Лилика уже вполне уверенно слилась с воздухом, и в виде него, максимально медленно и аккуратно, спустилась вниз. Она нашла для приземления самое подходящее место, прямо между тремя большими ардами, больше Лилики примерно в пять раз. Из-за своеобразного освещения было сложно понять, кем они являлисьбыли ли это Гротвалы, на которых они были точно похожи, или же какие-то совершенно новые, доселе неизвестные ей арды. Лилика едва ли коснулась их поднятым ветерком, и они, как и ожидалось, никак на это не отреагировали. Она без особого волнения собралась в телесную форму, пусть все еще переживала, как бы что-либо особенно мелкое не оказалось под ее ногами, чтобы она на это не наступила, и, таким образом, не подняла лишнего шума. С того же места, где теперь стояла она, были видны некоторые трещины в каменном полу, из которых на небольшое расстояние вокруг них пробивался очень слабый красноватый свет. В наиболее крупную такую щель Лилика даже смогла заглянуть, но увидела там лишь яркую красную жидкость, похожую скорее на магму, чем на воду. Сложно сказать, насколько глубоко она былапол под ногами Лилики был не слишком толстым, максимум пять метров в глубину, и все под ним было покрыто этой алой жидкостью. Читатель уже наверняка слышал про подобное раньше, и знает про Алое Озеро, у которого некогда Соккон Кацера встретил меня. Лилика тоже знала про эту жидкость, Алую Жизнь, занимающую все пространство между Миром Гармонии и Миром Бездны. Ее вид едва не привел девушку в шок, ведь она не так долго спускалась вниз, и совершенно точно не спустилась так глубоко, чтобы добраться до Алой Жизни, то есть до Мира Душ. С другой стороны, если она могла видеть его внизу в том месте, значит и ее недавние рассуждения на тему местоположения Уиллекроми из историй Серпиона были не так уж бессмысленны. Ей лишь нужно было спускаться вниз, и она наверняка найдет его где-то там. Оставалось лишь понять, как ей до туда добраться.
Теперь она шла вперед, окруженная кружащимися вокруг светлячками, мимо так и храпящих ардов, в сторону мелькающих где-то очень вдалеке красных огоньков, отражающихся там от стен. Она все еще старалась как можно дальше обходить окружающих монстров, но совсем не было похоже, что они хоть как-то могут отреагировать на ее действия. В окружающем специфичном освещении, со множеством не менее специфичных запахов, тогда перемешавшихся между собой, плюс с окружающей уже влажной жарой, без следа сместившей недавнюю прохладу, Лилика и сама ощущала внезапно набежавшую сонливость, теперь постепенно путающую ее мысли и замедляющую движения. Подобный эффект не казался ей аномальным по ощущениям, но довольно подозрительно сочетался с окружающей обстановкой, ведь арды вокруг тоже находились в спячке, в которую явно клонило теперь и Лилику. Хоть тогда это было еще не слишком заметно, Лилика решила перестраховаться, и на всякий случай, все же предчувствуя скорое окончание своего путешествия, прикрепила больно впившуюся в кожу маленькими иглами Лемоть на свое открытое и чуть поцарапанное правое плечо. Ничего не изменилось, сонливость никак не пропадала. Иными словами, подобный эффект не был вызван окружающим воздухом, который вполне мог быть пропитан особыми, вызывающими сонливость, испарениями снизу. Она продолжала идти вперед уже чуть вяло, несколько раз потирая веки все еще грязными от земли руками, сопровождая это едва не рвущими уголки рта зевками. Спящие арды уже перестали казаться ей опасными, и она была совершенно спокойна, как будто находилась вовсе не в окружении злобных монстров, и чувствовала она себя странно, но уже почти не могла об этом думатьгармония слишком поглощала ее разум, и мозг терял способность адекватно мыслить. Потеря мыслей ее пугала, и она больше всего в жизни боялась безумия, неспособности рационально мыслить, ведь именно это для нее было синонимом слова «забвение». Потому она всегда тяжело засыпала, ведь для этого нужно было оставить мысли, а это было очень сложно. У них с братом Сокконом эта особенность была как будто семейной, хоть причина частой бессонницы того и была сложнее. Всю дорогу по огромной пещере вперед, куда она шла еще осознанно, она изо всех сил крутила головой, сильно и громко била себя по щекам, тем самым уже не боясь разбудить окружающих ардов, будто совсем о них забыв, и саму себя умоляла не поддаваться сну. Она еще недавно спала, и совсем не устала по пути к Лесу Кортя, а значит сонливость ее точно была не простой, и не спроста появилась. Она просто не имела права ей поддаться, пока не встретит Уиллекроми, и пока не найдет брата.
Светлячки летели из той стороны, куда шла Лилика, часто садясь на ее одежду, на голову, чирканьем своих крылышек заливая ее уши, уже почти свободные от храпа ардов. Уже почти никого не было там, и где-то впереди, где было светло уже не от кристаллов и светлячков, а от особого подземного красного света, было совершенно безжизненно. Там не было кристаллов, не было светлячков, и в уже очень многих местах частично не было пола. Все вокруг постепенно пропадало, будто Лилика в самом деле двигалась в небытие, где даже ее самой скоро не станет, как с каждой секундой не становилось ее мыслей. В ее ушах оставался лишь один звукее собственное сердцебиение. Дыхание стало совсем тихим и расслабленным, а в ее голове она даже не слышала голоса собственных мыслей, которым часто их озвучивала про себя. Она уже понимала ардов, мимо которых совсем недавно проходила, лежащих в таком месте в глубокой спячке. Они тоже чувствовали то умиротворение, с головой погрузившись в мертвый покой мира снов, в которых наверняка видели другой мир, в которой вот-вот должна была попасть и Лилика.
Красный свет впереди становился все ярче, и впереди ввысь рос потолок, пропадали стены, и уже совсем скоро по краям начинал пропадать пол, открывая перед девушкой абсолютную бескрайнюю пропасть. Еще минута, а может быть и две, даже три, и дорога впереди кончилась, а Лилика, одним только своим телом, стояла на краю. Ее сознания в теле уже совсем не было, и она никак не могла этому сопротивляться. Взгляд ее постепенно смыкающихся бессильных глаз был направлен вниз, под самый кончик той вершины, на которой она остановилась перед бескрайним Миром Душ. Да, это был он, и в его режущем глаза ярком красном свете не было видно совсем ничего. Движения волн Алой Жизни вызывали невероятный гул в ушах уже поглощенной им девушки, и настолько велико было пространство внизу, что она могла смотреть только туда, ведь видела ее на всем просторе, везде, будто снова оказалась на корабле посреди бескрайнего моря, и никак не могла оттуда увидеть сушу.
Расстояние до Мира Душ было огромно, наверняка не меньше пары километров, и Лилика все равно видела его так, как будто стояла в метре перед ним. Ей не было страшно, она совсем не волновалась. Ее бездумное тело уже всей верхней половиной, будто под грузом недавних переживаний, свесилось над пропастью, и она вот-вот была готова его совсем отпустить. Она не уловила момента, когда это произошло, и был ли вообще тот миг между мгновениями, когда она закрыла глаза, и когда открыла их снова. Не было никакого нарастающего свиста в ушах, ветра, и тем более никакой боли при ударе, будто она вовсе не летела вниз, а сразу очутилась там, внизу. Не было никаких лишних звуков, никаких лишних ощущений, будто она правда уснула теперь, и видела сон, хоть и все еще чувствовала свое тело.
Она чувствовала все уже иначе, и едва ли понимала почему, открыв глаза теперь. Ей было на удивление легко дышать, ее тело будто находилось в вакууме, хоть и окруженное каким-то особенным теплом. Едва открытыми в полном расслаблении глазами она видела окружающий мир, и всем телом чувствовала его колебания. Она была объята Алой Жизнью, гармонийной формой Красного Пламени, такого же как в Мире Гармонии. Она чувствовала, как Мир Душ повторяет Мир Гармонии, что окружающие ее тут и там белые сгустки Белого Пламени, искрящиеся Зеленым Пламенем, названные Белыми Душами, повторяют действия живых существ в Мире Гармонии, находясь на том же расстоянии, на тех же местах, будто сам Мир Душ был лишь отражением Мира Гармонии в том виде, в котором его и создал создатель миров. Способность мыслить вернулась к Лилики, но мысли ее были очень просты, и ей было на удивление легко думать, находясь там. Она поняла, почему Правитель Бездны вечно наводит смуту в Мире Гармонии. Она будто чувствовала суть Проклятий Забвения, которыми мир наградил Черное и Синие Пламя. Черное ПламяЕдинство. Синее ПламяОдиночество. Лилика не понимала, почему чувствует в себе их проявления, ведь она никогда не владела ни одним из этих двух видов Первородного Пламени. Она забыла очень важную деталь собственной истории из прошлого, которое точно принадлежало не ей, но которое она случайно унаследовала. С самого начала она шла к Уиллекроми не только для того, чтобы найти брата, но и чтобы узнать эту часть истории, давно ее преследующую. Мир Бездны, что был ниже Мира Душ, был очень одинок, все его обитатели были одинаковы, и несли одну волю. Именно поэтому Правитель Бездны завидовал Мирам, подконтрольным другим Правителям, в которых он и видел настоящую жизнь. Теперь Лилика все понимала, сама чувствуя этот мир всем своим телом. Она могла чувствовать все его колебания, и была почти уверена, что чувствовала где-то вдалеке огромную, белоснежную душу любимого брата. Но она никак не могла до нее дотянуться, и даже понять, где в Мире Гармонии находился он сам.