Не говорил. Хотя пожрать бы не помешало. Чем поднимать нас по тревоге, лучше б завтраком
Жра-ать! протянул Гарин, беспомощно озираясь. Он посмотрел в боковое зеркало, заглянул в «бардачок», обернулся и зачем-то отодвинул шторку на крохотном окошке, ведущем в кузов.
Еду ищешь?
Нет. Олег мотнул головой. Кто это говорит?
Что говорит? Жрать?
Ты тоже это слышишь? вскинулся Гарин.
Только от тебя. Уже два раза.
Жра-а-а-ать, с невыразимой тоской простонал Олег. На его глазах выступили слезы. Кто же это, черти зеленые! Трясущимися руками он достал «венец» и надел на голову, как пенсионерка надевает очкичтобы лучше видеть. И закричал, прижимая ладони к вискам:Жра-а-а-а-ать!
Так ведь нет ничего, растерянно ответил Столяров. Как назло, на этом участке дороги было особенно много брошенных машин, и для того, чтобы лавировать между ними, полковнику требовалось все его внимание. Что с тобой, Олежка?
Бабу бы, отчетливо произнес Гарин непривычно низким голосом.
Что? от неожиданности Михаил недокрутил руль, и инкассаторский броневичок чиркнул левым боком по тупой морде припаркованных поперек шоссе «жигулей».
Бабу бы, повторил Олег и осклабился. Хоть живую, хоть Лишь бы из мяса. От этих резиновых только раздражение на коже и срам на душе.
Охотно верю. В голосе Столярова появилась особая вкрадчивость, характерная для медицинских работников, имеющих дело с сумасшедшими. Странное поведение товарища все сильнее беспокоило полковника. Живая-то завсегда лучше.
Все ложь! заявил Гарин, и горечь разочарования в его голосе была искренней. А вот сам голос казался чужим. Регенерация невозможна! Никто не вернет нам ноги, Коля умер зря. Я видел Двуногого Санчо без обуви. У него перепонки на второй ноге. Она даже другого цвета! Не знаю, где он ее взял, но не вырастил, это точно. Все разговоры о вытяжкебред сивой кобылы!
Бред, согласился Михаил.
В этом месте проезжая часть была посвободней, и он улучил момент, чтобы посмотреть на спутника. Увиденное не обрадовало полковника. Олег сидел, не отводя взгляда от маленькой елочки, которая раскачивалась из стороны в сторону под лобовым стеклом, но в глазах его отражалась не зеленая безделушка с ароматом хвои, а какая-то запредельная даль. Гарин обеими руками держался за «венец» и как будто пытался натянуть его еще глубже, хотя артефакт и так уже доставал ему до ушей.
Все, с меня хватит, объявил Столяров. Я останавливаюсь.
Не смей! Ты охренел? Гони!
Олег обернулся к нему, и Михаилу показалось, что к приятелю наконец вернулся здравый смысл. По крайней мере эту интонацию полковник знал хорошо и называл про себя «У Гарина истерика». От сердца немного отлегло. «Товарищ, который психует»все-таки лучше, чем «товарищ, который псих».
Куда гнать?
Куда угодно! Только здесь не останавливайся! Видишь, сколько болотных огоньков?
Столяров проследил за направлением взгляда Олега, но увидел только длинный приземистый забор из красного кирпича, над которым возвышались клены и ели, и торчала маковка церквушки. По всей видимости, это была территория кладбища.
Ты знал, что мертвые тоже светят? подтвердил его предположение Гарин. Бледно-бледно. Как болотные огоньки.
Он снова уставился на декоративный освежитель воздуха, который уже не раскачивался, а мелко трясся, потому что «фольксваген» ехал по трамвайным путям. Михаил в сердцах выматерился, сорвал елочку и бросил под ноги. Однако взгляд Гарина от этого осмысленнее не стал.
Я никогда не был на болоте и не видел огоньков, признался Олег. Но я уверенони светятся так же, как мертвые. Их здесь много. Пока что они спят, но очень скоро проснутся и потребуют Он запнулся и вдруг заорал:Жра-а-а-ать!!!
Обхватив руками голову, Гарин принялся раскачиваться вперед-назад.
Дай-ка мне это. Полковник неуверенно протянул руку к «венцу», но Олег, резко дернув головой, вцепился зубами в его перчатку. Если бы Михаил не потерял два пальца еще в Припяти, это случилось бы прямо сейчас.
Да ты рехнулся! рявкнул Столяров и ударил по тормозам, одновременно выкручивая баранку левой рукой.
Гарин стукнулся головой о стенку кабины над окном и оставил перчатку в покое.
Она светит! закричал он. Ты что, не видишь, как она светит!
Кто «она»?
Олег нащупал дверную ручку и вывалился из кабины раньше, чем Михаил успел до него дотянуться.
Эй! Куда пошел?
По закону подлости замок ремня безопасности заклинило. Борясь с ним, полковник наклонился вправо и вдруг увидел за распахнутой дверью Шуховскую башню. Она была высоченной и напоминала не столько Эйфелеву башню в Париже, сколько перевернутую плетеную корзину для мусора.
Откуда?.. пробормотал Столяров. Тебя же только что здесь не было.
Действительно, из-за того, что башня до последнего скрывалась за домами и деревьями, складывалось впечатление, будто она возникла из ниоткуда.
За то время, что Михаил выбирался из машины, Олег не успел уйти далеко. Строго говоря, он не шел, а полз на четвереньках, причем на локтях, поскольку его ладони были все так же прижаты к артефакту.
Погасите свет! услышал полковник. Вырубите свет, мать вашу, я же ослепну!
Столяров наклонился к Гарину и решительным движением сорвал с его головы «венец». Олег поднял на него изумленные глаза, зашевелил губами в бесплодной попытке что-то сказать, затем повалился на бок и обмяк.
Глава двадцать первая
Добро пожаловать на борт нашего бронепоезда, заправка ураном окончена, отдать швартовы судорожно пробормотал Столяров, скидывая Олега с плеча на сиденье.
Ты бредишь, полковник! заявил Гарин, не открывая глаз, и так же внятно добавил:Продуть первую ступень! Экипажу подлодки пристегнуть ремни!
С тобой и правда спятишь Михаил уже обогнул широкую морду «фольксвагена», но вернулся к правой двери и кое-как застегнул Олегу ремень безопасности. Дурака послушаешьсам дураком станешь
Продолжая что-то озабоченно бормотать, полковник снова добежал до водительского места и прыгнул за руль. Дурные предчувствия овладели им сразу, как только Олега «заклинило». С товарищем это случалось и раньше, иногда без всякого повода, но сейчас у Михаила появилось стойкое ожидание беды. Столяров прижал педаль газа, и «фольксваген» сорвался с места.
Машина перескочила через раскрошенный бордюр и, взрывая колесами почву, пересекла узкий газон. Михаил гнал инкассаторский броневик по сквозному двору к какой-то улочке на другой стороне. На выезде у мусорных баков стояла стопка черных деревянных ящиковСтоляров не успел вырулить и снес штабель бампером. Кажется, в ящиках лежали помидоры, не исключеноеще с прошлого года. В салоне остро запахло уксусом, и Михаил почему-то подумал о пельменях.
Совсем, совсем дурак стал прошипел он, включая «дворники».
Олег на грохот разлетевшихся ящиков реагировал странно: открыл глаза, похлопал ресницами, словно филин, и торжественно произнес:
У того, кто убегает, сто дорог. У того, кто догоняет, только одна.
Столяров тревожно посмотрел на друга. Взгляд Гарина был кристально ясным, но полковник не сомневался, что Олег по-прежнему находится в глубоком трансе. Такой странный обморок с ним, пожалуй, случился впервые. Михаил опасался, что товарищ балансирует между жизнью и смертью, хотя явных признаков этого не было. Непосвященный наблюдатель мог бы решить, что Гарин попросту надышался клея, но Столяров знал Олега слишком хорошо и понимал, что дело неладно.
Когда полковник обнаружил, что сзади их нагоняет черный «хаммер», он ни капли не удивился. Лишь буркнул, обращаясь к Гарину:
Вещие Олеги в роду были? Знаю, что были, можешь не отвечать.
Олег молча кивнул и снова закрыл глаза, но голову продолжал держать ровно, как будто он видел сквозь веки.
Значит, сто дорог, говоришь? задумчиво протянул Столяров. Это ты хорошо бредишь, брат, в правильную сторону Он резко вывернул руль и выскочил на боковую улицу.
Несколько секунд дорога позади оставалась пустой, потом «хаммер» достиг перекрестка и свернул вслед за «фольксвагеном». Михаил и не рассчитывал, что большой черный джип в зеркалеэто всего лишь совпадение. Машина с преследователями недвусмысленно приближалась, и Столяров снова повернул наугад, пообещав себе, что он сделал это в последний раз. Петлять по узким проулкам в незнакомом городе было чистым безумием, а этого полковник не любил. Однако ему требовалось немного времени, чтобы сориентироваться, да и просто собраться с мыслями.