- Это как? - удивился Якушев. - И что за Стрелок?
- А так, что если раньше у того ствола рукоять затвора была справа, как и положено, то после попадания в аномалию стала слева. Типа, эксклюзив для левшей. А Стрелок - это такой легендарный сталкер, который до "Монолита" дошёл. Ну, так говорят. Это давно было.
- Чего ж он другим про рецепт не рассказывал? - подключился к разговору Коля. - Это ж сколько оружия отчистить можно было. А к разборке по-новому приноровились бы. Один хрен только тем тут и занимались всю жизнь, что приноравливались.
- Там такая фигня получилась, - продолжил Бормоглот, - что ствол тот уникальным оказался. Вроде, как Стрелок потом на радостях в эту аномалию ещё фонящих автоматов штуки четыре отправил, но на выходе получил просто куски железа. Корёжила она их только, а "выворачивать", как тот первый, не хотела.
- Закончили перекур, - прервал беседу Удальцов, - все по машинам.
- Начальник, - с дрожью в голосе произнёс водитель, - я тебе ещё раз говорю, что вперёд не поеду. Если хочешь, сам садись за штурвал.
- А мы вперёд и не поедем, - усмехнулся Удальцов. - Отойдём метров на двести назад, там уже и будем решать о своих дальнейших действиях и обходных путях. Нечего нам тут под жёстким излучением загорать и "дозы" хапать.
Многого, однако, нарешать по поводу обходных путей не получилось. Дорогу строили на совесть: даже за столь долгое время отсутствия ухода и ремонтных работ асфальт на ней максимум, что потрескался, а её насыпь практически не расползлась. Раскинувшиеся по сторонам от дороги поля также не выглядели для бронетранспортёров источником проблем. В то же время придорожные канавы были обильно заполнены талой водой, и все три водителя только что не хором заявили, что испытывать судьбу, рискуя словить какой-нибудь притаившийся под водой сюрприз, они категорически не желают и другим не советуют. Удальцов мрачнел, остальные ждали его решения.
- Артём, Матрас (памятуя о сталкерских традициях, Удальцов решил не называть Колю по имени), Бормоглот, Завьялов. Берите шмотки как в последний поход. Выходим по готовности. Остальные дожидаются. Как мы скроемся из виду, ждут здесь ещё час, и, если ничего не происходит, отправляются вот в эту точку, - Удальцов ткнул пальцем в экран планшета, где отображалась карта местности с какой-то дорогой. - Объезд найдёте. Там ждёте нас в течение двух суток. Если связь не добьёт или сами не придём - отходите назад на Первую. Что делать в этом случае дальше, вы все в курсе. Если кто забыл, что делать в такой ситуации - инструкции есть в бортовых компьютерах.
- Командир, ты насчёт последнего-то не шути, - голос у того, кого Удальцов назвал Завьяловым, был низким, а по тому, каким спокойным и холодным тоном это было сказано, можно было предположить достаточное количество опыта хождения по Аномальным у сказавшего. - Здесь так шутить не принято.
- Суеверия? Понимаю, - недобро ухмыльнулся Удальцов. - Тоже по первости за языком следил, словечки всё выгадывал, словесные конструкции строил так, чтобы лишнего чего не сболтнуть. А потом один умный человек мне рассказал, что по его наблюдениям суеверные гробятся не в пример чаще, нежели те, кто своё внимание использует более подобающим образом. У аномалий уши не растут, а зверьё человеческих слов не понимает.
Коле подумалось, что там, на Большой земле, случись подобный разговор между Удальцовым и им, он бы, возможно, решился с профессором серьёзно по этому поводу поспорить, но не вовремя, или же наоборот - очень даже вовремя - проснувшаяся сталкерская чуйка подсказала, что единственным, кто здесь знает что, как, почему и для чего нужно делать, является только Удальцов. Да и вообще, не время сейчас для споров. Получивший отповедь Завьялов видом своим ничего не показал, но при взгляде на него Коле почудилось, что думает тот схожим образом.
Невзирая на весь свой сталкерский опыт и заблаговременно собранный сталкерский же комплект, Коля всё же оказался вторым: Удальцов, оперевшись на тяжёлый рюкзак и положив на колени странного вида оружие, сочетавшее в себе черты автомата и снайперской винтовки, сидел на обочине дороги, курил и смотрел на виднеющийся вдалеке лес. Матрас последовал его примеру, но несколько в стороне - надо будет, позовёт. К предстоящему выходу Коля чувствовал себя вполне готовым: тяжёлый бронекостюм, автомат с комбинированным прицелом и подствольным дробовиком. И крупным мутантам есть что сказать, и из "крысок" фарша быстро наделать можно при желании. А если учесть, что у предоставленного автомата в комплекте имелась ещё пара сменяемых стволов... Их Коля поначалу посчитал за запасные, но при более внимательном осмотре заметил, что каждый из них выточен под определённый калибр. Поинтересовавшись на эту тему у кого-то из удальцовской команды, он получил ответ, что сделано это на тот случай, если по пути попадётся боезапас, не подходящий под основной ствол, благо иностранных якобы научных групп в эти края забрасывалось прилично, но возвращалось куда как меньше. Глушители на стволах выглядели чем-то естественным, даже само собой разумеющимся, и Коля сильно бы удивился, если бы столь нужная и практичная в этих краях часть у оружия отсутствовала: шум всегда привлекает внимание, а на Аномальных это редко когда ведёт к приятным последствиям. Вспомнились слова Удальцова про вбуханное в восстановление Института количество материальных средств вообще, и в эту экспедицию в частности, и подумалось, что в этом вопросе начальник точно не соврал - оружие явно делалось под конкретное место и условия знающими людьми, причём под руководством опытных консультантов. В период своей жизни вольным сталкером Коля о подобном снаряжении мог только мечтать, а сейчас мало того, что ему такую снарягу забесплатно выдали, под роспись, правда, так ещё и деньги за прогулки в ней платят. Сколько сталкеров чуть ли не за спасибо стали бы работать, дай им подобный бронекостюм и ствол... Много, но недолго: аппетит, как известно, приходит во время еды. По-любому денежный вопрос возник бы, и не раз.
Третьим, вполне ожидаемо, оказался Завьялов, при виде которого у Коли мелькнула догадка, что подвизался обладатель сурового голоса, до попадания под крыло Удальцову, на ниве военного сталкерства. Слишком уж суровый был у него этот вид: тяжёлый многофункциональный стрелковый комплекс, от одного только вида которого вся окрестная живность должна была разбегаться в страхе, а также не менее массивный защитный костюм, хотя на лице Завьялова читалось, что будь его воля, предпочёл бы он костюмчик посерьёзнее. Коле подумалось, что экзоскелет на этом терминаторе смотрелся бы куда более естественно и органично.
Якушев и Бормоглот оказались последними. Бормоглот, матерясь сквозь зубы, на ходу помогал Артёму с бронекостюмом, подсказывая, где для удобства и правильности нужно что-то подтянуть, где застегнуть, а где, наоборот, ослабить. По виду Якушева было заметно, что с подобным снаряжением он сталкивается впервые. Оружие у обоих было одинаковым, и Коля заподозрил, что бывший сталкер невольно взял теперь уже бывшего военного к себе на воспитание. Мелькнула недобрая мыслишка, что с Удальцова, учитывая некоторые открывшиеся особенности его биографии, сталось бы использовать офицера как отмычку, но её Коля отмёл как вредную - чай не сталкерский сброд, а научные работники. Не все, но...
"Во дурак, ну что ж я такой дурак-то? - осенило Колю. - Дубина, надо было Борща подробнее расспросить про то, как эти мутные свои отряды формировали. По какому принципу, сколько человек. Традиции, обычаи, прочие повадки. А ты мифологией всякой заслушался, как будто от неё здесь толк есть. Ну не может Борщилла этого не знать, через его Базу половина Института точно прошла, и наверняка эти ребята в том же числе. Какая у нас тут, на хрен, научная экспедиция? Из Бормоглота учёный как из говна - пуля, у Якушева на лице написано, что ему в детстве строевой устав вместо сказок на ночь читали, от одного только вида Завьялова у встретившихся ему на пути "цыплят" медвежья болезнь будет накатывать свирепыми волнами, а про себя ты и так всё знаешь. Удальцов вот у нас только на учёного смахивает, хотя..."
Наступил момент прощания и раздачи последних указаний. Ограничились рукопожатиями: члены группы Удальцова, идущие на выход, за всё время экспедиции так и не перезнакомились толком с остающимися. С некоторых пор Коля полагал, что чем знакомиться от нечего делать, лучше уж не знакомиться вовсе. Само собой - минимального уровня знакомства, необходимого для решения различных рабочих моментов, избежать невозможно, но главное - не допустить возникновения той дурной формы человеческих отношений, которую он называл "дружбой поневоле". Коля в душу к другим лазить не любил и считал, что другим в его душе делать уж точно нечего. Мотивы остальных ему были неизвестны, да и неинтересны, по большому счёту.
Затягивать с прощанием не стали, и уже через три минуты группа Удальцова давила тяжёлой обувью прошлогоднюю высохшую траву, выйдя на поле по замеченному ранее почти размытому съезду на него с дороги, где Якушев, не до конца освоившийся с новой одёжкой, по неловкости чуть не улетел в придорожную канаву. Шли молча, каждый думал о чём-то своём, не забывая следить за выводимым на внутреннюю сторону защитных стёкол шлемов изображениями с детекторов аномалий компов. Якушев, поначалу, пытался о чём-то расспрашивать Бормоглота, но тот в ответ на него лишь цыкнул: следи за детектором, на привале поболтаем. Для офицера Артём, по мнению Коли, смотрелся несколько жалковато, но это было простительно - сразу Гераклом на Аномальные ещё никто не приходил. Те же, кто по собственному недомыслию себя причислял к полубогам и супергероям, достаточно быстро таковыми быть переставали. Живыми, впрочем, нередко тоже.
Гаденькая мыслишка, промелькнувшая перед уходом, неожиданно привела к нехорошим домыслам и предположениям. Подумалось, что хоть Удальцов и строит старательно из себя научного работника, но по сути каких-либо подтверждений этому Коле видеть и слышать не доводилось. Да, знает он, судя по всему, много, явно побольше местных старожилов, но знания и намерения - вещи совершенно необязательно пересекающиеся. Вот даже на его снаряжение посмотреть - не военсталовское, но вояки с такого точно кипятком уссаться должны. Не встречал Коля учёных в подобных одеяниях и с подобным вооружением. Вот в хрупких и нежных научных комбинезонах, почти не пропускающих радиацию с прочими гадостями, и некоторые модели которых, по слухам, даже "кисель" с "рыжей волоснёй" не берут, встречал. Есть, правда, у этих комбинезонов один существенный недостаток, делающий их абсолютно неприменимыми для окормляющихся вольными хлебами: очень уж эти защитные костюмы пули не любят, потому и ходили господа учёные всё больше в сопровождении военных и прочих лиц, к ним приставленных для охраны, дабы и мыслей ни у кого не возникло попробовать учёных светил на зуб и всё в таком духе. В руках у этих учёных господ всё больше разные мудрёные приборы были, а при одном упоминании о том, что мужику в этих краях и автомат в руках порой подержать не зазорно, у обладателей больших знаний и интеллекта только что нервный тик не начинался, плавно переходящий в нудные лекции про мирный атом, благо для человечества, знание для мира и мир во всём мире вообще. Поголовье пацифистов и гуманистов среди учёных, невзирая на все особенности Аномальных Территорий, держалось своих принципов с завидным упорством. Исключения встречались, но редко, очень редко.
"А вот взглянуть на Удальцова, - продолжал свои измышления на ходу Коля, попутно отметив, что термоизоляция у бронекостюма весьма неплоха, - Ну ведь не скажешь сейчас, что учёный. Ты ж с ним как познакомился: пришёл он к тебе типа тихоней, чинушей мелким вырядился, да ещё и скромно-вежливый весь из себя такой. А ты, типа, покоритель Аномальных, матёрый волчара, на кухне пивас хлещешь, отдыху заслуженному предаваясь, крутостью своей неимоверной упиваясь, самомнение попутно раздувая. Встречают-то у нас, традиционно, по одёжке, вот он тебя на это и купил. Хмырёк, типа, к Папе за одолжением пришёл. А пожаловал бы он к тебе в том виде, в каком сейчас, ты бы из окна, только что в штаны не наложив с перепугу, так бы в одном халате и сиганул, не глядя на этажность. В глазок дверной как посмотрел бы, так затем сразу же с разбегу - в окно. Ласточкой, чтобы наверняка. Ты его научную деятельность видел вообще? Если его рассказы для тех, кого он на этот выезд готовил, считать за лекции, то да, а так то же самое любой сталкер, потоптавший Аномальные хотя бы полгода, рассказать будет в состоянии. Больше же ты не видел ничего, поскольку в архиве торчал, дела былые вороша и плесенью покрываясь. Борщу он, кстати, пыль в глаза пустил знатно... А ведь действительно: не похоже, чтобы он про эти Явления выдумывал, очень уж всё складно по его рассказу выходит. Странно, что до этого тут раньше никто не додумался. Хотя, может и додумались, но языками на эту тему чесать побоялись. Так что, факт есть факт - провёл он Борщару, скорее всего. Сначала саму открытость из себя изобразил, как дело до попойки дошло, потом сказочку рассказал, в стилистике соответствующей. А что: по документам у него всё шито-крыто, да и с институтским руководством Борщ по его душу наверняка общался, причём уж точно не по своей инициативе. Не левый дядя-то, иначе встретили бы наш конвой не хлебом-солью, а чем-то гораздо менее приятным. Помнится, есть у Борща странные прожектора. Очень уж вид у них недобрый, да и желающих их таскать по тревоге всегда с трудом находилось".
Коля смотрел в спину идущему впереди начальнику, высматривая доказательства верности своих догадок. Походка у того и впрямь смахивала не на осторожно-трусливую, орущую о готовности в любой момент сорваться и драпануть с низкого старта, какой обычно ходили учёные, а на хищно-крадущуюся, как будто кошачью. Если учесть, что вся группа шла в не самых лёгких бронекостюмах, то выводов напрашивалось несколько, и далеко не все они были приятными. В любом случае выходило, что традиционно принятые критерии оценки человеческих качеств к нему неприменимы, а Коля непредсказуемости не любил. В фигуре Удальцова ему чудилось, что случись, к примеру, им попасть под обстрел, то начальник вместо того, чтобы подобно основной массе деятелей от науки начать прижиматься к земле, прикрывая голову руками, попутно загаживая памперсы и истерично вереща, среагирует на ситуацию быстрее всех прочих членов группы, открыв ответный огонь без раздумий и промедления, возможно, даже из положения лёжа, в которое переместится, опять же, быстрее остальных.
"Палишься, начальник, ой палишься. Скрытничал ты долго, таился всячески, но вот на дороге показал себя во всей красе. Вернее, не так - показал случайно, что ты не тот, кем стремился казаться ранее. Или же наоборот - неслучайно показал, чтобы все поняли, кто тут альфа-самец. Не встречал я у учёных такого взгляда. Вроде и улыбочка эта наивная осталась, да и строгость он скорее напускает, будто стремясь палку не перегнуть. Но в глазах нет-нет, а что-то такое проскальзывает. И ведь мне это знакомо, вот дерьмо-то. Видел я уже у кого-то такой взгляд, вот только у кого?"