Буквы скакали, не желая становиться рядом друг с другом. Как будто рука князя дрожала и была неверна.
Сегодня я поднялся на вершину моего замка, чтобы отдать дань памяти основателю нашего рода. И увидел, как из сапфировых глаз Серо Фалина вытекают слезы, оставляя дорожки на его каменном лице.
Еще ниже, чернила те же, но почерк ровный. Князь собрался с духом и мыслями.
Пусть это наименее здравое из возможных объяснений, но я не нахожу другого.
Сбываются предсказания Песни Небес.
8
Письмо ли князя Фалина, мое ли собственное наитиея решил наведаться на новый рудник с инспекцией. Предупредив заранее моего Мастера и не взяв с собой особого эскорта. Не взял даже моего дворецкого-телохранителя.
Моя земля, чего мне опасатьсятак ошибочно думал я тогда.
Баир Калад встретил меня и показал городок рудокопов. Рассказал про новые землеройные машины, которые он заказал в Самане. Набросал для меня план ветки железного пути, ведущего к руднику. По его словам, это бы вдвое снизило расходы на перевозку.
Невооруженным глазом было видно, что работа кипит. Мне полагалось выразить удовлетворение результатом и вместе с моими Всадниками вернуться домой.
Я изъявил желание осмотреть рудник и спуститься в шахту.
Мы выехали рано утром. Я ехал так же, как и сейчас, в коляске Всадника. Только на вашем месте, барон, сидел Мастер Калад.
Всю дорогу он развлекал меня историями из жизни Рудного Братства. Рассказывал, что перед посвящением в Мастера его отправили в Крайние Земли, откуда Саман получает золото и лес. В его устах страшные волчьи наездники из детских сказок оказывались наивными и глупыми дикарями. Зато истории из жизни каторжан могли напугать и взрослого человека, столько в них было тоски, мрака и крови.
Наша дорога пролегала через Возрожденную Дубраву. Я спросил, почему мы поехали таким путем, и Баир ответил, что повозки с породой разбили дорогу. После апрельских паводков там повсюду провалы с липкой грязью, в которой могут увязнуть колеса Всадников. Он вернулся к рассказу о смешных и нелепых нравах тангу.
В этот момент наша кавалькада остановилась.
Дорогу перегораживали упавшие деревья. Мастер Недр выругался, помянув недавнюю бурю.
Это не буря, милорд, сказал водитель моего Всадника, приподнимаясь над щитком. Я вижу засечки от топора на стволах.
За нашей спиной раздался оглушительный треск. Заранее подпиленное дерево рухнуло, перекрывая обратный путь.
Прежде чем хоть кто-то успел прокричать «Засада!», укрытые в зарослях скорострелы открыли по нам огонь.
Это была мясорубка. В считаные мгновения от дюжины моих людей остались единицы. Они укрылись за бронированными корпусами машин, но шансов у них не было. Из зарослей вышли люди в одеждах рудокопов, но вооруженные секирами и пищалями по образцу городских ополчений. По ним было видно, что оружие они взяли в руки не вчера.
Раздался крик. Мой водитель спрыгнул из седла, чтобы стать между мной и Баиром Каладом.
Грянул выстрел. Тело водителя в разорванной кирасе сползло на землю.
В руках моего Мастера Недр дымился бронебойный пистоль. Оружейники Валита называют такие «бочками»за очень широкий ствол.
Помню, меня поразило лицо Баира Калада. То полное, ледяное равнодушие, с которым он посмотрел на убитого водителя. Потом на меня.
Мне случалось видеть людей, для которых убийство давно превратилось в хлеб. Ночных снайперов Непризнанного Братства. Наемников-островитян. Псов Войны.
Людей, для которых человеческая жизнь значит не больше, чем для собаки попавшая на зуб блоха.
Но даже их глаза не смотрели на жертву так.
Я почувствовал себя ошибочно выписанной буквой. Ненужным знаком, над которым занесен безжалостный стилос.
Баир Калад не убивал. Он вычеркивал меня из жизни.
За секунду до выстрела я выбил подставку, удерживающую нашего Всадника. Коляска опрокинулась, выбрасывая меня и Мастера на землю.
Пуля из «бочки» разорвала мне плечо. Но я был все еще жив.
И я был в ярости.
Как это могло случиться? не выдержал Якош Белин. Почему вы, ну, не знаю, не зажгли порох у него в пистоле? Я видел, на что способны Лорды Рубина.
Только не надо про оплавленные камни родовых замков, милорд, криво усмехнулся Савина. Сейчас не время.
Об этом я и не думал упоминать. Но все же, герцог?
Вы думаете, я не попробовал сразу? Первый раз в жизни мой собственный Сердечный Камень не ответил мне. Я ощутил только холод и пустоту в груди. В ту минуту я не нашел этому объяснения.
Но ярость, родовая ярость Савина все изменила.
Сила вернулась ко мне. Наполнила мое сердце. Сила Живого Рубина, неистовая сила Огня.
И я дал ей выход.
Это случилось здесь, сказал Анже.
Дорога пролегала через гигантское пепелище. Сколько хватал глаз, земля была мертва, обожжена. Кое-где виднелись стеклянистые проплешины, там от нестерпимого жара почва спеклась. Покосившиеся черные стволы мертвых деревьев напоминали, что раньше здесь был лес. Обугленные ветви тянулись к небу, запоздало умоляя о пощаде.
От мелких частичек пепла свербело в носу.
Ваша ярость ужасна, лорд Савина, сказал Белин.
Герцог Рубина ничего не ответил.
ЯКОШ БЕЛИН, ЛОРД-ЗАЩИТНИК СЕРЕДИННЫХ ЗЕМЕЛЬ
9
Над устьем шахты расставил три деревянные ноги блочный подъемник. Вокруг высились скорострельные вышки, построенные явно недавно и наспех. Чуть в стороне прищурился рядами амбразур серый каземат. К нему лорда Белина пригласил жестом Анже Савина.
Перед тем как мы спустимся в шахту, барон, я хочу познакомить вас с одним человеком. Все ли готово к визиту нашего гостя, Стеван?
Сопровождавший их барон Майра кивнул. Якошу показалось, что губ барона коснулась улыбка. Он знал что-то о происходящем, неведомое Лорду Алмаза. И наслаждался своим знанием, своим превосходством.
Внутри каземата пахло сыростью. Повсюду стойки с оружием, ящики с боеприпасами, мешки с песком. Солдаты в красной с черным форме лордов Майра. Вялая гарнизонная атмосфера, но пронизанная ощущением наступающей войны. Паробои и скорострелы, во всяком случае, стояли без чехлов. Стволы блестели от масла.
Трое лордов миновали первый этаж и спустились в подвал каземата. Запах сырости усилился, потянуло холодом. Людей здесь не былодлинный прямой коридор, одинаковые деревянные двери с нарисованными мелом цифрами и знаками.
Якош Белин начал догадываться, кого они должны здесь встретить.
Коридор упирался в массивную дверь, обитую железными полосами. Стеван Майра отпер ее своим ключомзамысловатым, с множеством фигурных зубцов. Щелчки, сопутствовавшие повороту ключа в замке, сказали Белину, что дверь запирается сложным механизмом. Возможно, в духе коварных Майра, связанным со смертельной ловушкой.
За дверью оказалась узкая длинная комната с низким потолком. О ее предназначении говорила дыба у стены, железные кольца с цепями под потолком и жаровня с разложенными инструментами.
Часть комнаты была отгорожена решеткой. За ней на куче соломы лежал одетый в лохмотья человек. Несмотря на столь очевидную невозможность побега, его руки и ноги были забиты в колодки. Лица не было видно за грязными, спутавшимися волосами.
Лорд Белин, провозгласил герцог Рубина. Представляю вам моего бывшего Мастера НедрБаира Калада.
10
Увы, он не может встать, чтобы поприветствовать вас должным образом.
Лорд Белин приблизился к решетке. Узник шевельнулся, поднял голову. Сквозь слипшиеся пряди волос без всякого выражения смотрели светлые глаза северянина.
Приветствую вас, Лорд-Защитник, произнес он на саманском диалекте. Слова давались узнику с трудом. Во имя Договора, умоляю вас о снисхождении.
Не слушайте его, барон, сказал Анже Савина на том же языке. Для сил, которым он служит, Договор значит не больше, чем узор муравьиных троп.
Увы, оказать вам снисхождение не в моей власти, ответил Якош Белин. Однако я готов хлопотать об облегчении вашей участи.
Вы не понимаете, с кем имеете дело, милорд. Позвольте барону Майра продемонстрировать, как далек наш пленник от обычного человека.