Ниисан послушался, а мне снова пришлось успокаивать ускорившийся пульс. Только минуту спустя я смог сказать, чтобы он еще немного приблизился. Прошла почти четверть часа, прежде чем он сумел подойти к моей постели вплотную. Я протянул ему руку, и понял, что никак не могу усмирить дрожь пальцев. Когда ладонь Итачи коснулась моей, я осознал, почему Хината постоянно в обморок падала при виде Наруто. Если ее постоянно так же плющило, то остается только посочувствовать бедняжке. Надеюсь, я со временем привыкну, а то придется систему самогендзюцу наизнанку выворачивать, чтобы эмоции притупляла.
Когда меня перестало трясти, и пульс в очередной раз успокоился, Итачи решился задать вопрос:
Что с тобой?
Эмоции вернулись. Я уже забыл, каково это, и сейчас все слишком сильно. Ты просто спросил, как я себя чувствую, а у меня чуть сердце не выпрыгнуло от счастья слышать твой голос.
Еще полчаса спустя я решил, что привык достаточно, и можно попробовать встретиться еще с кемто. Этим «кемто» оказались оба Хокаге, которым не терпелось отругать меня за безответственность, которая в очередной раз едва не стоила мне жизни. Но прежде, чем Тсунаде успела открыть рот, дабы устроить мне выговор, я произнес то, что само просилось наружу.
Вы великолепны,с искренним восхищением произнес я.
Тсунаде запнулась на полуслове от такого неожиданного начала разговора. Но я не видел, какое у нее было выражение лица, потому что с того самого момента, как она вошла в комнату, не мог отвести глаз от того, что у нее пониже шеи. Серьезно не понимаю, как это я раньше спокойно мог не пялиться на ее грудь, подчеркнутую глубоким декольте? Сейчас она меня просто гипнотизировала, и оторвать взгляд было решительно невозможно.
Выходите за меня, вы обе,все тем же восхищенным тоном произнес я, не в силах решить, какая из восхитительных выпуклостей совершеннеелевая или правая.
Ах ты маленький ..!
Слова Тсунаде прошли мимо сознания, потому что все мое внимание было полностью захвачено тем, как волнительно колыхнулась ее грудь от резкого движения. Только потом я сообразил, что это Хокаге попыталась кинуться ко мне с совсем не дружескими намерениями, но Хаширама ее удержал.
Тсуначан, это не повод его убивать! Мальчик не в себе, он еще не выздоровел до конца. И вообще, вырезы на одежде у тебя действительно великоваты. Я давно хотел сказать тебе об этом, но ты уже большая девочка, сама должна все понимать
Хокаге чтото отвечала деду, но я их почти не слышал, продолжая пялиться. Надо бы взять себя в руки и перестать, но чтото совсем не хочется. К черту все, сегодня мне можно, в качестве моральной компенсации.
Очнись уже,раздраженно рявкнула Тсунаде, щелкнув у меня перед лицом пальцами.
Пришлось отвлечься от увлекательного зрелища и нечеловеческим усилием воли перевести взгляд на ее лицо.
В гневе вы еще восхитительней, Химесама,я поймал ее руку и поцеловал.Выходите за меня замуж, и я сделаю вас самой счастливой женщиной на свете.
Тсунаде отчетливо покраснела, но потом спохватилась и вырвала у меня свою руку.
Соглашайся,громким шепотом начал суфлировать на заднем плане Хаширама.В твоем возрасте такими предложениями не разбрасываются. Мальчик, конечно, для тебя слишком молод, но он уже показал себя великим шиноби. К тому же не хотелось бы, чтобы род Сенджу на тебе прервался. Ты, как принцесса клана, должна обеспечить его существование и процветание.
Кажется, это стало последней каплей, и красная от гнева и смущения Тсунаде покинула помещение, чтобы немного остыть и не поубивать тут всех. Лишившись услады для глаз, я перевел взгляд на Первого. Поняв по моему враз просиявшему лицу, что сейчас тоже огребет свою порцию любви и восхищения, Хаширама скомкано попрощался и поспешил следом за внучкой.
Оставшись в одиночестве, я попытался взять себя в руки и успокоиться. А то чтото меня на любовь ко всему живому пробило, не к добру это. Следующим в мою комнату рискнул зайти Наруто. Я изо всех сил сдерживал свою неожиданную любвеобильность, поэтому не затискал его до смерти, а всего лишь слегка помял. Впрочем, не похоже, чтобы он был сильно противотбивался както вяло, без энтузиазма. Подождав, пока я немного успокоюсь, Ева рискнула высунуть нос из печати на животе Наруто.
Саске!радостно воскликнула она.
Ева!не менее счастливо ответил я.
Саске!
Ева!
Лиса прыгнула мне на руки, и мы некоторое время просто смотрели друг другу в глаза. По крайней мере, так это выглядело со стороны. На самом же деле я активировал риненган и сейчас решал проблемы Евы с чакрой. Если у меня восстановленная ментальная оболочка теперь удерживала чакру в теле, и за время моей отключки ее там скопилось уже немало, то у бедной демоницы вместо нормальной энергии до сих пор была та черносерая бурда, что досталась нам в наследство от Десятихвостого. Но проблему можно было решитья создал ей некое подобие ментальной оболочки, которая как бы отфильтровывала чистую чакру от «киселя». Через некоторое время у нее будет достаточно энергии на любое дзюцу. После моих манипуляций в глазах Евы тоже зажегся риненган. Она, как и любое мое создание, получила часть моих способностей. Вообще, мы словно сообщающиеся сосудычакра запросто может перетечь из одного в другой, и я не знаю, могу ли полностью отделить от себя Еву. Да и не уверен, что хотел бы это сделать. И она тоже не горит желанием окончательно обособитьсяведь эта связь дает ей возможность в любой момент переместиться ко мне, или позаимствовать энергии, точно так же, как и мне.
Нет, всетаки, как же я тебя люблю,заявила лисица и начала вылизывать мне лицо.
Это чувство полностью взаимно, я тоже себя люблю.
Ева на это только фыркнула, продолжая ластиться. Похоже, ее тоже на любовь ко всему живому пробило. Представляю, каково пришлось бедному Кураме, он наверное, сейчас в самый дальний уголок клетки забился и не верит своему счастью, что жив остался после приступа дружелюбия в исполнении пушистой демоницы.
Когда накал любвеобильности спал, я понял, что мне стало легче себя контролировать. По крайней мере, мне больше не хотелось превратиться в лужицу розового желе при виде Итачи или пойти к резиденции Хокаге и спеть серенаду Тсунаде. Но из дома меня выпустить всетаки не решились, а то вдруг поймаю первого встречного и возлюблю от всей души.
Следующий день у меня начался с приступа черной меланхолии, и ничто не могло отвлечь от мрачных мыслей, ни Наруто, ни Итачи, ни приход гостей. Однако к вечеру я всетаки совладал с эмоциями и стал почти нормальным. Зато назавтра страдал от беспричинной злобы и, в конце концов, спрятался в самом дальнем углу сада, чтобы не срывать дурное расположение духа на окружающих. А затем каждый последующий день начинался для меня с новым настроением, и продолжалось это полторы недели, пока я окончательно не освоился с собственными эмоциями и не взял их под контроль. Срочно подправленная система самогендзюцу мне здорово помогла, и я наконецто перестал дуться по любому поводу или, наоборот, беспрестанно хихикать безо всякой причины. Еще полнедели спустя все окончательно устаканилось, и даже мои личные лечащие врачи пришли к выводу, что я в норме, ну насколько это вообще для меня возможно.
Впервые за долгие десять лет я был совершенно жив, полностью здоров и должен бы стать совершенно счастливым, но тут вдруг подняла голову моя паранойя. Мне начало казаться, что за мной наблюдают. Неотрывно, каждую секунду и весьма недоброжелательно. Ни сенсорная система, ни разосланные сотни миниклонов не засекли ничего подозрительного. Наруто и Итачи тоже ничего странного не заметили, и поэтому я пытался убедить себя, что мне это кажется. Но чужой недобрый взгляд преследовал меня постоянно, не отрываясь ни на миг. Я чувствовал его как нечто почти физическое и подавляющее. Дошло до того, что я даже в шкафу прятался, но и там неведомый недоброжелатель от меня не отставал.
Круглосуточная слежка, не прекращавшаяся ни на секунду, здорово меня нервировала. Я стал крайне раздражительным, потерял аппетит и сон. Причем, с Евой происходило то же самое, она даже от сладостей начала отказываться и большую часть проводила внутри печати на животе Наруто, потому что только туда вездесущий «взгляд» не проникал. Я начал подозревать, что дело действительно в моей паранойе, и вся эта неведомая слежкавсего лишь очередной выверт моего сознания. Но с ментальным телом все было в порядке, да и во внутреннем мире никаких изменений не произошло, хотя любое психическое отклонение немедленно отразилось бы на них. Оставалось признать, что источник раздражения является внешним и направлен исключительно на меня. Причем со временем ситуация только обострилась. Неведомый недоброжелатель перешел от чисто моральных методов давления к более физическимя заметил, что вещи, которыми я часто пользовался, начали ломаться едва ли не у меня в руках. Постельное белье за несколько дней истлевало до ветхости, даже кровать пришлось заменить на железную, потому что у старой подломились ножки; дерево, под которым я обычно медитировал, засохло; любимая чашка рассыпалась на осколки Было еще множество примеров, но самое плохоеу людей в моем присутствии начинала болеть голова.