстиями кожуха вырвалось пламя. Маленькое, но Сэджин всё равно вздрогнул. Как всегда. Он зажёг свечи на столе, все пять, испытывая неприятное чувство тревоги. Но оно всегда помогало настроиться перед боем. Наверняка придётся вмешаться, чтобы усилить натиск союзников, если армия врага дрогнет или хотя бы удержать Кастиеля от окончательного разгрома.
Его раздражало, что с той стороны реки большая армия Альбы, но его пугает не она, а вот эти пять огоньков. Маленькие, но от этого не менее опасные. Но нужно учиться преодолевать свой страх, а не сидеть в темноте. Огоньки свечей едва заметно колебались, но всё равно сулили только боль и смерть. Сэджин стянул обе перчатки и сложил руки перед собой. Правая рука, тонкая и белая, и левая, точно такая же, только покрытая шрамами от заживших ожогов. Но ожоги на душе никогда не заживают. Сэджин уставился в пламя, чувствуя, как всё похолодело внутри, а спина покрылась испариной. Но нельзя поддаваться страху огня нужно его побороть.
Кто-то так резко отдёрнул полог на входе, что все свечи потухли. Сэджин почувствовал облегчение, которое раздражало его не меньше. Ладно, он уже настроился на грядущее.
Сэдж, Алистер Макграт уже облачился в доспехи. Из-под кольчужного воротника торчит неизменный белый шарф. Наши союзники атакуют, Дренлиг только что пересёк реку со своими рыцарями.
Он идиот, сказал Сэджин. Ладно, на позиции к бродам. Если будет возможность, я ударю.
Кстати, Сэдж, Макграт улыбался во весь рот. Я подумал насчёт названий отрядов, как ты говорил.
И что придумал?
Стрелков мы назовём Огнём или Огненной кавалерией. А твоя штурмовая конница пусть будет Ветром. Конница Ветра. Звучит же, да?
Да, согласился Сэджин. Но может лучше наоборот? Твои стрелки, как Ветер, который подготовит атаку чтобы Огонь нанёс решающий удар.
Как скажешь, Сэдж, ты же здесь главный.
Тебе надо стать поэтом, Макграт, Сэджин усмехнулся. Очень поэтичные названия. Ну что, тогда Огонь и Ветер к бою!
Глава 5
Феликс проверил броню ещё раз. Её недостаточно. Только нагрудник с наплечниками и шлем, который не защищает лицо. Но хуже всего, что нет никакой защиты ниже пояса. Это будет трагедия, если кто-то ударит туда. Ветеранам, облачённым в трёхчетвертные доспехи, хорошо, им не страшно получить в пах. Почему они не стоят впереди?
Огромная пика почти в три его роста казалась слишком тяжёлой, а ей ещё надо драться. Феликс обучался этому с детства, но никогда не пользовался ей в настоящем сражении. Перед первым боем он перешёл в отряд к Кастиелю, который тогда казался тихим и скромным пареньком, который ну никак не собирался участвовать в постоянных войнах. Никто не ждал, что пару лет назад он внезапно изменится
Дай проверю, Гилберт тщательно осмотрел экипировку товарища. Сойдёт. А это для чего ты взял?
Он ткнул в ременной пояс, на котором висел длинный меч, которым Феликс прикончил короля Эйрика.
Ты не сможешь достать его в толпе и драться.
Это подарок, ответил Феликс. Он приносит удачу.
Ладно, Гил нахмурился. Теперь иди в строй, я с тобой в этом бою возиться не буду, не маленький. Выполняй приказы и сражайся. Удачи.
Он хлопнул Феликса по плечу и отошёл, крутя в руках блестящий офицерский топор.
Грайден-младший встал на своё место, придерживая пику. Никого из рядом стоящих он не знал. Двое подпирают его плечи, кто-то сипло дышит в затылок, а впереди всего один человек. Если он умрёт, придётся самому идти в первый ряд.
Что я тут делаю? шепнул Феликс как можно тише.
Пехота Леса построилась по батальонам и пропускала вперёд себя других пехотинцев и конницу. Войска пересекали реку и разворачивались для атаки, но Лес ждал. В строю никто не говорит. Слышно, как кто-то молится, а кто-то зевает. Один громко рыгнул.
Так это ты прикончил старого Эйрика? спросили сзади. Это ветеран, если судить по хорошему доспеху, который может позволить себе не каждый рыцарь, и закрытому шлему. Забрало приподнято, показывая покрытое шрамами лицо. Щека разорвана и зажила плохо, из дыры постоянно течёт слюна. У него алебарда, как у всякого ветерана.
Да, сказал Феликс.
Молодец, ветеран вытер слюнуПоздравляю с первым боем.
Я уже сражался раньше, и не раз.
Это не считается. Сегодня будет твой по-настоящему первый раз, ветеран засмеялся. Значит так, новичок, я тебе объясню. Будет страшно. Не удивлюсь, если обоссышься или обосрёшься, но так бывает со многими. Даже если наложишь полные штаны, тебе никто слова не скажет, пока ты стоишь на месте и колешь пикой. Мы все будет стоять и колоть, прикрывать тебя со всех сторон. Прикрывай других и прикроют тебя. Тогда и доживёшь до вечера. Сила всего Леса равна силе самого слабого солдата в строю. Сломят тебя, погибнут все. Так что стой и коли. Ори, плачь, молись, но не вздумай прекращать колоть.
Эмиль, ты так всем такие речи произносишь? кто-то в соседнем ряду усмехнулся.