И больно сейчас было даже не то, что он уходит, а то, как именно он это преподнес, какой закатил скандал
Ильгет сказала, что испытывала гнев и даже ненависть по отношению к мужу. Отец Ролла, как всегда, сочувственно ответил, что да, конечно, он-то лично не может понять ее проблем, ведь он мужчина, да еще целибатник. Но конечно, даже и в такой ситуации Бог не оставит ее, и она должна надеяться на Бога, и тому подобное
Служил сегодня тоже отец Ролла. Ильгет не нравились эти службы. Но ведь она обязана присутствовать в воскресенье. Отец Ролла как-то очень уж легко относился к канону, частенько перевирал слова то в одном месте, то в другом, что-то пропускал, в итоге вся служба получалась короче на полчаса. Ильгет даже не захотела причащаться, несмотря на то, что только что исповедалась - душа была по-прежнему полна гнева и обиды. Она вышла из церкви.
Надо договориться с Питой, что она поживет в его квартире до конца месяца. Работу так сразу бросить нельзя. В конце месяца ей выплатят последние деньги, и она поедет тогда уже в Иннельс, к маме. Может, там получше с работой хотя вряд ли. Арнис же говорил, что это просто механизм такой - ее выдавливают из общества.
Жить в Заре на зарплату невозможно, самая маленькая квартира стоит в месяц почти столько же, сколько Ильгет и получает на фабрике.
Да в конце концов она может жить в квартире до самого процесса, а это продлится месяца три. Но она и не очень-то хочет она уедет как можно быстрее. Так лучше.
Еще полгода назад (как тогда, в те страшные дни после смерти Мари) ее волновала бы собственная судьба. Из жены программиста, преуспевающего человека она опускалась на самое дно, превращалась в почти нищую необразованную тетку, не способную заработать даже на кусок хлеба. И вся ее надежда на будущее - устроиться куда-нибудь уборщицей. Или вот на такую фабрику, как сейчас.
Но сейчас это неважно. Совершенно неважно. Жить-то все равно осталось немного.
Ильгет едва перебирала ногами. Лучше бы погулять по улицам В этом городе ей даже пойти не к кому. За три года жизни здесь не появилось друзей - так, шапочные знакомые. А на улицах сегодня мороз и метель. Холод адский, январский, метель как плеть, вспомнилось Ильгет. Промозглая серость.
Это участь всех тех, кто слишком сильно влюблен.
Ты шагаешь по жизни легко - я бреду в бреду.
Через год или два из этих улиц уйдут
Тени наших имен.
Ты, наверно, забудешь меня; я, наверно, сопьюсь,
Ведь твоя жизнь - рок-н-ролл, а моя - блюз
Она продрогла окончательно и дошла до дома. Поднялась на четвертый этаж. Пита был дома - привычно-уютно потрескивал монитор. Ильгет скинула сапоги и куртку. Прошла в комнату. Вздрогнула от резкого телефонного звонка.
Тебя! - крикнул Пита из соседней комнаты.
Ильгет вошла, взяла у него трубку и перешла в гостиную. Она слегка напряглась, услышав голос мамы. Странно мама никогда не звонит. Ждет, когда Ильгет сама соберется а может, и не ждет.
Привет! - голос мамы казался бодрым и молодым, - ну, как дела у тебя?
Нормально, - сказала Ильгет, - работаю вот.
Где? Все там же?
Да на фабрикену а ты как? - быстро спросила Ильгет. Что-то не очень хотелось рассказывать о своей работе. Гордиться особенно нечем.
У меня дела идут, - сказала мама с плохо скрываемой гордостью, - взяли в школу для одаренных детей. Теперь везде такие открывают. Ну, говорят, все-таки вы опытный педагог
Поздравляю, - сказала Ильгет. Действительно - за несколько лет до пенсии, это очень неплохо, что маме удалось так устроиться.
Зарплата неплохая. Две тысячи, и это только начало, - поделилась мама, - ну а у тебя что?
У меня все как обычно.
Ребенка не завела еще?
Нет, - Ильгет понизила голос.
А с работой что?
Да ничего. Просто на фабрике надо же где-нибудь работать.
Зря ты все-таки университет бросила, - упрекнула мама.
Ну а как у вас с дядей Гентом? - по привычке Ильгет всех маминых сожителей называла "дядями".
Нормально. Ты, Ильке, все-таки какая-то размазня. И ведь раньше ты такой не была! Вспомни, какая ты была собранная, целеустремленная, у тебя было столько увлечений А что сейчас? Я в твоем возрасте уже добилась и квартиры, и содержала давно сама себя, и была хорошим специалистом. А ты что никаких даже планов на жизнь, плывешь себе по течению
Ну почему, мам? Я коплю деньги, хочу в университет поступить.
В твоем возрасте пора научиться реально смотреть на жизнь. Какой университет? Кому ты будешь нужна после университета? Тебе нужно приобрести нормальную специальность
Ладно, я подумаю, - выдавила Ильгет. Говорить совершенно не хотелось.
Вот и бесплодие у тебя не случайно, - безжалостно продолжала мама, - у тебя ничего не получается, и тебе надо задуматься о своем характере Это тебе знак свыше! Доченька, ты не обижайся, - сменила она тон, - я хочу тебе только добра.
Ага, мам. Ну ладно мне тут надо обед готовить.
Хорошо Я только на минутку я знаешь что - мне сон нехороший про тебя приснился. И какое-то странное предчувствие.
Какое именно? - спросила Ильгет.
Не знаю. Нехорошее. У тебя что-нибудь случилось?
Нет, - Ильгет мысленно добавила "пока". Но руки ее похолодели. Дело не в разводе, нет У мамы тоже всегда была тонкая интуиция.
У меня все хорошо, мам, не волнуйся.
Ильгет распрощалась с матерью, положила трубку.
Пита вышел из своего кабинета, потягиваясь.
А что не сказала? - спросил он добродушно, - стыдно?
Насчет развода? Да нет успеется еще, - Ильгет подавила в душе очередную обиду.
Компьютер свободен. Иди напиши своему виртуальному любовнику, - предложил Пита.
У меня нет любовников. Виртуальных тоже, - Ильгет села за стол, положила голову на руки, - и оставь меня в покое. Ты уходишь. Прекрасно. И оставь меня теперь.
А почему это я должен тебя оставлять? - Пита сел напротив нее, Ильгет с ужасом поняла, что он уже заводится. Он в скандальном настроении Господи, помоги. Ну куда бежать, куда идти?
Можно пойти в публичную библиотеку или в видеосалон. Поторчать там до вечера
Уехать к черту в Тригону к Иволге. Хотя видимо, Иволга там не живет постоянно. Она где-то здесь. Она ведь тоже сагона ждет
Ильгет встала, двинулась к двери. Пита преградил ей путь.
Куда? Я собирался с тобой поговорить.
О чем? - устало спросила она.
Ты сама-то хоть понимаешь, что делаешь?
В смысле?
Ей пришлось вернуться и сесть. Никак не сбежишь от этих разговоров.
Ты понимаешь, как ты себя ведешь?
Нет, - честно сказала она.
Иль, - неожиданно грустным человеческим голосом произнес он, - ну почему все так сложилось? Почему?
Она взглянула на мужа - пепельные кудри, печально склоненная голова, черты, такие родные и любимые да, даже и до сих пор любимые А может, в нем проснулось что-то? Может, он не хочет разводиться? Надежда вспыхнула с новой силой.
Не знаю, Пита я сама ничего не понимаю. Мне страшно, - вырвалось у нее, - ты не чувствуешь, что что-то страшное происходит? Мне кажется, наши отношения ужасные это просто звено в цепи.
Но в какой цепи? - спросил он (и снова вполне нормально!), - почему так? Да, все плохо вокруг Но тебе-то чего бояться?
Смерти, - Ильгет ответила быстрее, чем смогла подумать.
А я бы хотел сдохнуть, - сказал Пита, - так все надоело.
Ильгет промолчала, кляня себя за этот разговор. Объяснить Пите разницу между "хочется сдохнуть" и вполне реальной вскорости ожидаемой гибелью - она не могла.
Да почему тебе так плохо? - спросила она. И положила руку на плечо мужа. Но Пита напрягся и даже чуть отодвинулся.
Ты не понимаешь, да? Скажи, зачем ты жила со мной все это время? Если ты не любишь меня, почему не ушла?
Понимаешь, Пита - Ильгет тщательно подбирала слова, - я не могу сказать, что не люблю тебя Нет, не так. Любовь - это не простая штука. Я вышла за тебя по любви. Тебе и многим другим кажется, что любовь - это триггер, либо да, и тогда надо жить вместе, либо нет - и тогда надо немедленно уходить. Но любовь - не триггер, тут все иначе. Она перемешана черт знает с чем. И что это за альтернативы - либо жить плохо, либо уходить. А нельзя пытаться жить как-то получше как-то улучшать ситуацию?
Я пытался, - горько сказал Пита, - но я не могу это делать односторонне.
У Ильгет было ровно такое же ощущение - она не могла делать семейную жизнь лучше в одиночку - но конечно, она промолчала.
Разговор, как обычно, заходил в тупик. Надо было идти. Надо было уходить сразу - не станет же он ее силой задерживать. Она опять поддалась. Она перед ним совершенно бессильна - потому что муж потому что она до последнего будет пытаться наладить с ним отношения прощать, любить как может, как умеет.
Иль, почему ты всегда уходила, ускользала от меня? - спросил он - снова почти нормальным голосом.
Не всегда нет. Просто я наверное, я не очень умею я интроверт, и мне трудно выражать чувства так а когда еще с твоей стороны агрессия, чем дальше, тем больше я действительно замыкаюсь это правда. Но я не знаю, что тут сделать.
И это уже говорилось тысячи раз. Были уже у них откровенные разговоры, и множество. Оба пытались что-то объяснить. Оба ничего не понимали.
Пита встал и шагнул в сторону кабинета.
Его снова стало душить чувство несправедливости и обиды. Ей хоть кол на голове теши загубила всю его жизнь, измучила, а теперь ведь он уйдет - и она еще и счастлива будет, довольна. Ладно, пусть пусть катится, куда хочет. Он сейчас пойдет за компьютер, и
Но в дверях его словно молния пронзила. Он остановился. Повернулся к Ильгет.
Знакомое чувство - "Она изверг, она мучает тебя, какое она имеет право, бедный ты, несчастный" И слова, будто чужие. Не его слова. Он с ними согласен, но ему это не пришло бы в голову.
Ты ведь встретила другого, Иль. У тебя любовник есть.
Расширенные от удивления глаза - ага, воплощенная невинность.
Нет. С чего ты взял?
С этого момента Пита перестал что-либо понимать - говорил НЕ ОН. Он не знал, откуда берутся вопросы. Но задавать их было невыразимо приятно. Словно откуда-то он обрел сверхзнание и теперь вываливал это в лицо Ильгет.
Он вернулся к жене и сел напротив нее.
Знаешь, это очень больно - сознавать, что тебя обманывают
Но я не обманываю тебя! Ты говоришь про Деллига, с которым я переписывалась? Я прекратила эту переписку.
Ты встретила его в реале. Так? Ты не умеешь врать
Так, - тихо сказала Ильгет, - но это была всего одна встреча. Мы просто поговорили. И больше не общались. И с тех пор переписка прекратилась.
Ты любишь его. Я ведь чувствую, с того момента ты стала другой все изменилось ты пытаешься меня обмануть Иль, пойми - это то, что стоит между нами. С того момента у нас все пошло плохо, ты не чувствуешь сама?
Да, может быть
Ильгет стиснула кулачки, с отчаянием посмотрела на него.
Но я не люблю его. Это вообще не имеет отношения к любви. Или к чему-то такому это был деловой разговор. О об издании моих вещей, если хочешь знать.
Он ни разу не писал тебе об издании, - вырвалось у Питы. Откуда я знаю это - я ведь не читал писем?
Да - Ильгет с горечью произнесла, - а все-таки ты читал мои письма
Нет, я просто знаю Он писал о Квирине
Он писал, что мои вещи были бы хорошо приняты на Квирине, только и всего.
Иль, пойми, до тех пор, пока между нами стоит его тень
Он сказал "между нами" может быть, этот развод - всего лишь бред, может быть, все разъяснится, и все снова будет хорошо
Пита, да не будет его тень между нами стоять. Он нездешний он уйдет отсюда, и его больше не будет.
Он нездешний - а откуда он? Может быть, он сам с Квирина? - с иронией спросил Пита.
И что же он здесь делает? Чужих жен охмуряет?
Нет. Пита, я не могу об этом говорить
А собственно, почему, подумала Ильгет. Как раз это важно знать. И Пите, и многим другим людям
Не можешь? Что ж, понимаю
Да не в этом дело пойми, я я люблю тебя. Тебя. Никого больше. А наша та встреча мы о другом говорили. Нашей планете, Пита, угрожает опасность. Очень большая. И эта опасность исходит от космических консультантов. И то, что с нами сейчас происходит - это следствие
Ильгет умолкла. Что она делает? Имеет ли она право говорить об этом? В принципе, прямого запрета не было. Почему они не обсудили это с Арнисом или Иволгой?
Но Пита казался ошеломленным, и вроде бы информация его заинтересовала. Отвлекла от ненависти и личных переживаний.
Ты уверена?
Да.
Но почему он встретился с тобой?
Потому что
Тебе самой угрожает опасность? - спросил Пита, - ты так считаешь? Ты веришь ему?
Откуда ты знаешь? - спросила Ильгет, - у меня ощущение, что ты читаешь мои мысли конечно, ты на это способен отчасти Но не так же.
Ты связалась с агентами Квирина, - заключил Пита. Теперь он смотрел на нее с каким-то даже омерзением, отвращением, - я не знал, на что ты способна просто не знал. А я еще удивляюсь, почему все так плохо
Он встал и пошел к выходу. Ильгет задрожала.
Постой!
Ну что? - он обернулся.
Пита, ты - она не знала, что сказать, но ощущение непоправимой ошибки пронзило ее, - откуда ты взял все это?
Что? То, что ты мне только что рассказала? Знаешь что, Иль? Живи, как хочешь. Я от тебя ухожу, мне это все надоело. Ты уже дошла до ручки. Я знал, что ты способна на многое, но на предательство Ладно, как хочешь. Живи одна. Может быть, тебе так будет лучше.
Ильгет ушла в спальню и повалилась на кровать, сжав руками виски.
Что она сделала сейчас?
Зачем она это сделала?
Арнис, какого черта ты связался со мной? Мог бы держать все это от меня в тайне. Я ведь предупреждала, я сказала сразу - из меня никакой боец, и абсолютно никакой герой. Даже и пыток никаких не нужно - вот пожалуйста, выболтала все собственному мужу только потому, что мне на миг показалось, что ему можно доверять снова. Так было уже много раз, но тогда речь не шла о таких серьезных вещах.
Ощущение непоправимости мучило ее. Господи, прости - она с тоской взглянула на Распятие.
Собственно, ладно что произошло-то?
Какую фактически информацию она сообщила мужу? То, что Деллиг - квиринец. Что она встречалась с ним и разговаривала. Ну и что? Арнису из-за этого не грозит опасность, ведь то, что он работает сейчас на фабрике - муж этого не знает Не знает, где его найти. Так что никого она не подвела, и все с этим нормально.
Единственное, кому она навредила - себе самой. Да, то, что она связана с квиринцами - достаточный повод для того, чтобы ее арестовала Народная Система. Или даже госбезопасность.