На шестом этаже Столяров и Гарин посмотрели друг на друга, как будто впереди было минное поле, а за нимрай.
Всего два марша осталось, сказал Михаил, задыхаясь.
Да, осилим в один рывок.
Последний этаж, и мы в домике.
Мы должны это сделать.
Без проблем.
Кто куда, а я на диван, мечтательно объявил Олег.
А я чайку попью.
А я на диван. Сразу.
Тоже прилягу. Но сначалачай. Воды до хрена, слава богу.
Да, ты запасся круто. Как ты ее поднимал, ума не приложу.
Вот так и поднимал.
Ты настоящий герой.
Да, я таков, смиренно подтвердил Михаил.
Я бы, наверно, не смог.
Хорош трындеть! отрезал Столяров. Пошли уже.
Они поднялись на межэтажную площадку с узким окошком и трубой мусоропровода, когда поблизости вдруг раздался нарочито громкий металлический щелчок.
Я стал невольным свидетелем вашего разговора, сказал кто-то сверху. Мне показалось, что вы хорошие люди. Но первое впечатление бывает обманчивым. Поэтому вам лучше отдать оружие и держать руки на виду, ладонями ко мне.
Олег выглянул за угол и у двери своей квартиры обнаружил мужчину с винтовкой. Оружие от приклада до глушителя было обмотано лохматыми лоскутами неопределенно-грязного цвета. Сам человек был одет крайне неприметнов серые потертые джинсы и такую же куртку с темными «болтами». Лицо скрывалось за длинным козырьком старой невзрачной бейсболки.
«А дяденька серьезный, отметил про себя Гарин. Вот она, реальная Зона».
Ну и нашел же ты время, с-сука пробормотал Столяров. Специально ждал, пока мы выдохнемся?
Хе-хе, глумливо ухмыльнулся незнакомец и повел стволом вверх. Автоматы, говорю, давайте сюда. И я надеюсь, ты не забудешь про пистолет? Он у тебя в правом кармане.
Михаил тяжко вздохнул и бросил ношу на пол. От удара коробка развалилась, консервные банки разлетелись по площадке. Несколько штук запрыгали вниз по ступенькам. Одна, особо прыткая, умудрилась повернуть возле лифта и поскакала дальше, с шестого этажа на пятый. Олег уже снял с плеча автомат, а банка все грохотала и грохотала по лестнице, пока не уткнулась в стену.
Глава восьмая
Сардины оказались на редкость вкусными. Впрочем, после такой адовой работы Олегу понравилась бы и половая тряпка. Ломтики рыбы он закидывал в рот вместе с хребтами, однако тягаться с новым знакомым было без толку: тот поглощал пищу с интенсивностью пожарного насоса. Почти не пережевывая, мужчина освоил целую банку и без промедления открыл вторую. Столяров смотрел на него умиленно, как повар, который провел у плиты всю ночь, зато сумел угодить. Гость заглатывал куски один за другим, забыв и про свою СВД, и про все на свете. При этом он пытался рассказывать о себе, хотя его никто не торопил.
Зовут меня Доберман, начал он. Хотя кто зовет?.. Никто не зовет, один я тут. Но раньше звали так. Не вижу смысла менять кличку. В той Зоне звали Доберманом и в этой пусть называют так же.
Ты тоже бывал в Припяти? осторожно спросил Столяров.
«Бывал»! хмыкнул Доберман. Я там жил. Если только это можно назвать жизнью. Но вообще-то мне даже нравилось, и жаловаться вроде не на кого. В том смысле, запнувшись, добавил он, что его уже нет в живых. Того, на кого я мог бы пожаловаться, туманно пояснил сталкер.
Гарина эта оговорка заинтересовала, но в данный момент лезть с уточнениями он посчитал бестактным. Человек, очевидно, не ел несколько суток, и чтобы его прервать, нужно было иметь каменное сердце. Сам Олег утолил голод на удивление быстро. Покончив с рыбой, он отодвинулся к стене и блаженно привалился к ней спиной. Из этого положения он мог хорошенько рассмотреть гостя, который уже приступил к третьей банке.
Доберману, судя по всему, было едва за сорок, но выглядел он гораздо старше. Прежде чем сесть за стол, он снял бейсболку и аккуратно положил ее на подоконникв этом движении было что-то строгое, в нем виделись остатки военной выправки, разбавленные неформальным окопным бытом. Выражение лица, вот что старило Добермана. Даже не ввалившиеся глаза с лучиками морщин и не болезненно-смуглый цвет кожи, а взгляд, полный вечной печали. Так смотрят люди, утратившие что-то дорогое, чего нельзя ни вернуть, ни заменить. Внешность сталкера совершенно не вязалась с его кличкой. По мнению Гарина, на Добермана могло бы отзываться какое-нибудь боевитое существо, у которого мышечные реакции опережают мыслительный процесс. Гость таким не был. Вялым или медлительным его назвать было нельзя, но даже в его осанке сказывалась привычка часами лежать неподвижно и созерцать мир через окуляр оптического прицела.
А те олухи на совести Скутера, неожиданно проговорил Доберман. Если только она у него есть, совесть. В чем я далеко не уверен. Я видел, как вы их сейчас обошли. Вас это задело. Меня тоже, хотя они уроды порядочные, конечно. Были. Утром наблюдал вашу стычку. Из дома напротив, сталкер махнул рукой куда-то за окно, как будто это давало исчерпывающую информацию о его снайперской лежке. Забавно получилось. Они обычно получше стреляли-то, но вы им сломали шаблон. В общем, правильно. Ну а потом появился Скутер со своей отмороженной братвой. Вы с ними чудом разминулись. По-моему, пацаны как раз к Скутеру и шли, хотели в отряд к нему попроситься. Разговоров-то я не слышал, но полагаю, так все и было. Искали себе командира покруче. Вот и нашли.
Сталкер наконец наелся. Он отодвинул незаконченную третью банку и тупо уставился в стол.
Коньячку? предложил Столяров.
А кто он такой, этот Скутер? спросил Олег.
Оба вопроса прозвучали одновременно. Доберман глубоко кивнул Михаилу, а Гарину сказал:
Скутербеспредельщик местный. В отряде у него человек тридцать примерно. Вооружены хорошо, есть толковые люди. И есть даже вменяемые. Но когда они все вместе, они превращаются в страшное, безумное стадо. Не приведи господь с ними пересечься.
Столяров сходил за недопитой бутылкой «Мартеля» и поставил перед гостем кружку.
Благодарствую, ответил тот, затем понюхал и с приятным удивлением протянул:О-о-о!
Что «о»? пожал плечами Михаил. В городе этого добра навалом.
Мне не попадалось. Не фартило. Золота полно, беспечно сообщил сталкер, а с продуктами становится все хуже.
Золотишко нас тоже интересует, произнес Михаил вполне серьезно и при этом с издевкой подмигнул Олегу.
Гарин покраснел, но решил, что оправдываться не будет.
Я слышал, в Припяти кто-то целый пакет с золотом нашел, поделился он. В самой обыкновенной квартире, не в бункере каком и не во дворце. Откуда в Припяти дворцы-то возьмутся Граммов сто пятьдесят там вроде бы оказалось или около того. Ну а здесь и город другой, и времена другие. В Москве этого добра по-любому должно быть больше.
Сто пятьдесят граммов? Брехня, отозвался Столяров.
Не сто пятьдесят, а двести, спокойно возразил Доберман. Было такое дело. Однажды Порох залез
Порох?! хором воскликнули Олег с Михаилом.
Да, он. Сталкер слегка растерялся. А вы тоже с ним знакомы?
Были когда-то.
Ну, значит, и Кабана начал он.
И Кабана знаем, заверил Столяров.
Во дела проронил Доберман. Правду говорятмир тесен, но чтобы до такой степени Ну наливай тогда, что сидишь-то!
Михаил достал новую бутылку. Все внезапно развеселились, на кухне стало удивительно тепло.
Вообще-то за такую встречу на лестнице мы тебя грохнуть могли, благостно произнес Столяров, разливая коньяк. Не то что могли просто обязаны были. Сил только не осталось, поэтому ты сейчас и живой. По чистой, брат, случайности.
Доберман впервые улыбнулся, и его улыбка выглядела слегка странно.
Да не-е, протянул он так же расслабленно. Я давно за тобой смотрю. Хотел бы я вас убить, я бы это еще утром сделал, в окошко. Но я ведь не для этого на вашу базу притопал.
В ответ на «базу» Гарин слегка скривился, но возражать не стал. Слово пришло из Чернобыльской Зоны, из старой жизни, и другие названия для этого места не годились. Квартира? Это осталось в прошлом. В квартире живут люди: ходят на работу, смотрят телевизор, берут кредиты на холодильник или стиралку. На базе обитают злые небритые мужики. Чистят оружие, кипятят воду на примусе и спят, не раздеваясь. Справляют нужду в соседней квартире. А здесьбаза.