- Авария в 1986 году была спровоцирована заранее? Но это же чудовищно!
- По сравнению с тем, что творил «Проект» дальше, меркнет сам факт катастрофы. Они добились того чего хотели, получили стерильную Зону для исследований, пусть и зараженную радиацией, но у них оказались полностью развязаны руки. Возможно, это сыграло роковую роль. Я сам, результат применения технологий целенаправленного взламывания ячеек мозгового балласта и активизации генетической пустоты. Никто из нас, ученых, не знал и не мог знать, к чему это приведет в конечном итоге, хотя многие начали догадываться. Желая получить абсолютное оружие и безграничную власть, следуя имеющимся крупицам материалов «Проект» грубо, методично и целенаправленно взламывал основание волнового строения человеческой природы, изменяя его в нечто иное. Если долго и упорно быть в одну точку, слетают, или отказывают защитные механизмы охраняющие святая святых. Возможно это попущего Богом. Теперь, глядя на содеянное, я не сомневаюсь в его существовании, и имею справедливое воздаяние. И не смотря на то, что это смертный грех, покончить с собой я тоже не могу, слишком глубоко затронут гипертрофированный механизм самосохранения. Цинизм руководителей «Проекта» заключался в том, что работая с материалом, мы сами планомерно и незаметно подвергались воздействию собственноручно созданных нами преобразователей. Мы творили с природой нечто такое, по сравнению с чем грубая биологическая материя казалась нам убогим набором детских кубиков, из которых можно слепить все что угодно.
Григорий пристально смотрел в глаза Листу и спешил выговориться, рассказать, поделить тот груз вины, что лежал на нем и ему подобных взломщиках тонкого мира.
- Изменения пришли неожиданно, скачкообразно усиливая прогрессирующее открытие мозговых ячеек, к которому сознание человека неготово. Неготово и не будет готово возможно еще целые тысячелетия эволюционного развития.
Но мы сами творили историю, ускорили эволюцию разума, не изменяя при этом остроты совести и ответственности, оставив сердце валятся на обочине дороги в пыли. Возможно, эта, едва заметная ускользающая мысль была моим спасением. В один момент я стал слышать мысли других людей как свои собственные, в мгновения глаза перекачав всю доступную им информацию, все их знания и умения в открывшуюся бездну расширившихся информационных пластов и возможностей, получив способность манипулировать их сознанием по своему усмотрению. Имей я тогда прожитой и выстраданный сейчас мною опыт и знания к управлению этой бездной, возможно катастрофы бы не случилось. Но она случилась. Весь персонал секретного объекта «Конвергенция х-13», как она значилась в скупых военных обозначениях, попавший в поле моего дикого, вырвавшегося на свободу психического излучения, оказался вывернут, выпуская наружу тварей, о которых лучше не знать. Прибывшие по сигналу тревоги военные с громадными потерями в технике и живой силе ликвидировали почти всех, оставив меня, прототип «альфа», и еще двенадцать вторичных «бет», над которыми продолжили исследования. Я оказался отбракован, так как имел собственное человеческое сознание и не был тем пластилином, из которого хотели лепить полномасштабный живой генератор подавления человеческой воли. Из волнового материала «бет» подвергнувшегося двойному энергетическому прессу жестоко выдирали и вырезали весь мусор, все человеческое - совесть, жалости, сострадание. Взамест них грубо, криво подшивая гипертрофированный механизм самосохранения, регенерации и возможности прямо воздействовать на ткань реальности. Позже, из сознания одного из руководителей я узнал, что подобное направление велось не только с биологическим материалом, а имело вторую волну, воплотившись уже в техническом решении волновых излучателей, могущих в перспективе не только накрывать огромные территории, подвергая население сколь угодно псионической обработке, но и деструктивно влиять на метрику пространства, вплоть до образованию в нем разрывов и проникновению ЧУЖОГО. Но все это было потом, сначала начались изменения «бет», которые вслед за перекроенным волновым кодом потеряли привязанный к нему биологический облик и образ, вызвав неуправляемые мутации хромосомного набора, превратившись в то, что сейчас называют контролером. Получив практически полную неуязвимость и мгновенную регенерацию, контролеры далеко обошли побочный генетический шлак, известный как кровососы, бюреры и прочие выродившиеся ветки. Как то, зайдя в мой бокс, перекрытый толщей свинцового стекла, один из руководителей назвал их апостолами апокалипсиса. Как же он оказался прав! В конечном итоге, апостолы вырвались на свободу, съели все мозговые клетки персонала, превращая их в вывернутых наружу демонических сущностей, объединённых маниакальной идеей всеобщего уничтожения, и на этом их криво сшитая генная программа бытия и смысла существования исчерпала себя. Они разбрелись кто куда, выпустив остальные недоведенные до кондиции виды из вивариев, окружая себя свитой. Все вышло из-под контроля и полетело в тартарары. Выворотники разорвали ткань пространства, готовя и наводя мосты ЧУЖОМУ, но не смогли полностью завершить процесс - их самих настиг импульс пространственной деструкции, выпущенный с другого, дублирующего узла превращая часть территории в пространство с взбесившимися метрическими законами. Пошла цепная реакция, началось взаимное уничтожение - так образовалась Зона, которая до сих пор пребывает в состоянии нестабильности.
- Значит, удары по Севастополю нанесли с помощью этой пространственно-резонансной технологии выворотники?
- Сомневаюсь. Их мало интересовало политическое положение в стране и тем более американский десант. Их вообще мало что интересует - они готовят приход ЧУЖОГО. Скорее, это был один из уцелевших руководителей «Проекта», который хотел таким образом стать национальным героем и попутно сменить правительственный режим. Я могу строить только догадки, но не больше. Можешь не задавать свой следующий вопрос - на него я так же не имею ответа. Я волновик-биотехник и мало знаком с принципами смещения пространства, и есть ли выжившие в Севастополе, кто знает. Если ты прошел через «окно»значит есть.
- «Окно»? Что это?
- Ты и так получил слишком много ответов и не готов принять больше. Нельзя наполнить сверх меры наполненный сосуд. Возможно в другой раз, кто знает, может, еще встретимся.
- Скажите напоследок однокто я такой?
- Ты тот, кем ты станешь и тот, кто ты был. Ты все еще на полпути, но если сделал шагиди не останавливаясь, и может твой путь будет удачнее моего. Придет поравспомнишь, не хочу мешать Его промыслу, на мне и так слишком много грехов. Есть вещи, которые ты должен понять сам. Забери эту игрушку, отдай Шуне, и успокой Звездочета, он и так с ума сходит, блуждая в этих лабиринтах разыскивая тебя. Не хочу нанести ему вред, у него слишком много тайн, что бы он перенес нашу встречу без последствий.
Продолжая изучать его грустным взглядом, контролер исчез, а Лист очнулся у угасшего костра. Некоторое время он приходил в себя, очумело тряс головой, а потом пискнул голем, отвечая на входящий запрос Звездочета.
18
Надпись «Бар» была криво, от руки, выведена на бетонной плите красной краской. Местами буквы потерлись, потекли кровавыми потеками, но небольшие группки сталкеров подтягивающиеся к узкому проему куда красноречивее указывали о характере заведения, что пользовалось несомненной популярностью. Лист сиротливо стоял на промозглом ветру, под серыми нудными тучами, что опять затянули небо и во все глаза разглядывал территорию бара, легендарную базу долга о которой он так был наслышан. Однако увиденное рознилось с той нерушимой, неприступной цитаделью, что рисовало ему воображение. По Периметру располагались крытые бронированные вышки с пулеметными гнездами, увенчанные мощными прожекторами, а в остальном такой же скупой дикий пейзаж заброшенных ангаров с выбитыми стеклами, покосившимися ржавыми дверями, забитыми крест-накрест проемами и резкими изгибами бетонных стен. Воображение же рисовало ряд танков вкопанных по башни в землю, накрытых маскировочными сетками, настороженно смотрящих угрожающими жерлами, выслеживая малейшее движение, несколько рядов проволочного заграждения, с пущенной по верху спиралью, глубокие рвы, утыканные острыми прутьями и сваренные из рельс ежи. Ежи непременно должны быть, а как же без них? Что если проснется жизнь в брошенных обогревших БТРах, что стояли вдоль дорог мертвыми недвижимыми глыбами, светя черными проплешинами разорванного метала, взрыкивая раскуроченными моторами и водя тупорылыми пулеметами в поисках человека?