И что, ты уже пересчитал всех? Феликс продолжал записывать цифры.
А то! Вот ты считаешь только своих, а мне приходится считать за всех в армии лорда Дренлига, а ещё и в замках. Всю еду оттуда выбросили на всякий случай, сейчас закупили другую у торговцев и ждём, когда они погрузят всё в склады.
Да, не помешает, вдруг будет осада. Спасибо тебе, Алистер.
Макграт улыбнулся и сложил руки на животе.
Ну хоть кто-то сказал спасибо. Ты представить себе не можешь, мне приходится осматривать каждую телегу, каждую бочку с солониной, каждый мешок с крупой. Ох, так много всего.
Если тебе не хватает, можем рассыпать пару мешков с зерном и ты пересчитаешь, сколько там зёрнышек, Феликс рассмеялся.
Ну уж нет, Алистер засмеялся в ответ. Вот всё же странно.
Что именно?
Говорят, что идёт большая армия врагов, но никто не встревожен. Наоборот, все ждут этого с нетерпением. Даже тот твой приятель, который с вечно кислым лицом, ходит и улыбается.
Кто? Гилберт Тэнас? Ну он это точно не от предвкушения драки. Он наконец-то нашёл своего отца и теперь каждый вечер ходит с ним рыбачить.
А, тот священник? Помню.
Угу, Феликс задумался. Ненавижу священников. Но ты и сам понимаешь, что мы не всё рассказали остальным.
Да, Сэджин только мне сказал, сколько будет врагов, Алистер покрутил головой, но, казалось, что никто не подслушивает. Только как вы об этом узнали, ну да ладно, это не моё дело, он замолчал. Всё равно же не скажешь?
Нет, Феликс твёрдо мотнул головой. Это тайна лорда Дренлига.
Ладно. Кстати, Феликс, когда всё это закончится, приезжай в моё поместье. Я как раз после битвы вернусь домой. Поохотимся там, знал бы, сколько дичи в наших лесах.
Охотаэто для благородных, Грайден отмахнулся. Кроме этого, после войны я точно не буду генералом, маркграф Дренлиг назначит кого-нибудь более опытного. И титул отца мне не перейдёт. Так что буду обычным простолюдином и тебе не к лицу иметь в друзьях такого человека.
Скажешь тоже, ни я, ни Сэджин, ни лорд Кастиель не воротили от тебя нос, даже когда ты был обычным пикинёром. Мы
Феликс! в палатку влетел Гилберт Тэнас в сопровождении капитана Эмиля из третьего батальона. Феликс кхм генерал Грайден.
Что случилось?
Гилберт выглядел встревоженным, а Эмиль подавленным.
Дерьмо случилось, одним словом, сказал капитан.
Только что поймали одного человека из третьего, Гилберт посмотрел на Эмиля, но тот молчал. В общем, видел это сам. Торговец, отец с дочерью, привезли повозку с зерном, так пока выгружали, один из один из
Да говори прямо! не выдержал капитан Эмиль. Один из моих бойцов её того, трахнул, ну снасильничал, в общем. А когда её отец вмешался, он его тоже того нет, другое, зарезал в общем. Теперь баба рыдает навзрыд, а боец вроде того, насильник, как бы генерал должен решать, что с ним делать. Потому что
Правила просты, твёрдым голосом сказал Гилберт. За изнасилования, намеренные убийства и мародёрства мирного населениясмерть.
Это решать генералу. И не нам самим. В общем, арестовал я этого типа, ждём. А капитан Тэнас, значит, свидетель. Я-то не видел, видел только, что девка эта ревёт и всё.
То есть если бы я не застал эту отвратительную картину, вы бы это проигнорировали? вскричал Гилберт. Да вы
Не надо кричать, пока мы равны, а я ещё тебя старше раза в два, Эмиль нахмурился.
Идём, Феликс вздохнул и поднялся. Закончим поскорее.
Закон и правила пехоты Леса были однозначнынасильникам, мародёрам и дезертирам всегда грозит смерть и исключений не было. Командующий Леса лично вёл суд и виновного вешали перед всем строем. И суд тоже был явным, у всех на виду. Феликс помнил, как отец, пару лет назад, повесил одного из солдат за воровство и как потом тряслись его руки вечером, и он признался, что смотреть в глаза остальным было тяжело, но случившееся необходимо.
Мы можем собраться только капитанами, предложил Гилберт.
Нет, ответил Феликс. Все должны это видеть, как и принято.
С обвиняемого, которого Грайден часто видел, но не знал по имени, сняли броню. Загорелый мужчина, заросший густыми чёрными волосами, чувствовал себя уверенно и о чём-то перешучивался со своими конвоирами. А вот его жертва постоянно рыдала. Испуганная девочка лет пятнадцати, теперь сирота, но во взгляде остальных бойцов на неё жалости не было. Лишь равнодушное любопытство. Кто-то посмеивался.
Генерал, выкрикнул обвиняемый, паршиво при этом ухмыляясь. Ну сколько будет длиться этот спектакль? Давайте уже заканчивать, нам ещё к бою готовиться. Из-за какой-то шлюхи
Ты знаешь наши законы, сказал Феликс и понял свою ошибку. Слова сказаны слишком тихо и слишком неуверенно.
Чернявый тут же перехватил инициативу в свои руки.
В каких это законах сказано, что нельзя трахать шлюх? Всё было по обоюдному согласию, я ей даже заплатил!
Девочка сжалась в комок, не смотря ни на кого.
И заплатил её не ржавой монетой, а серебром, будто это элитная шлюха из столицы королевства, а не грязная замухрышка, воняющая говном!
Несколько солдат засмеялись, а чернявый продолжил:
Это потом её папаша посчитал деньги и решил, что этого мало, потребовал ещё! А когда я его послал, он кинулся драться. Ну вот тут виноват, да, не рассчитал силу Разве за это полагается казнить, генерал? Так что давайте заканчивать этот балаган, я есть хочу. Нам ещё хреначить варваров, да, ребята?
Ребята из ближайшего окружения загалдели, требуя отпустить обвиняемого. Орали они долго, Феликс поднял руку, требуя тишины, но шум не умолкал.
Да тихо вы, ублюдки сраные! Эмиль выстрелил из пистолета в воздух. Что вы тут устроили вообще, жопотрахи? Думаете, что генерал мёртв и всё можно? Все слышали, как она верещала, не похоже, что это по обоюдному было.
Я видел, как ты убил её отца, добавил Гилберт. Это не было похоже на самооборону. Он её защитить хотел, а ты
Да полно тебе, капитан, чернявый поднял обе волосатые руки. Что мы, барышни какие, или гвардия? Что, из-за какого-то обосранного мужика казните меня? Как думаете, ребята?
Нет!
Феликс поднялся, а Эмиль приготовил ещё один пистолет, но стрелять не потребовалось, все и так молчали. Грайден пристально посмотрел на обвиняемого, на его жертву, на капитанов.
Ты знаешь, что тебе грозит за такое? спросил Феликс у обвиняемого. Два уважаемых свидетеля
Да какие они свидетели! рявкнул чернявый. Я Эмиля как облупленного знаю. Когда мы только-только в отряд собирались, нами ещё Святоша командовал, он посмотрел на Эмиля. Помню, как ты тогда какой-то симпатичной девахе обухом топора зубы выбивал, чтобы она тебя за хрен не укусила А сейчас из себя святого строит!
Я из себя святого не строю, хриплым голосом ответил Эмиль. Что было, то и было, святыми мы не были. Времена тогда другие были. То, что позволялось тогда, не позволяется сейчас.
Да вы же просто лицемеры! чернявый показал пальцем в Гилберта. Ты же сын Святоши? Папаша твой, старый Салливан, лицемер, священником заделался, а мы же все помним, за что его Святошей прозвали
Заткни пасть! закричал Эмиль. Ты же обещал
Мы тогда ещё Лесным Братством были. Как прибудем в деревню, так Святоша всех девок соберёт, а потом трахает всех, кто приглянётся, ещё молитвы распевал при этом, и Вечным пламенем их стращал. Одну, помню, гвоздями за руки к столу прибил, чтобы не дёргалась, мол, страдай за грехи свои, сука. А ещё одна тогда ему не давалась, так он башку палицей разбил и дело своё сделал, штаны застегнул и говорит, ну что ребята, кто следующий, пока тёплая? Старый Грайден, помню, тогда так хохотал, аж вино из носа полилось.
Чем дальше он говорил, тем меньше оставалось улыбающихся лиц, пока не осталось ни одного. А Гилберт смотрел перед собой, будто ушёл совсем в себя. Он то краснел, то бледнел. А Феликс вспоминал отца. Себастьян Грайден рассказывал о себе и говорил, что раньше творил настоящее зло, но всю жизнь пытался оставить это позади. Да и слухи о Святоше, святом отце Салливане, иногда доходили до ушей Феликса. А вот Гил вряд ли подозревал такое о своём отце. Это настоящий удар.