Бред какой-тообошел со всех сторон статуэтку на алтаре Таргот. Только одно существо продумывает свои планы на столько лет вперед. Нозачем ему я?
Лишний раз не уходя в опасные при его положении мысли, он положил обе золотые монетки в чашу на голове статуэтки, отчего та чуть опустилась, издав характерный хруст, опустив после себя уже статуэтку целиком в самый пьедестал, заставляя двигаться некий механизм где-то под собой. Стена с гравюрами впереди с грохотом отодвинулась вперед, а затем опустилась под пол. Скорее всего, запустить механизм можно было любой нагрузкой, и сложный механизм под полом все равно бы сделал свое дело. Хорошо освещенный изнутри проход за стеной с гравюрами был явно тем самым местом, куда заманивал Таргота неназванный адресат записки, хотя он пока и не чувствовал впереди его внутренней силы. Он подошел ближе, и увидел внутри крутую лестницу с факелами по бокам, ведущую в другое помещениескорее всего, тот самый подвал, про который говорилось в записке. Крепче сжав рукоять меча, он начал спускаться вниз, по пути вслушиваясь даже в эхо собственных шагов, дабы не пропустить ничего опасного. То, что ждало его внизу, могло быть очень опасно, ведь внутренняя сила, которую он ощутил недавно в хате, была весьма сильна. Не сказать, что Таргот сильно волновался, и по большей части он был именно зол на человека, который так нагло нарушил его планы, и, как всегда, о себе сама совсем не переживал. Ему не была ценна его собственная жизнь, ведь он уже терял ее, и вернул с условием, что будет заботиться о своей семье, как он не смог этого сделать раньше. Он жил теперь только этой идеей.
В Эпоху Раскола, когда люди находились под гнетом имтердов за свое преступление в Храме Вордилиона, его брат и сестра находились под опекой Бога Природы в их родных землях, на Востоке, подконтрольных их отцу Бетоуэту Кацере. Таргот помогал отцу, и всячески поддерживал Имперу и Лироя, которых все равно очень любил, пусть и встречал очень редко из-за распоряжения Верховного Властителя имтердов Совенрара им обоим, Бетоуэту и Тарготу, помогать с военными делами ему, взамен на что он не трогал явных предателей из их семьи, принявших сторону людей. Таргот целыми днями был завален бумажной волокитой, но с гордостью решал все дела, не раз сам отдавая приказы войскам восточной армии имтердов, с которыми не спорил даже Генерал его отца, Песчаная Буря Самум. Иногда его посещал Алиакиф, рассказывал ему различные истории, и однажды даже предложил ему свою помощь, с которой, по его словам, он наверняка сможет стать настоящим защитником для своей семьи, и они вместе с отцом смогут уйти из-под крыла Совенрара к Импере, Лирою, и даже Шираве. Именно дойдя до момента принятия его помощи Таргот обычно обрывал свои размышления о прошлом, сильно щуря глаза и с треском сжимая зубы. Все, что происходило после этого, когда он принял Тоги из рук Алиакифа, вернее поглотившего его разум Клинка Власти Россе, было настолько ужасно, что Таргот никак не хотел об этом вспоминать, даже понимая, что не многое с тех времен изменилось, и он все еще чувствует пылающую внутри него злобу, постепенно сводящую его с ума.
На конце пути по той лестнице вниз его ждала маленькая комнатенка, в центре которой, прямо в деревянном полу, была огромная дыра, минимум шесть метров в диаметре. Внизукромешная тьмы, каменный пол, освещенный светом факелов лишь сверху. Внутренняя сила, которую он чувствовал раньше, и которая привела его в это места, была именно внизу, и он отлично чувствовал ее немалое давление теперь. Он был еще более заинтригован, но уже почти не боялся. Кто бы не ждал его внизу, его внутренняя сила была немного слабее, чем у Таргота, но он вряд ли был опасен его мечу Тоги, самому по себе более могущественному оружию, чем его хозяин. Махнув мечом, мгновенно, со снобом Белых Искр втрое его увеличив, он снова приложил руку к груди, чувствуя, как, от явного возбуждения его оружия, затрепетал под толстовкой его золотой амулет, для того и созданный, чтобы сдерживать мощь его оружия, ведь именно его ножнами был Таргот.
Но времена, когда Таргот боялся показывать окружающим людям истинного себя, и сдерживать горящую в нем злобу, уже прошли. Кто бы ни пришел за ним теперь, если он встанет у него на пути, Белая Искра Тоги без промедления разорвет его в клочья. Совсем скоро все должно было закончиться, и цель всей жизни Таргота наконец исполнится. Он уверенно шагнул в бездну перед собой, обеими руками сжимая рукоять тяжелого меча, и с грохотом, воткнув лезвие меча в каменный пол внизу, одним приземлением порушил под собой пол, подняв вокруг себя немало пыли. Время незамедлительно двигалось вперед, и он не мог терять его здесь. Он должен был решить эту проблему здесь и сейчас, и как можно скорее. Он должен был двигаться дальше.
Глава 2. Облик настоящего имтерда
Только в центре этого места, каменной пропасти, свет сверху освещал почти целиком скрытого в пыли Таргота, и в окружающей его тьме не было видно ни зги. Демонстративно резко, дабы показать будущему противнику свою немереную силу, он вытащил ушедший в каменный пол на полметра меч обеими руками, и также сразу закинул его на плечо, поднявшись в свой немалый рост. Пускай вокруг ничего и не было видно, его зрачки сами начали сужаться, и взор их был направлен точно в ту сторону, откуда исходила вражеская внутренняя сила. Его глаза уже тогда были мало похожи на человеческие, и зрачок меньше сжимался, чем просто сплющивался, превращаясь в одну большую прорезь. Он начинал меньше видеть на свету, чем в полной темноте. Прошло не больше пяти секунд, как внутренняя сила существа, на которое он явно ровно смотрел, начала колебаться, и впереди послышались явные шаги, эхом от каменных стен отражавшиеся в чуткие уши Таргота. Его противник понял, что не сможет долго скрываться.
Ты видишь меня? раздался впереди точно совершенно незнакомый ему высокий женский голос.
Тебя выдала внутренняя сила. Если ты правда пыталась скрыться. не меняя лица, сосредоточенный больше на ушах, чем на глазах, ответил Таргот.
Хочешь сказать, что я не умею прятаться? раздался тихий смех.
Вряд ли ты пришла сюда играть в прятки. Зачем ты искала меня?
Лишь на секунду наступила тишина, но Таргот совершенно точно уловил очередное изменение внутренней силы девушки.
Удивительно, как это было похоже на нее. совсем другим тоном, снова, но уже тише, пронесся тот же голос.
О ком ты?
О моей сестричке. У тебя такие же волосы, глаза, да и у вас, кажется, одна фамилия. Мне даже стало интересно, почему дедушка просил тебя убрать, да и так настойчиво, что даже план для меня придумал. усмехнувшись, вздохнул голос.
Таргот зло прищурил глаза, понимая, что его первоначальные догадки теперь сполна оправдывались.
Бриз. однозначно проговорил он.
Ага. Он сказал мне выкопать ямку на дороге, чтобы ты остановился в этой деревне, а потом заманить тебя сюда. Вот такую он дал мне работенку, пока сестры ищут какого-то Соккона.
Ищут Соккона? удивился Таргот. Где?
ЭммКажется, это место называетсяСиСикином? Я помню, что это какие-то каналы, или что-то в этом роде. задумчиво, запутался в словах голос.
Синокин и канализация Ренбира? чуть подался вперед Таргот, с уже вполне свойственным для человека удивлением напрягая уши.
Да! Они должны найти его, и отвести его в какой-то подземный город к нашему покровителю.
К Актонису Геллару?
К нашему Военачальнику! весело поддакнул голос, затем разразившись не громким, но почти безумным смехом.
«Кто бы сомневался!» от злости хрустнул сжатыми зубами Таргот.
Я так рада, что дедушка доверил это задание мне! Теперь, как говорится, дело за малым. Нужно просто убить тебя. продолжал смеяться про себя голос.
Какая жалость, что он не пришел лично. цыкнул Таргот.
Уууу. Ты просто еще не знаешь, кто я. чуть издевательски, с насмешкой, растягивая слоги, хихикал голос.
В тот же миг окружающая Таргота тьма рассеялась, вокруг него окончательно осела на пол поднятая его падением пыль, и яму со всех сторон осветили торчащие в каменных стенах в двадцати метрах от Таргота со всех сторон мерцающие фиолетовые перья. Начали они мерцать и на теле загадочной гостьи, стоявшей уже шагах в десяти от центра ямы, полностью ее освещая своим светом. Она была довольно высокой, сплошь покрытой фиолетовыми или розовыми перьями, с кисточками на лисьих ушах, с зелеными кошачьими глазами, одетая в нечто вроде покрова из тех же перьев, закрывающих все ее тело по самый подбородок. Руки и ноги ее также заканчивались небольшими, но острыми, когтями на пальцах, тем не менее больше похожих на человеческие, нежели звериные. Так она вся была больше человеком, а не, уже точно, ардом. Иными словамиона была Хемирой.