Бероев не отвечал на звонки, видимо визоры отключил, но последнее сообщение, пусть и краткое, давало надежду, что все будет хорошо.
«Я в порядке», отписался он к вечеру первого дня.
Ленка вспомнила, как они вдвоем спешно тащили капитана прочь от места встречи с Дарой, молча выслушивая ценные указания Кирилла, и каждую секунду боясь подвергнуться новому нападению той самой фурии.
Когда же добрались до яхты и с трудом заволокли на нее капитана, Вадим пошел заводить мотор, а она, достав аптечку, принялась за перевязку. Раны после промывки показались менее страшными, чем в первый момент, когда она засучила окровавленную штанину, но две царапины были достаточно глубокими и, по-хорошему, их надо было зашивать. Обработав раны антисептиком, Ленка залепила все жидким пластырем и твердо заявила, что надо срочно везти травмированного в город. Тем более, что вроде как кость задета, наступить на ногу «больной» без мата не может.
Ты права, кивнул Вадим, езжайте!
Что значит «езжайте»? округлила глаза девушка, переводя взгляд со спокойного и решительного Бероева на мрачного капитана. Они теперь словно ролями поменялисьпришло вдруг в голову.
Я остаюсь, произнес друг детства просто как констатацию факта, даже немного грустно, и Ленка негромко охнула, понимая, что ничего с этим поделать не сможет.
Ты чего, парень, двинулся мозгами? все же попытался возразить Кирилл, морщась от боли, не боишься этой зверюги? На что ты вообще рассчитываешь, один-то?
Возьми все необходимое! посоветовала девушка.
Вадим улыбнулся ей и скрылся в каюте, чтобы спустя пару минут появиться с рюкзаком.
Ленка вскочила, обняла напоследок, с силой прижав к себе. Так и казалось, что на этот раз они расстаются надолго. Но слезы сдержала.
Береги там себя, ладно?
Не пропаду я, Леденец, не маленький.
Счастливого пути!
Удачи, Меф, видимо Кирилл все же смирился с его решением, она тебе понадобиться.
Сообщай нам, как дела, Вадь. Пожалуйста!
Конечно. Пока, ребята.
И вот сообщилодин раз, но и то хлеб. Матвеев говорит, если уж на второй день еще жив, значит, может и получится у него.
Впрочем, управление яхтой, перевязки капитана, выслушивание его нытья по поводу и без, да готовка едыуже порядком измотали и без того издёрганные нервы Лены, а ведь еще приходилось таскать на себе пациента. На ногу опираться не можета туда же, то в каюту ему надо, то на нос, чтобы помогать с управлением, то, извините, на горшок приспичит. Так что океана она ждала, как избавления от всего этого напряжения и какой-то панацеи. О Бероеве просто старалась думать поменьше.
Лен, сваргань что-нибудь, а?
Тогда придется остановиться, а ты сам говорил, что океан совсем близко.
А после завтрака разве ничего не осталось? И пить хочется.
Терпи!
Лен, мне жарко, хоть попить дай!
Глухое раздражение уже достигло апогея, но Ленка одарила парня улыбкой.
Кир, или ты заткнешься, или я вызову коптер, и бросим твою яхту прямо здесь. Усек?
Матвеев заткнулся, но ненадолго. Пришлось все же делать остановку и готовить еду в сгущавшихся сумерках. А ночью плыть дальше он запретил, так что оставалось помочь ему доковылять до каюты и уложить спать на кровать, да еще спеть колыбельную, чтобы уснул.
Вот только не подумала, что сама от нее уснет. Да и не мудрено, попробуй, потаскай на себе весь день тушу под сто килограмм. Пусть и не каждый раз, да и не так сильно опирался он на ее плечо, но ноги у нее подкашивались. А еще близость капитана в эти мгновения, несмотря ни на что, будоражила, и это тоже изматывало, потому что беспокоило не меньше, чем физическая усталость. Вроде только что по Бероеву страдала, а тут И ведь Кир ей даже не нравится!
Проснулась от того, что ей хорошо, тело, болевшее вечером каждой своей мышцей, казалось, расслабилось полностью. И совсем рядом находился источник чудного и уютного тепла.
И только когда ощутила, как чья-то рука осторожно легла ей на попу, живенько распахнула глаза и встретилась с невинным взглядом капитана.
Ах ты, гад! Ленка с трудом выдралась из его объятий, спешно приводя в порядок одеждуни одна пуговица на ней не была застегнута, даже на брюках. Больной, называется! И не стыдно?
Ни капли, нежно улыбнулся ей Кирилл, слушай, чего вскочила в такую рань? Ну никто нас не хватится, если поспим еще часок. Иди ко мне.
Что?
Эй, да ладно, неужто жалко одного поцелуя для раненого?
Чтоб через пять минут притащил свою задницу на палубу, отрезала Ленка, взглядом выразив все, что думает о его предложении, не придешь, останешься без завтрака!
* * *
Нарезав остатки ветчины, и сделав не меньше десятка бутербродов, Лена быстро взбила пять оставшихся яиц и пожарила омлет.
Накрыв сковороду крышкой, проверила, заряжено ли оружие. В другую руку взяла топорик и скоро уже шла по берегу, разглядывая среди зарослей что-нибудь подходящее. Наконец обнаружила то, что нужно, и приступила к делу. Срубить дерево оказалось не так-то легко, однако, спустя десяток минут, справилась. Оставалось обрубить мелкие ветки, да идти обратно на борт. Как бы ни храбрилась, а по возвращении ее потряхивало. Все же она сильно трусила от сознания, что повсюду здесь притаились хищники. И только на палубе катера ощущала себя более-менее в безопасности.
Обнаружив, что Кирилл все еще валяется в каюте, а иного она и не ожидала, девушка преспокойно занялась задуманным. Ободрала с получившейся рогатины кору, ножиком обработала срезы, замотала место развилки полотенцем, надежно прикрутив его веревкой, и пошла к больному.
Настороженный взгляд, которым ее встретил Матвеев, принес странное удовлетворение. Пряча палку за спиной, поинтересовалась:
И чего лежим?
Так я же Наступать больно. Честно! Тебя жду. А ты куда ходила?
Да так, по берегу прогулялась. Вот, держи! Не знаю, подойдет ли, но как хочешь, а передвигаться теперь будешь сам.
Изумление больного порадовало еще больше, и Ленка спокойно пошла заводить катер, насвистывая какую-то веселую мелодию. Прихватив пару бутербродов и воду, она устроилась за штурвалом и вывела яхту на середину реки, краем глаза наблюдая за появившимся на пороге каюты капитаном.
Ничего, справляется.
Она было забеспокоилась, уж больно долго он ест, когда дробный стук деревяшки о палубу известил о приближении раненного.
Уфф! опершись на свой импровизированный костыль, капитан вытер вспотевший лоб и ласково ей улыбнулся:Отличная штука, милая, спасибо!
Энтузиазм насчет «милой» попридержите, господин капитан, хмыкнула Ленка, вздернув подбородок, это я сделала, чтобы больше тебя на себе не таскать. Ясно?
Угу. О! Ты глянь! Океан впереди!
Ленка как завороженная открыла рот, уставившись вперед, где из-за поворота реки все шире открывался синий безбрежный простор, но радостный вопль замер где-то в горле, так как больной, оказался очень близко, и, развернув её к себе, наклонил голову и поцеловал. Сильная рука на затылке не давала дернуться, а штурвал отпустить она боялась. И когда капитан отстранился, она уже еле дышала, глядя на него затуманенным взглядом:
Очумел? вместо грозного вопроса из горла вырвался какой-то жалкий писк, и пришлось откашливаться, а потом срочно выводить яхту из засады торчащих из воды камней. А если б врезались? нервно спросила она, когда яхта, не без помощи твердой руки капитана, тоже легшей на штурвал, вырулила, наконец, в океанские воды.
Ну не врезались же, низким голосом проговорил он, и скомандовал, не позволяя ей опомниться:Давай, девочка, лево руля и полный ход! Океан спокойный, через пару часиков будем дома.
* * *
Руки убрал! твердо велела, придя в себя, уже вырулив на океанский простор.
Лен, ну ты чего? от талии он отцепился, но отходить и не думал.
Ничего. Не устал на одной ноге стоять?
Неа, готов так стоять вечно Хороший костыль. Ты просто умница! Эй, правее правь!
Ах, готов, тогда держи штурвал, а у меня еще дела.
И ловко проскользнула мимо него к каюте, не оглянувшись, как он там справляется.
Судя по тому, что мат прекратился, то приспособился, не умер.