Я общалась с Унзаром в Ренбире, но он никогда не говорил об этом
Пока мы были в том гробу и нас окружало Синее Пламя, из-за нашей с Совенраром связи я должна была чувствовать то же, что и он, и наоборот. Но я была в глубоком сне, поэтому ничего не чувствовала, и Синее Пламя мгновенно восстанавливало меня. Пока это продолжалось, Совенрар обладал нескончаемой силой, он был неуязвим. Бесконечное Синее Пламя Совенрара и Пурпурное Пламя Хемирнира против королевства людей. 400 летдля тех, кто сражался с ними, это удивительный, даже шокирующий подвиг. Но их враги были непобедимы с самого начала.
Постой. вдруг осенило Лилику. Разве ваша связь
Не волнуйся, он не знает, о чем мы говорим, и не может читать мои мысли. Но знаешь, может быть, от этой связи однажды и был толк. вдруг как-то веселее усмехнулась она.
Толк? не понимала Лилика, почему вдруг лицо матери, после всей этой печали, так резко изменилось.
Когда я рожала, он наверняка познал, какого быть матерью! все еще чуть нервно, как могла, засмеялась она.
Мама! чуть надулась Лилика, будто шокированная тем, как просто о чем-то столь ужасном та смогла пошутить, совсем перевернув атмосферу сердечной беседы.
ПростиЯ п-правда так давно хотела вот так просто с тобой пообщаться. Вместе посмеяться за кружечкой чая, обсудить что-нибудь насущное и веселое. Чтобы уже забыть про все эти беды, и никогда к ним не возвращатьсяуже грустнее, все так же стараясь улыбаться, опустила руки она.
Такчто было дальше? все-таки, также полностью понимая чувства матери, хотела узнать побольше Лилика.
Когда я проснулась после всего этого, нас с тобой из того гроба достал Мерсер. Это было лет 20 назад, и он пришел просить помощи у Уиллекроми. Тогда в мир вернулся Корть, Немира Кацера вдруг забеременела Тарготом, и им передали меч Тоги. Я была очень слаба, и Мерсер помог мне встать на ноги. Мы долго обсуждали дела мира, но я очень беспокоилась за тебя. С самого момента моего пробуждения ты не просыпалась, а твои глаза и волосы постепенно менялись, будто ты теряла силы. Унзар довольно скоро узнал обо всем и навестил меня, ноон был уже другим, совсем не таким, как тогда. Он казался будто уставшим, потерянным. Я уже не видела в его глазах такого счастья и добра, они были будто затуманены дымом войны, которая вот-вот готова вспыхнуть. Даже мое появление не вернуло ему уже затухшего тепла.
Теперь она повернулась к городу, снова бросив беглый взгляд в сторону возвышенности, на которой раньше и стояло поместье рода Кацер, прародительницей которого она и была. Это было чуть левее, за деревьями, и от него уже давно не осталось никаких следов.
Время шло, родился Таргот, и через некоторое время Немира родила сначала Френтоса, потом Соккона. И в день, когда родился Соккон, ты вдруг впервые за то время открыла глазки и улыбнулась. Будто именно его рождение пробудило тебя от дурного сна, которым морил тебя Совенрар.
Лишь услышав это, Лилика мгновенно залилась румянцем, никак не сдержав улыбки.
Через пару лет, когда мы убедились, что с тобой теперь все в порядке, нам вдруг пришло что-то вроде приказа от создателя Плана Дорана. Как раз по нему нас тобой пришлось разлучить, и я принесла тебя в то имение к Немире и Джоджи, чтобы они приняли тебя, как свою дочь. Мне нельзя было видеться с тобой, и я не знала, что дальше должно было произойти по Плану Дорана. Я могла рискнутьно так и не решилась показаться вам.
Но ты приходила в наше имение вместе с Дядей Римро. уже веселее, стараясь успокоить маму, покачав пальцем напомнила ей Лилика.
Хехе. Мерсер просил меня не следить за вами, но я слишком вас полюбила, и не могла удержаться.
Это выглядело достаточно жутко. усмехнулась Лилика.
Конечно, тебе многого стоило бояться. Вдруг за тобой следил какой-нибудь отвергнутый ухажер? Наверняка же было много желающий на такую красоту. вдруг и без предупреждения обняла и начала щекотать Лилику Ширава.
Неееет, это не правда, у меня плохие формы и я маленькая. смеялась она.
Не ври родной матери! так же смеялась Ширава.
Так они простояли еще с десяток секунд, весело почти подпрыгивая на месте, играясь уже как настоящие мать и дочь, в итоге так и закончив общение в крепких объятиях. Теперь они чувствовали друг друга совершенно иначе, им было очень тепло снаружи и на сердце, их глаза искрились счастьем, и по щекам уже вот-вот готовы были побежать сладкие от счастья слезы. Даже воздух вокруг них, кажется, стал теперь теплее и ласковее, а внизу совсем затихли люди. Это и было мгновение, которого они заслуживали после долгой разлуки, и было это то счастье, которое так искала уже покалеченная судьбой Ширава. Она медленно отошла от дочери, переводя дыхание, сразу принявшись маленькими ручками вытирать уже пробежавшие по мягким горячим щекам дочери. Они обе теперь делали это с большой любовью, вглядываясь в глаза друг друга, и зная, что им уже давно пора прощаться, чтобы не упустить возможности найти Соккона. Но они просто не могли так просто расстаться.
Ты очень красивая, смелая и сильная, доченька. Ты справишься, и обязательно найдешь Соккона. Я верю в это! гладила дочь по голове, проводя теплой рукой по волосам, синим, как и когда-то у нее самой, Ширава. Когда это случится, я очень хочу вновь увидеть вас всех вместе, в Поместье Бога Людей, с Бетоуэтом, Имперой и Лироем. Я знаю, Таргот обязательно их найдет. Этопросто моя мечта!
Да, мам. Мы обязательно найдем всех Кацер, и соберем их вместе. Наша семья очень сложная, но в одном я уверенанас никому не под силу разделить! И вместе нам точно никто не страшен. лучезарно улыбаясь всеми своими маленькими белоснежными зубками смеялась Лилика.
Теперь и Ширава в последний раз кивнула ей головой, чуть отходя назад, к обрыву. Едва заставляя собственные ноги в очередной раз хоть на шаг отдалиться от любимой дочери, повернувшись теперь в сторону Леса Ренбира, она приложила руки к груди, будто стараясь унять в нем так уже расчирикавшееся от счастья сердце. Ее рыжие волосы волнами развевались на только теперь поднявшемся ветру, и глаза ее все больше застилали полные не то счастья, не то горечи новой разлуки, слезы. Лилика смотрела ей в спину, не снимая с лица улыбки, совсем уже не замечая, сколь холодны от ветра становятся все еще стекающие по ее щекам слезы. Она никогда не думала, что такое возможно. Не думала, что у нее, на самом деле, всегда было целых две матери. И обе онибыли прекрасны.
Пыль разлетелась по каменному полу, и за спиной Ширавы распахнулись крылья. Все еще пораженная и восхищенная, Лилика даже шагнула в ее сторону, когда та, оттолкнувшаяся одной ногой от края обрыва, быстро пропала за ним, затем взвившись ввысь, широко размахивая крыльями. Грациозными движениями, будто самая настоящая, прекрасная и гордая птица, она стрелой промчалась над уже пустой возвышенностью с выжженной три года назад землей, и, едва не касаясь крыльями верхушек деревьев Леса Ренбира, быстро скрылась из поля зрения девочки. Чуть опустив голову теперь, думая лишь об одном, за чем она и пришла на эту гору, она развернулась, вернувшись обратно за своими вещами к воротам Храма, и, найдя их там и набросив рюкзак теперь только на правое плечо, почти в припрыжку, весело встречая даже уже неприятно охлаждавший ее ветерок, подбежала к лестнице. Боль от разрубленного левого плеча, от помощи Самума, уже совсем пропала, и позитивные мысли слишком грели ее, чтобы окружающий холод стал для нее проблемой. Ее внутренняя сила почти иссякла после схватки с Самумом, но она даже не чувствовала, что ей ее не хватает. Она была полна сил настолько, насколько это было возможно, и так, на всякий случай, как раньше присев для этого на ступеньках, перевязала раненое плечо разрубленной тканью платья, и отправилась дальше, вниз, к порту Кацеры. Ее цель теперь была снова абсолютно ясна, и рвение в ней только возросло. Она уже совсем не желала терять темпа.
Лишь у одного из кораблей в порту был флаг, изображавший диковинную синюю птицу из дальних земель, и именно это судно стало новой целью Лилики. На нем были люди, которые наверняка помогут ей добраться туда, куда она как раз должна была попастьв порт Лафен. Тем более, что у этих самопровозглашенных пиратов и так еще был должок перед братом, которого она как раз искала.