Кастор тоже увидел его и на мгновение встретился с ним взглядом, прежде чем снова переключить внимание на Филиппа, который упорно продолжал докладывать о браках, смертях, семейных владениях и деловых предприятиях.
Твои лекарства и вакцины получили быстрое одобрение федеральными властями, и мы ожидаем, что серьезная прибыль начнет поступать в начале следующего квартала, бубнил Филипп. Я уверен, что это лишь начало, и мы можем многого достичь, если ты, воспользовавшись своей властью, увеличишь спрос.
Кастор подался вперед и, нахмурившись, слушал.
Прошу тебя, Лучезарный, об одной услуге: чтобы ты, когда вернешься в свою полную бессмертную форму и силу, создал болезнь, которую сможем вылечить только мы.
Лора стиснула зубы, стараясь удержать рвущиеся наружу слова.
Смертей не должно быть много, продолжил Филипп, явно подбодренный нарастающим шумом голосов, возбужденных перспективами. Нескольких тысяч достаточно, чтобы обеспечить глобальный спрос
Нет, едко произнес Кастор. Не в моей власти насылать болезни или недуги, и я бы не сделал этого, даже если бы мог. Я приложу все силы к тому, чтобы служить этому Дому. Но повелителем смерти или ужаса не стану.
Филипп отшатнулся.
Мой господин
Я уверен, продолжал Кастор тем же резким тоном, что никому не нужно напоминать, как начался Агон и почему Зевс отказал Аполлону и его преемникам в такой власти. И мне не нужно напоминать вам о многих ужасных болезнях, которые уже существуют в этом мире. Так что вы могли бы, например, спросить меня, что я сделал для тех, кто страдает той же болезнью, какой страдал и я в своей смертной жизни, и как продолжить начатое мной дело с помощью лекарств, поставляемых по разумной цене.
Аканта поклонилась.
Это мудрый курс. Я буду рада возглавить подобное предприятие.
Старые боги были чудовищами: эгоистичными, тщеславными, снедаемыми жаждой насилия. Оглядывая толпу, видя разочарование и гнев в глазах охотников, Лора почувствовала предвестие чего-то более мрачного.
Эвандер, сын Адониса. Кастор обратил взор к темнокожему молодому человеку. Чем завершился Агон? Тебе удалось договориться о наших погибших?
Эвандер подошел к бассейну и опустился у трона на колени. Что-то мелькнуло в лице Кастора, его губы приоткрылись, но Ван заговорил первым.
Я обязан сообщить о смерти бога Гермеса
Охотники не дали ему договорить. По залу прокатился рев, с каждой секундой становившийся громче. Руки Лоры безвольно повисли, пальцы онемели.
Теперь Афина и Артемида последние из изначальных богов. И другая, еще более мрачная мысль посетила ее: «Я должна ей рассказать». И если Лора сейчас же не поспешит на поиски того, кто сможет помочь Афине, Артемида довольно скоро останется в этом списке одна. Но все же это была полезная информация.
Кто взял на себя ответственность за это убийство? потребовал ответа Филипп.
Ван всегда отличался удивительным спокойствием, даже перед лицом плохих новостей.
Новый Арес, он выбрал имя Рат, с невозмутимым видом произнес он.
Шум опять усилился, пульсируя новой, иной яростью.
Он убил его, зная, что не сможет претендовать на его силу?! взорвался Филипп.
Ты в этом уверен? спросил Кастор.
Мои дроны зафиксировали момент смерти, ответил Ван. Это еще не все. Кадмиды забрали и Тайдбрингер тоже.
По залу прокатился еще один вздох.
Живую или мертвую? прозвучал голос Кастора.
Она была жива, но в почти безнадежном состоянии, сказал Ван. Мои источники сообщают, что Рат хотел получить от нее какую-то информацию, но Тайдбрингер так и не очнулась, и он прикончил ее уже в их лагере.
Лора почувствовала не то чтобы грусть, а скорее холодное осознание того, что теперь она последняя из Дома Персея. Ее предки, должно быть, выли от горя в подземном мире.
Что он хотел у нее выведать? спросил Кастор.
Я выясняю, ответил Ван и многозначительно добавил: Но, возможно, именно то, что мы обсуждали раньше?
Лора подумала, что речь идет о новой версии предания, но потом она вспомнила, что прошептал ей Кастор во время их поединка: «Он что-то ищет, и я не знаю, связано ли это с тобой».
Нет, не может быть. Тайдбрингер не было известно, где Лора скрывается, или через кого ее можно разыскать.
Он пытается запугать другие Дома, громко заявил Филипп, привлекая внимание толпы своей горячностью. Но мы не из пугливых.
Ван ничего не сказал, но выразительно посмотрел на Кастора.
Думаю, дело не только в этом, и нужно быть настороже. Дом Тесея официально объединился с Домом Кадма. Они находятся под властью Рата.
Что?! рявкнул Филипп, перекрывая нарастающий гул голосов.
Во время последнего Агона Дом Тесея потерял большую часть своих парфен, после того как Артемида обнаружила их укрытие, заметил Ван. Вы же помните?
У Лоры скрутило живот. Десятки маленьких девочек были убиты богиней, которая раньше была их защитницей и покровительницей.
Шпионы сообщили мне, что помимо щедрой финансовой компенсации, продолжил Ван, Рат пообещал им женщин для брака и защиту в обмен на верность.
Трусы! выкрикнул кто-то рядом с Лорой.
Тихо! приказал Филипп. У них нет нового бога-защитника, как у нас.
Если бы Лора не следила за реакцией Кастора, то, возможно, пропустила бы этот момент: его лицо исказилось, подбородок задрожал, и Кастор, закрыв глаза, вцепился в подлокотники трона.
Мой господин, начал Ван. Могу ли я
Изображения в зеркалах вдруг задрожали. Лора отпрянула от стены, сердце едва не выскочило из груди. Скрытые динамики, из которых доносился далекий шум волн, вдруг разразились грохотом барабанов. Ахиллиды вздрогнули, бросились врассыпную.
Что происходит?! взревел Филипп, пытаясь перекричать грохот. Кто-нибудь, выключите их!
Зеркала еще раз вспыхнули и почернели, лишь две шеренги из огненных горшков освещали дорожку, ведущую к лестнице. Барабанный бой смолк так же внезапно, как и начался. Кастор поднялся. Он как будто уже знал, что произойдет дальше.
В центре каждого зеркала росла искра красного цвета, расплескиваясь по экранам, пока вся комната не оказалась затоплена этим сиянием.
Ахиллиды, раздался глубокий скрипучий голос. Казалось, он течет прямо из динамиков: Ахиллиды, услышьте меня.
10
Страх, охвативший Лору, разрывал ее изнутри. На коже выступил пот, холодный, как пальцы Танатоса.
Воздух взорвался от безумных криков. Одни охотники бросились к выходу, но, не добежав, рухнули на пол. Другие падали там, где стояли, будто капли дождя, их шелковые одежды растекались по полу, как разноцветные лужи. Люди цеплялись за колонны и друг за друга, пытаясь подняться. Кто-то пытался дотянуться до кинжалов, спрятанных в складках одежды.
Лору предало ее собственное тело. Ноги не слушались, отказываясь сдвинуться с места. Она в ужасе упала на полированный пол. Тело будто съежилось, стало невесомым. У нее не было сил даже поднять голову.
Аристос Кадму Рат.
Так проявлялась его сила, одна из многих. Лора ухватилась за эту мысль, вцепилась в нее, пытаясь справиться с паникой, пока совсем не лишилась способности мыслить. Новый Арес мог вызвать в ком-то жажду крови, но мог и лишить жажды жизни, подчинив себе чужую волю и лишив сил.
Лора попробовала вытянуть ноги, но они не слушались. Собравшись с силами, она подняла голову, ища Кастора глазами. Он стоял все там же, возле трона, невозмутимо наблюдая за мечущейся толпой. Когда распростертая на полу Аканта застонала, он подошел к ней и попытался поднять. Его ладони светились, но Аканта бессильно повисла в его руках.
Теперь на лице Кастора появились беспокойство и страх. Лора услышала его мысли, как если бы он прокричал вслух: «Что мне делать? Что мне делать?!» И она вдруг поняла: Рат хотел, чтобы Кастор все это видел. Чтобы знал, что произойдет дальше.
В динамиках снова раздался голос Рата:
Приветствую тебя, Кастор Ахиллеос, и твою семью.
К чему это было? Мы все понимаем, насколько ты силен, резко ответил Кастор. Скажи, чего ты хочешь.