Вот так меня впервые посетила идея пойти учиться на ирьенина, чтобы в мельчайших подробностях изучить строение человеческого тела и потом воспроизвести его с помощью теневого клонирования. Думаю, если пустоты между перегородками сократятся до размера клеток, то копия станет почти такой же прочной, как и шиноби. Да и в целом, знание медицины в этом мире на пороге четвертой мировой явно не помешает. Вряд ли я смогу стать крутым медиком, но умение залечить перелом или сильный ушиб даже в мирной жизни не бывает лишним.
И чем дольше я обдумывал эту идею, тем заманчивей она мне казалась. И плевать, что канонный Саске ничем таким не занималсяон был слишком эгоистичен и зациклен на мести, чтобы думать о чемто еще. Против идеи дополнительного обучения восставала только моя лень, которая и в академиюто ходить не хотела. Но на этот случай у меня есть Наруто, если моей силы воли не хватит, он притащит меня на занятия силком.
Решив не откладывать дело в долгий ящик, я уже на следующий день расспросил дежурного школьного ирьенина, где можно поучиться медицине. Тот необычайно оживился, потому что врачей с шаринганом в Конохе никогда не было, а это могло открыть новые поразительные возможности. Как я понял, мои соклановцы были слишком заносчивыми задницами, чтобы посвятить себя спасению чужих жизней, хотя, ирьенин, конечно, выразился намного мягче.
Два дня спустя я уже сидел на первом занятии. При больнице проводилось чтото вроде лекций, но учениками были в основном генины. На меня, мелкого девятилетку, косились, но ничего не говорили, сразу опознали последнего Учиху. В целом, занятия были довольно интересными, тут была не только анатомия, но и токсикология, фармакология, а также несколько предметов, которые я бы назвал зельеварением и шаманством. Для медицинских техник нужен отличный контроль чакры, так что вместо дзюцу мы на первых порах занимались только им.
Изза дополнительной нагрузки я начал часто прогуливать занятия в академии. Впрочем, никаких вопросов это не повлекло, потому что все зачеты я сдавал без проблем. Мне даже намекали, что я мог бы экзамен на генина осилить и закончить учебу, пришлось категорично отказаться. Наруто порывался прогуливать со мной за компанию, но у него только практические занятия затруднений не вызывали, а в большинстве теоретических предметов он плавал. Подтянуть я его смог только в истории и политической географии, и то лишь потому, что придумал, как сделать обучение интересным.
По мере увеличения контроля, гендзюцу тоже стали даваться легче. Шаринганотличная штука и прекрасно помогает, позволяя идеально копировать окружающую обстановку для более реалистичных иллюзий, но и у него есть ограничения. Особенно у такого несовершенного, как мой. Для того чтобы погрузить противника в качественное гендзюцу, мне надо хотя бы на секунду поймать его взгляд. А дураков заглядывать в шаринган на свете не так уж много. Итачи в каноне был так крут, что умел не только глазами противников подлавливать, но даже мизинцем на ноге. До такого уровня мне как до Луны пешком, даже если у меня все три томое будут. Поэтому я начал искать другие способы поймать врага в гендзюцу.
Помнится, куноичи из Деревни Звука умели создавать иллюзии при помощи звука и безо всяких шаринганов. В клановой библиотеке про подобные техники информации не было, зато нашлось коечто о создании мощных звуковых волн, которыми можно стены дробить. Информация меня заинтересовала, и я попробовал освоить эти дзюцу и по возможности улучшить их.
Не будь у меня клонов, я бы с этими экспериментами раз десять убился. А так обошлось почти без жертв. Кстати, техника подходила Наруто даже больше, чем мне, потому что ее легко можно было дополнить режущей чакрой ветра и усилить в несколько раз. Быстрая проверка с помощью чакропроводящей бумаги подтвердила, что склонности к стихиям у нас обоих такие же, как в аниме, у УзумакиФутон, у меняКатон и Райтон. И если как тренировать чакру ветра я помнил из аниме, то с молнией вышел затык. Пока Наруто с десятком клонов тренировался резать листья (я запретил общипывать все близлежащие деревья, поэтому копий была не сотня), сам я как дурак сидел с лампочками в руках и пытался их зажечь. Но торопиться нам особо некуда, так что я не очень расстраивался.
В моем внутреннем мире дела продвигались тоже неплохолужа чакры становилась все больше и больше, и ее края скоро обещали скрыться за горизонтом. Да и мой первоначальный объем чакры вырос почти втрое. Впору бы гордиться собой, но стоит лишь взглянуть на Узумаки, как мои достижения начинают казаться совершенно незначительными.
Я периодически заглядывал сюда, как сорока, полюбоваться на свои «сокровища» из скопленной чакры, и одновременно пытался отследить в своем ментальном теле хоть какието изменения. Но с ним все было попрежнему, трещины оставались все такими же широкими. Я даже попробовал лечить их с помощью недавно освоенной техники «мистической руки», но ничего так и не добился.
Между тем отсутствие эмоций меня все больше напрягало. В обычной жизни я ради Наруто старался изображать хоть чтото, кстати, после тренировок у зеркала те же улыбки у меня выходили вполне достоверно, но этого было недостаточно. Иногда меня всетаки посещали некие смутные чувства, вроде едва ощутимой радости или раздражения, но в большинстве случаев приходилось симулировать те или иные выражения лица. И самое неприятноея не всегда успевал сделать это вовремя, так и репутацию тормоза можно заработать. Спасало меня только то, что все считали меня слишком крутым и мрачным, чтобы улыбаться.
Нужно было создать у себя чтото вроде рефлексов, которые помогут своевременно отреагировать на ту или иную ситуацию. Добиться этого можно было с помощью самогендзюцу, но пришлось разработать целую систему. Я вспоминал ту или иную эмоцию, вызывал ее у себя с помощью иллюзий и подбирал к ней подходящее выражение лица. Провозиться пришлось пару месяцев, да и потом почти год вылавливать мелкие ошибки, но результат того стоил.
Постепенно система самогендзюцу настолько плотно оплела меня, что изнутри стала выглядеть как густая золотистая сеть, располагавшаяся сразу под моей искалеченной ментальной оболочкой. Понемногу я настолько сроднился с ней, что она стала частью моего тела, и больше не требовала внимания на поддержание. Но, несмотря на все достоинства, мелкие изменения я вносил почти каждый день. Процесс был отчасти похож на программирование самого себя. «Если ктото сказал это, то реагировать вот так», «если случилось вот это, то сделать так». Однако поначалу система сбоила, и я мог вдруг засмеяться ни с того ни с сего, или внезапно разозлиться, поэтому пришлось встроить нечто вроде «кнопки экстренного отключения». Повезло, что все проколы случались, когда только Наруто был рядом, а у него, слава богу, не было привычки задавать неловкие вопросы.
Глава 8
К этому времени я уже прочел всю доступную информацию о гендзюцу, какую только смог найти. А учитывая, что Учиха специализировались именно на иллюзиях, ее было МНОГО. Самые сложные техники мне с одним томое еще не были доступны, но коечто интересное я уже мог попробовать. Больше всего мне понравилась идея о создании собственного в некотором роде виртуального мира, в котором пользователь фактически является богом и может управлять им по своему желанию. Причем, силой воли можно менять не только физические законы, но и само время. Использовать этот выдуманный мир в бою можно было только овладев Мангеке Шаринганом, таким образом создавая Цукиеми. Причем с дизайном обычно никто не заморачивался, создавая некое почти пустое пространство в агрессивных красночернобелых цветах, чтобы еще больше подавить психику противника. Но на самом деле, этот мир мог выглядеть как угоднокак адская бездна или, наоборот, райские сады.
Созданием именно такой иллюзии я и решил занятьсяуж слишком меня раздражала эта серая пустыня в моем внутреннем мире, полагаю, мне еще несколько десятков лет потребуется, чтобы она стала хоть немного похожа на море. Войдя во время медитации в свой внутренний мир, я погрузил самого себя в гендзюцу, детально представив солнечную поляну на краю необъятного леса, горы вдали и небольшое озеро.