Картину Лондона. Вечной столицы. Такого, каким он был, какой есть, и каким будет. Огромный город на Темзе, величественные соборы, дворцы, шпили первых небоскребов. Широкие проспекты, зеленые парки, сады, особняки знатных родов и жилые кварталы ремесленников. Улицы, мосты, тротуары, люди и броневики, священники в рясах и ряды хускарлов в полном боевом облачении. А еще цветы, много цветов, в основномкрасных, алых и желтых роз, Лондон всегда славился их великолепием. Много людей. Испуганных, не понимающих, куда-то бегущих, и наоборот, застывших в оцепенении, нерешительных и полных жизни. Застывших на картине, застывших в жизни.
А еще дьявол. Люцифер. Вельзевул. Сатана. Владыка ада, который поднялся из геенны огненной на землю, дабы сравнять столицу столиц с землей. Получеловек-полузверь, воплощение всех страхов человеческих, иссиня-черный, с кроваво-алыми рогами, высочайшие из соборов были ему по колено, и ничто не могло остановить владыку ада в смертельной поступи по землям людей. Великан в стране лилипутов, падший ангел в час Апокалипсиса, за ним шла волна пожаров, под ним жизнь обращалась в прах, его крылья распахнулись на много миль, а страшный дьявольский оскал не оставлял живому никаких шансов. Он пришел, чтоб погубить человечество. Он был призван, чтоб разрушить Лондон, чтоб обратить Британию в ад, а когда падет последний бастион христовой верыпогубить и остальные народы. Дьявол во плоти. Дьявол-плененный. Дьявол-павший.
Под картиной не нужно было ставить дату, потому что каждый британец мог точно назвать тот день и час, который был запечатлен. Девятого июня тысяча семьсот тридцать шестого года. Три часа пополудни. День, когда Люцефир пришел на землю. День, когда Люцифер сокрушил Собор святого Петра, вон он, догорает в руинах, и над разбитым куполом, как будто в насмешку, стоит перевернутый крест. День, когда столица мира, как называли тогда Лондон, познала поступь владыки ада, когда розы напились кровью, когда король пал в первых рядах, а за ним навеки пали многие части британской армии. День, когда Британия потеряла лучших своих сыновей. Апокалипсис. Последний день старого, и первый день нового мира. Потому что девятого июня тысяча семьсот тридцать шестого года, в три часа пополудни, людям была явлена истинная мощь веры, и вместе со всем городом дьявол был заперт вне времён. Он и сейчас такой же. Вечный. "Вечная столица", где вне времени существует-не (в оригинале "where exists not") Люцифер плененный.
Да что там говорить, если каждый британец своими глазами все это видел. Не на картине, в жизнидома, машины, люди, розы, Люцифер. В огромном мерцающем куполе, который отделяет область небытия от остального мира. Область, где вечно, до последнего дня вселенной, будет скалиться старый облезлый пес, плакать маленький мальчик в красной жилетке, тянуться к оружию молодой, смертельно раненный солдат, у которого ветер легко взлохматил смешную шевелюру. Вечно седой святой отец будет стоять у правой ноги Люцифера, закрыв глаза и подняв над собой крест, а молодая куртизанка в безумной страсти отдаваться своему любимому, надеясь умереть во блаженстве. Над Лондоном никогда не бывает сумерек, и в самую темную ночь в нем три часа пополудни. Купол прозрачный, необъяснимая сила веры дает увидеть тех, кто уже никогда не вдохнет полной грудью. Но они не умерли. Они и сейчас существуют-не, и так будут вечно. Время Лондона остановилась, кусок Темзы застыл в своем неторопливом течении, но такой ценой человек, которому никогда не одолеть высшую силу, избавил мир от дьявола, запечатав его в мире вне времён. В Лондоне. В городе, которого больше нет.
Да, есть новая столица, Эдинбург. Да, в Перте, старом Перте, в честь которого назвали военную базу, стоит отстроенный Собор святого Петра, и Папа молится за благоденствие державы. Да, сын короля уцелел, и род Стюартов поныне правит Британской империей. Но именно Лондон остался для всех британцев главным символом их величия. Их горя, их ужаса, их триумфа, силы их верыкаждый британец испытывает божественный ужас, когда стоит на насыпном Кургане Павших и со смотровой площадки видит, как Люцифер превращает во прах мир их далеких предков. Каждый британец знает и помнит про час Апокалипсиса, про ужас неудержимой смерти, про обреченность смертников. Но только тут, на базе ВКС Нью-Перт, понимают, что этот ужас никуда не ушел. Он просто переместился. Из Лондона в Мертвые Земли, где и сейчас жизнь немногим хуже, чем у застывших на голографической картине людей. В том и состояла ирония. Эдвард показал, что даже картина вечного разрушения Лондона не так страшна, как вечные облака за окном и хмурые горы мертвой Тавриды.
Вызывали, сэр?
Элис и Ирвин. Старшие сержанты. Последние из тех, с кем он начинал эту безумную службу почти три года назад. Последние, кто остался в живых. Не считая, конечно, верного Нубилараб никогда не оставит своего хозяина, и сколько раз только его теплые речи удерживали молодого лорда на краю безумия, не давая ему переступить через бездну.
Вызывал. Вы уже слышали последние новости?
Так точно, сэр! за три года Ирвин Эрнест почти не изменился, все такой же небритый и, на первый взгляд, безразличный.
Это хорошо. Потому что разговор у нас будет не по уставу, и если про него еще кто узнаетнас как минимум четвертуют, как предателей империи.
Казнь четвертованием уже давно не применяется! Сэр, Вы несколько отстали от жизни! Веков этак на пять заноза Элис за эти годы не потеряла своего язвительного сарказма.
Ничего, Элис. Не волнуйся, специально для нас вернут. Потому что я вас буду сейчас подговаривать не к чему-то там, а к самой прямой государственной измене.
Мы собираемся дать бой, сэр? Только дайте приказ! иногда тяжело было понять, серьезно Ирвин говорит, или в шутку.
Нет, Ирвин. Линкор, три эсминца Какой еще бой Да и зачем Нет. Они идут не для этого.
Откуда вы знаете, сэр? на людях Элис никогда не переходила с Эдвардом на "ты", хоть это было скорее игрой, потому что про их отношения и чувства знала даже последняя складская крыса. Та самая, которую подкармливали всей столовойкошки на базе не прижились, и крыса была единственным домашним любимцем трех сотен бравых вояк.
А вы думаете, я шесть лет в академии штаны просиживал? И ничего не смыслю в британской военной доктрине? Нет. Идут большие перемены. Британия собирается высадить в Мертвых Землях десант, небольшой, этак тысяч десять-пятнадцать ничего не умеющих мальчишек, которые надеются только на свой нательный крест да мощь веры. Не спрашивайте, зачем, это большая политика, а я про нее знаю не больше вашего. Но я буду не я, если нас не погонят в первых рядах. Как самых знающих. На убой.
Сэр, за стены? Вглубь континента? Но это же
Безумие, Ирвин? Я знаю. Ты знаешь. Мы все знаем, только вот в Эдинбурге об этом даже слушать не захотят. Вернее не захотели. Раз эскадра тут, а я до сих пор не получил никаких приказов, то завтра меня отстранят от службы.
Сэр, а может тогда вас отправят
Элис! Не будь столь наивной! Нас всех уже списали в утиль, три года назад, и поныне удивляются, как это так, что мы до сих пор не загнулись. Мы уже никогда не вернемся в Британию. Да и что там делать? Нет, даже не надейтесь. Да и не об этом я хотел поговорить. Ирвин, Элис, вы должны мне помочь. Я, из самых лучших побуждений, собираюсь устроить небольшую диверсию против империи, но без вашей помощи у меня ничего не получится. Скажите, вы хотите спасти несколько сотен жизней?
Обижаете, сэр.
Тогда слушайте внимательно
Когда старшие сержанты ушли, Эдвард устало откинулся на кресло. Да, кого-то он мог спасти. Но не себя. На своей жизни он уже давно поставил крест, и слова клятвы, понятие чести, долга, гордость за имя Гамильтоновесли прикажут, он пойдет в Мертвые Земли, и будет там сражаться с любым, даже невидимым врагом! А Элис, Ирвин, толстый Джим из третьей роты, работяга Герард из второй, вечно хмурый Клаус из первой и весельчак Хьюи Джонатан из четвертой резервной, ацтеки-братья Губи и Хуби, странный замкнутый иудей Давид, из тех, что не признали Третий Храм и до сих пор ждут своего мессию-машиаха Они должны жить. Они поклялись служить Родине, а не погибать по прихоти британских генералов, за здравие каждого из которых молится по епископу, а молодые афганки-прислужницы тайком от леди-жен радуют танцем живота. Эдвард стал настоящим командиром. Тем, кто не только приказывает, а и чувствует ответственность за своих солдат, и он хотел уберечь их в кровавой мясорубке, которую, наверняка, по прихоти своей затеяли всесильные британские лорды.