Ланакэн заметил посетителя на подходе к своей каморке. Уловив возникшее на лице мужчины напряжение, Силион приблизилась и остановилась рядом. Старейшина поприветствовал и мрачно заметил:
К нам поступила жалоба на твои не слишком обдуманные распоряжения. Завтра утром собирается Совет Старейшин. Мы хотели бы обсудить твоё решение с тобой. Если мы посчитаем обоснования недостаточными, то отменим его, используя право наложения вето на любые решения в человеческом обществе.
Ясно. Конечно же, я приду. Мне дозволено взять с собой кого-либо? вежливо согласился Осилзский, размышляя о том, как бы подступиться к внезапно возникшей задаче.
Да, конечно. Кого сочтёшь действительно необходимым, кивнул Лун, погладив седую бороду. Складывается впечатление, словно бы нынешняя миссия его тяготит. Вероятно, официально подчёркивающий собственный нейтралитет старец с мнением вполне определился. И поддерживает способ использования немногочисленных талантов выживших лишь чудом привлекательных, но чересчур иных возникших под боком соседей. Герцог взвесил все факты в уме и необходимость поскорее добраться до истины.
Многоуважаемый Лун, могу ли я поинтересоваться некоторыми подробностями по совсем другому делу? осторожность. Сейчас главноеосторожность. Обстоятельства, нависшие над всеми, не позволяют тянуть. Но от реакции старейшины на столь дерзкое любопытство, граничащее с допросом, впоследствии может зависеть судьба Лаури. Мудрец доброжелательно позволил продолжать плавным жестом. Могу ли я узнать, в связи с какой необходимостью стража на дальнем входе неоднократно замечала Вас там?
Пауза. То ли неожиданный интерес застиг врасплох, то ли оскорбил. В первом случае старик задумался, как выкрутиться, во второмостолбенел от негаданной обиды.
Я рад, что от герцога не укрываются даже столь незначительные события на подвластной территории, иссушенные возрастом губы расплылись в холодной усмешке, только вот взгляд остался отнюдь не радостным. Я ходил туда, чтобы оценить уровень угрозы, которым может грозить дверь, ведущая на порог к столице врага.
Какого же Ваше впечатление? уважительный тон будто бы несколько умиротворил. Впрочем, Лун отлично умеет скрывать свои истинные намерения и чувства по необходимости. Ему сто пятьдесят шесть лет, из которых последние тридцать состоит в Совете Старейшин. Волей-неволей, а научишься до нужного момента держать своё отношение при себе.
Думаю, опасность существует, но не столь уж велика, учитывая узкий и длинный ход. Впрочем, скажу даже иначе Когда-нибудь нам может очень пригодиться возможность так внезапно приблизиться к самому сердцу государства григстанов. Хотя, наверное, это преждевременные суждения, скрипучий говор звучит совершенно равнодушно. Осилзский поклонился и тихо произнёс:
Благодарю, что не сочли интерес слишком резким с моей стороны.
Думаю, он вполне уместен.
Когда посланец Старейшин удалился, Силион вопросительно заглянула в будто потемневшее лицо предводителя Сопротивления.
Вы подозреваете его в чём-то?
Я думаю, если и он так решил, то завтра могут отменить моё распоряжение по поводу судьбы Лаури. Возможно, мне следовало подождать до утра, когда огласят их волю? И всё-таки, после той ловушки, я не стану ждать и одного вздоха, если можно ускорить поиск, передёрнул плечами, будто затекли, и оставил эту беду до следующего дня.
Глава 41РОВЕСНИКИ
Ланакэн вошёл в помещение, где обычно проходит сбор Совета Старейшин. Почти идеально круглый зал с идущей по всему периметру ступенью, превращённой в скамью. Вдоль неё стоят деревянные столы. Всюду натыканные факелы несколько чадят, делая воздух мутным и душным. Должно бытьв этом месте не слишком хорошая циркуляция воздуха. Его спутник испуганно посмотрел на собравшихся уже здесь. Глубоко поклонился и сразу же занял уголок между выступами скальной породы рядом, где можно лучше скрыться. Осилзский стал неподалёку. Остальные уже оживлённо общаются, ожидая только их. Многие старейшины стали откровенно пялиться на новичка, отчего полукровка привычно вытянулся, позволяя рассмотреть своё стройное грациозное тело. Даже появившийся лёгкий загар за время работы с кромами не убавил некоторой эфемерности в слишком утончённой внешности.
Они расселись на длинной скамье напротив. Теперь их двадцать два человека, проверенные временем и своей судьбой. Всем больше ста двадцати. Как и подобает.
Это вот ему ты, Ланакэн, собираешься доверить наше потомство? начал Лун, поглаживая бороду размеренными движениями ладони.
Да, его зовут Лаури, представил Создатель Убежища.
Почему для этих целей не выбрать проверенного человека? прозвучал чей-то хриплый баритон из дальнего угла. Словно бы дерево обрело способность общаться на языке людей.
Грамоту, например, знает Шоу. Но в некоторых ситуациях важнее умение обращения с клинком, чем обучение чтению. Этот же умеет очень мало того, что можно использовать на благо жителей Убежища. Так принесёт пользы больше всего, объяснил твёрдо предводитель Сопротивления.
С твоей точкой зрения мы ознакомились. Теперь бы хотелось услышать твоего подопечного, подключился Маруа, хмуро продолжающий исследовать зеленоглазого молодого мужчину, жмущегося в сторонке. Тебя обучали грамоте, Лаури?
Да, обучали чтению, письму, счёту и музыке, подтвердил дрожащим голосом гибрид.
А чему ещё? В чём заключалась твоя работа у григстанов? постарался максимально терпеливо добиться более развёрнутого ответа старейшина Жотула.
Петь, танцевать, акробатике, уходу Доставлять физическое удовольствие чистокровным гражданам. От массажа и до процесса совокупления, звук его речи заметно угасает под столь пристальным изучением. Могло ли оказаться так, чтобы до сих пор им всем было невдомёк, что из себя представляет григстанская игрушка? И лишь сейчас пришло полное восприятие?
Ты очень общителен для падшего, невозможно ветхо проскрипел Тиасуд. Надо же! Не спит! А ведь выглядел подрёмывающим в ореоле спутанных волос.
Я хорошо пою. Это нравилось клиентам. Поэтому я несколько болтлив, простите великодушно ничтожного! начал оправдываться получеловек. Зелёный взор мечется, стараясь по мимике присутствующих расшифровать, насколько чревато нынешнее положение.
И они позволяли тебе заниматься со своими детьми?
Нет, конечно, господин. Я ниже грязи, по которой они ступают. Если бы я приблизился к ребёнку, меня бы усыпили, даже встрепенулся от высказанной идеи урождённый бесправным, заметно ёжась.
Так с чего ты вдруг решил, будто способен заниматься с детьми? Будто это тебе понравится? подал о себе знать Раттаилу, теребя бесформенную бороду пепельного цвета.
Я Я люблю возиться с детьми.
Но ты сказал: тебя к ним не пускали! напоминание произнесено весьма грознодопрашиваемый безотчётно задрожал.
Гибриды тоже рождаются детьми. Мне нравилось общаться с ними. Наше развитие таково Они знают ненамного меньше меня. И не обидят. С ними мне просто, Лаури трясёт всё заметнее, ибо посчитал собственную реплику страшно резкой, хотя не пытался дерзить специально. Все заметили, насколько побледнел даже в неверном освещении пещеры.
Понятно. Следовательно, ты находишь для себя возможным заняться обучением? снова перехватил инициативу разговора Маруа.
Да Нет Простите! Пожалуйста, простите! Я всё понял! Не наказывайте меня! освобождённый раб нервно принялся кусать губы, жалобно прижимая заломленные руки к груди. Его страх уже начал тревожить Осилзского. Ещё немного, и начнётся истерика из-за давления дознания старейшин.
Его следует отпустить, а то он начинает чересчур волноваться! попросил наследник Аюту. Окружающие согласно закивали.
Хорошо! Пусть выйдет. Мы выслушали его. Выйди, Лаури! велел Лун. Новый житель подземного города тяжело рухнул на колени, скукоживаясь в приступе паники:
Я понял! Простите! Я Простите! вскочил и выбежал из зала, стремясь поскорее скрыться от тех, кто может покарать. Несмело пробудившаяся надежда увяла. Заметив далеко впереди несколько весело болтающих человек, обхватил себя за плечи и тяжело вздохнул. Следует успокоиться. В самом-то деле Что изменилось-то? Всегда являлся предметом, им и останется. Всего лишь: здесь не сразу выяснилось, кто новичок. Чтобы не быть наказанным, надо привести себя в подобающее состояние. Почему-то пальцы столь сильно трясутся! Почему? Крепко стиснув челюсти, Лаури кинулся в купальню. Здесь никого нет. Раздевшись, поспешил под самую тяжёлую струю в центре, стараясь спрятать за ней выражение лица. Хочется заплакать навзрыд. Но взял себя под контроль и начал тщательно оттирать кожу, словно бы пытаясь смыть неуместную зарождавшуюся веру в возможность равного с вольными существования. Сдирал её с себя ногтями, выдирая из сердца с корнем, готовясь снова отдать собственное тело мерзким чужим прикосновениям.