Карту развернули. Болота непроходимые начинались километрах в пятнадцати за Припятью. «Сорок километров. Час, ну, максимум,два, на машине. Велосипеды складские мы прибрали, к завтрашнему вечеру обратно вернемся»постукивая карандашом по карте, я свой простенький план озвучил, и был слегка поражен реакцией собеседника.
Вы, парни, совсем ума лишились!поставил он нам диагноз.Вам и километра не проехать. Уже под мостом железнодорожным все плитами и трубами завалено. Там последний армейский блокпост. И до него мутанты стаями носятся, кабаны и псы слепые. Псевдособаки тоже встречаются. Аномалии повсюду, а уж дальше , в глубокой Зоне, смерть на каждом шагу. К вечеру захотел вернуться из-за Мертвого города! Да ты шутник, парень! Ты до него доживи, до вечера.
А теперь все то же самое, только спокойно и в подробностях,говорю сдержанно.
Я, вообще, человек неконфликтный, все проблемы стараюсь устранить тихо, мирно. Вздохнул Витин приятель и достал из сейфа карту с привычным грифом «Совершенно секретно».
Смотрите и ужасайтесь, что с землей делается. Ровно четыре года назад, в 2006 году, количество человеческой глупости опять перешло в качество, и громыхнул второй взрыв и первый выброс. Тогда в Зоне было населения тысяч пятьдесятвыжили единицы счастливчиков. Что там произошло, точно никто не знает, а если кто знаетни за что не скажет. Четыре года выясняемвыяснить не можем. Потихоньку отступаем. Мы сейчас в Чернобыле4. Там, где когда-то был первый базовый военный городок, сейчас южная застава «Кордон». Граница Зоны отчуждения. Внутри, за периметром, работает лагерь ученых «Янтарь» и поисковые группы военных разведчиков. А все остальные там незаконно. Нарушители закона. Работяги, бандиты, группировки различные, людоеды и зомбиходячие мертвецы. Им, правда, арест не грозитвдоль периметра все минами было утыкано, да и в Зоне поля ставили. Особенно вокруг бывших военных складов. Там сейчас вообще неизведанная земля.
Пододвинул я карту и прямо по ней написал: «Здесь водятся драконы». Хрустнул пальцами и кинул щепки от карандаша в топку «буржуйки». Печка такая, кто не в курсе, применяется славянскими народами вместо камина. Видел на севере мертвую тундру до горизонта, полигон «Таймыр13». Здесь, в центре Европы, значит, тоже такая же хреновина. Ну, люди, ну, твари!
Твои предложения?спрашиваю у местного товарища, в смыслепана.
Спать идитеутром разберемся.
Некогда нам спать, запросто могут гости незваные нагрянуть. Не знаю, насколько у них еще терпения хватит. Уходить нам надо. По крайней меретягач с прицепом убрать. На них наверняка маячок стоит спутниковый,поясняю я обстановку.
И все?! Не нервируйте меня по пустякам. Сейчас загоним его на стенд, весь по винтику разберем, потом соберем и продадим. А маячок в расплав термический бросим. Там три тысячи градусов, все сгорит к черту. Спать!закончил дискуссию местный автомобильный начальник.
Уснул я раньше, чем ухо подушки коснулось. На лету. Недолгим было счастье. Зевота челюсти сводила намертво, часа два сна мне перепало.
Четыре маяка с машины сняли, все чисто. Полчаса назад закончили, а десять минут назад нас две дивизии российских окружили. Сейчас решают вопрос о досмотре городка,доложил краснолицый пан.
Понятно. Кто-то с большими погонами хотел на боеголовках заработать. Скажи мне, где ты работаешь, и я скажу тебе, что ты воруешь.
Пулемет с патронами прибери надежно,говорю.Витя, по велосипедам! Нас ждут драконы! Поехали, разомнемся.
Карту секретную в карман, сгребаю со стола остатки былой роскоши в рюкзак, Самоделкина друг его тоже собирает быстро, через две минуты мы уже педали крутим. Спортсмены. На блок посту часовой было дернулся.
Ударим велопробегом по радиации!кричу ему.Гонки по приказу командира в честь дня космонавтики! Ура!
Пока он пытался своим расстроенным разумом смысл слов постичь, мы уже мимо проехали. И метров через пятьдесят скрылись от мира в густом утреннем тумане.
Стоп. Берем технику в руки и идем пешком. Здесь ехать можно до ближайшей ямки, а потом будет короткий, но быстрый полет. С непредсказуемым финалом.
А госпиталя тут нет,согласился со мной Самоделкин.Ну, вот, от машин мы отделались. Денег много, жизнь прекрасна.
Дня три здесь проведем, и можно будет выходить,прикидываю наше будущее.Давай на местности определимся. Здесь поселок на карте указан. Временный лагерь сталкеров. Пошли, домик найдем, велосипеды спрячем и выспимся по-человечески за все эти дни.
Вот и мы под прицелом войны, мы ни слова в ответ, мы ни слова взаймы, огоньки сигарет да в последний раз чай, полчаса до весны, здесь не ходит трамвай. Жалко, пулемет пришлось оставить, поправил «Стечкина» на боку, и полезли мы с Витей через невысокий заборчик.
«Дошли...»
Аспирант
Когда подаешь на проверку чужие документы, все равно слегка нервничаешь. Главноене знаешь, вдруг их бывший хозяин давно в розыске за долги и алименты? И вот ты здесь, такой симпатичный. Пройдемте, пожалуйста!
Нет, ничем Эдик нашу репутацию не омрачил. Нет к нам никаких претензий. Поставили мне отметку в паспорте, взглянули угрюмо в четыре глаза пограничник и таможенниксвободен, проходи, не задерживайся. Пройдет еще тысяча лет и, может, они даже улыбаться научатся.
В Киеве у меня никаких зацепок не былоне моя тема. Становление Руси никогда не интересовало. А больше в этих местах ничего стоящего не происходило. Нет, был еще ледниковый период, как и во всей Европе, но тоже очень давно. А местные склоки оставим здешним историкам.
Умение легко собратьсятоже искусство. Итак, в наличии есть деньги. Слава богу, банкоматы здесь есть и работают. Получил тысячу евро, подошел к обменному пункту и замер. Табличка: «Не работает». И все. Сразу сбоку подскочила гарна дивчина: «Чего пану угодно?». Ну, значит, так. Ордена Богдана Хмельницкого всех степеней, орден Кутузова второй степени в трех экземплярах, орденов Сувороваящик и польских орденов начала войныдва. И Нобелевскую премию за мою монографию о нагрудных знаках Второй Мировой. Не стал я ей все это говорить, улыбнулся мило, посмотрел в глаза карие и никаких признаков души не заметил. Современный человекделовой.
Нужен человек, хорошо знающий местные условия, для помощи в сборах. Часа за два управимсятриста евро твои. Нужна полевая экипировка и оружие: хочу по Припятским болотам прогуляться,делаю девице предложение.
Поехали,отвечает, не раздумывая.
Сели мы в довольно приличную «Шкоду» и понеслись. О правилах движения здесь, наверное, знали только одно: где-то они есть.
Через час суматошной поездки оказались мы на складе в промышленной зоне. Нас уже ждали. Посмотрел я на делегацию по встрече и слегка огорчился. А потом увидел на одном человечке знакомую татуировку и обрадовался.
В каком году из Легиона ушел?вежливо спрашиваю.
В 2007, в мае,отвечает, и своим отмашку делает «сидеть тихо».
У меня во втором десантном полку товарищей полно,сообщаю ему чистую правду.
Мы пару лет назад с разведвзводом в Африке казначейство штурмом брали. Лихое было дело. Через минуту общих знакомых нашли. Я у него телефон беру, знакомый номер набираю.
Привет, Франсуа, дай мне рекомендации своему бывшему сержанту, мы с ним сейчас в Восточной Европе, и он мне может сильно помочь, если захочет.
И трубку парашютисту передаю. Тот послушал внимательно, и выводы сделал в мою пользу.
Значит, второе бюро Зоной заинтересовалось,озвучил он свою мысль.Ладно, дружба с капитаном дороже стоит усилий потраченных. Сделаем. К обеду в Зоне будешь. Документы давай.
И все закрутилось с быстротой невероятной.
Через три часа меня из вертолета выгрузили, рукой вдаль показали. Где-то там отдел кадров института размещался, в котором я лаборантом уже неделю по бумагам работал. За спиной рюкзак со снаряжением, чехол с «Винчестером» гладкоствольным, восьмизарядным, ничего более приличного сюда взять было нельзя, а вокруг суета. Пока мы летели, в России под Смоленском президент Польши разбился. Что ж, напоминание правителямникто не живет вечно. Вот онибуквы огненные на стене. Что ему в том Смоленске надо было? Загадка, однако.
Под шумок я в военторге водочки прикупил и за пару бутылок до заставы на Кордоне добрался. До моего танка оставалось еще километров семьдесят. Последний рывок. Делай раз!
Давно, в школе еще, когда я под родным Харьковом оружие на полях старой войны раскапывал, со мной в паре старый уголовник работал. И мне хорошо, спокойно, и он был при деле. Учил он меня всяким хитростям, многие в течение жизни пригодились. Если я сейчас солдатикам начну водку навяливатьотберут и задержат до выяснения обстоятельств. Тут надо технически. Сейчас театр покажем.
Эй, служивый, где тут у вас туалет?кричу, за живот держась.
Пакет с бутылками на скамейку кладу.
Присмотри за водочкой, себе больше бутылки не бери!и в кусты, согнувшись.
Через десять секунд боец пакет хватает и через дорогу вскачь летит. Минута у меня есть. По минимуму. А мне хватит, историкинарод стремительный. Найдем мамонта в вечной мерзлоте на глубине пяти метров под землейсразу вывод делаем: мамонты вели подземный образ жизни, роя себе ходы бивнями. Все по плану, идем за блоки прямо по дороге. Бегом, Призрак, здесь шутить не будут. Только у меня всю жизнь все всерьез. И в Африке по нам из всего стреляли, и в Белизе вертолетами утюжили, пока мы их аэродром не сожгли, а уж как мне в Гималаях перепало, лучше на ночь не вспоминать. Ничего, пока жив. Добежал до дерева на обочине дороги, присел. Поглядел назад, а там двигатели ревут, три «Урала» смену привезли. Все, никто обо мне никогда и не вспомнит. А выходить буду на севере, минные поля меня давно не пугают. Танго, господа. Все те же движения в танце и пары одни и те ж, лишь мальчик глядит угрюмо, как в душную даль уходят триста его спартанцев, триста его надежд. Тряпочки для обтирки и всяческие излишки смешались в свином корыте в объедочный парадиз, держи же меня за шкирку, живущий во мне мальчишка, держи же меня за шкирку, не дай мне сорваться вниз.
С северо-запада дымком пахнуло. Брошенный поселок. А что тут не брошенное на этих задворках мира? И там лагерь таких же нарушителей режима безопасности, каким только что стал я. Мне там предстоит ждать опытного человека с незамысловатым прозвищем Проводник. Должен прийти, если по дороге не погибнет.
Головой кручу во все стороны и под ноги поглядываю. Мины, змеи, проволока простая, петли из «егозы» высматриваю. Много человек придумал, чтобы братьям его жизнь медом не казалась. У автобуса разбитого в начале единственной улицы этого местечка часовой, ссутулившись, стоит. Обрез в руках баюкает. Неважно здесь с экипировкой, но народ настороже. Присел под кустик, ружье из чехла достал, зарядил и на плечо повесил. Чехол свернул, в рюкзак убрал. Водки последние три бутылки остались. Быстро разлетелась водочка. Не жалко, зато я за день уже на месте. Сижу под желтыми листьями акациями, на синей траве. Да уж, занесло в очередной раз. Пора знакомиться.
Привет,обращаюсь к человеку на посту.
Сам готов обратно в кусты прыгнуть: неизвестно, что он вчера пил, и что ему сейчас в голову взбредет. Когда шерпы услышали, что мы решили в Золотой храм идти через перевал Черной Смерти, они без разговоров за ножи схватились. Совершенно зря. Мы и одни прошли. Короче, при первом знакомстве надо быть готовым к неожиданностямзакон жизни такой.
Чего надо?довольно недружелюбно он интересуется.
Должен здесь с Проводником встретиться,отвечаю честно.
Мог бы и соврать, да зачем? Хорошая ложь дорого стоит, зачем ее бездарно тратить? Шагнул он молча в сторону, проходи, мол, не задерживайся. Я тоже не стал глупыми словами воздух сотрясать, обошел его и на запах травяного чая пошел вглубь поселка.
Вокруг костра четыре человека вольготно расположились. На поддонах разлеглись. С другого конца улицы тоже пост был.
Ой, подивитесь, люди добрые,запричитал один из лежавших,кого к нам занесло! Чистенький, необмятый, с ружьецом новым, человечек из-за речки. Сейчас он все артефакты соберет, нам ничего не оставит! Горе-то какое!
Скучно старожилам, развлечься решили. Поддержим. По закону сцены местный предводитель в таких постановках участия не принимает. Со стороны смотрит. Значит, один из пока молчащей тройки. С оружием у них не очень хорошо. Желтая курткаобрез, зеленый костюмукороченный «Калашников», брезентовый дождевикпистолет с глушителем. Да уж. В штате Техас им бензоколонку не ограбить.
Не волнуйтесь,говорю,не конкурент я вам. Не нужны мне артефакты. Хочу для истории собрать ваш фольклор. Легенды там всякие, байки.
Этнограф к нам, сирым и убогим, пожаловал, короче,усмехнулся гражданин с пистолетом.Добро пожаловать, яйцеголовый!
Вот, слушай сюда, я расскажу тебе главный секрет долгой жизни в Зоне,зашептал громко мой первый собеседник.
Тоже, кстати, «Макаров» за поясомумереть не встать. Мой «Винчестер» здесь пойдет за основной калибр.
Давай,соглашаюсь легко.
Запомни: сталкеры, делающие по утрам зарядку, умирают в сто раз реже остальных,сказал он и паузу сделал.
Мой ход.
А почему?удивился я, надеюсь, достоверно.
А потому что их в сто раз меньше, чем тех, которые зарядку не делают!развеселился шутник.
Не лишено смысла и юмора, однако. Посмеялся я со всеми, бутылочку из рюкзака достал, подал собеседнику.
За наше здоровье,предлагаю,от чистого сердца. Мне тут неизвестно сколько Проводника ждать, подскажите, где лучше на ночлег расположиться.
Забирайся в любой дом, какой понравитсявсе свободны,ответил по существу сталкер с бесшумным пистолетом.В подвалах все занято, шестеро нас. Чего в снаряжении не хватаетприкупи у Сидоровича. Цены, конечно, заоблачные, но лучше без денег остаться, чем без аптечки травму получить. Ты в Зоне, этнограф.
Про что тебе рассказать, студент?весельчак по свежим ушам хотел старую лапшу для украшения развесить.О Черном Камне? О том, как кровосос с контролером поспорили, кого больше сталкеры боятся? Или о Дикой Охоте? Выбирай!
Я, кстати, на самом деле люблю разные истории слушать. Полезно бывает. Но не сейчас. Ничего не произошло, только часовой спину распрямил. Так бывает, когда ствол в пах упирается, знаюприставлял.
Разбегаемся!вполголоса говорю, тихо, но убедительно.
И шмыгнул за забор. Я из неприятностей не выкручиваюсьраньше ухожу. Они еще сюда идут, а меня уже здесь нет. Народ у костра медлительный подобрался, не послушались они моего совета, а через несколько секунд поздно стало. Два автоматчика в пятнистом камуфляже «Сумерки» к ним подошли. Еще один неудачника с поста привел. А вот и вторая парас противоположной стороны. Все в сборе, кроме меня.