У тебя есть рекомендатели среди террористов? Это уже интересно!
Твоя ирония неуместна, оскорбился Роман. Самыми лучшими рекомендациями для меня будут два моих задержания органами антитеррора. Я уже пострадавший от их лап, и все это знают. Во всяком случае, это легко узнать, поправился он.
Логично, согласился Нур. Кто еще?
Комитет по защите свободы прессы.
И как он поможет тебе?
Они уже помогли, усмехнулся журналист. Сегодня ночью в Сети прошла информация о том, что мне присуждена премия в области защиты информации. Пятьдесят штук.
Однако! присвистнул Нур и усмехнулся. И после этого ты хочешь сказать, что вы тут все бессребреники?
Клей резко вскочил с места, ноздри его раздувались.
Да иди ты, я с тобой как с человеком
Прости! Нур, не вставая с дивана, схватил его за руку и усадил обратно. Это я по глупости ляпнул. Давай дальше.
Шварцман, не убежденный раскаянием «антитеррориста», остался стоять, однако продолжил объяснять:
Так вот, убедившись в моей кредитоспособности, они сами выложат мне все на блюдечке.
Адреса, пароли, явки? усмехнулся Нур.
Нет, они просто выведут меня на исполнителей. Ведь я закажу тот же вариант, что и с «Глобусом», он торжествующе посмотрел на Игрока.
Спорно, конечно, поморщился Нур. Но может и сработать.
Так что, план принимается? спросил Клей.
Принимается, махнул рукой Нур.
Журналист засмеялся:
Тогда слушай вторую серию. На самом деле утром я уже был там.
Где?
В офисе посредника. Клей не скрывал довольства собой. Я повел себя, как и рассказывал. Представился, дал время проверить себя по Сети. Не особо напирал, но демонстрировал свою платежеспособность. Намекнул о гранте от Общества защиты прессы. И они сразу клюнули. Если вначале кисло предлагали организовать пикет протеста, то после озвучивания суммы в пятьдесят тысяч стали говорить о «небольшом взрыве в несколько килограммов тротила». А когда я сказал, что «страна еще вспомнит своих узников совести», предложили ВИП-вариант. С девяностопроцентной гарантией.
Нур невольно присвистнул. Он слышал про систему работы тхирингов с так называемой гарантией.
Террористы всегда брали деньги вперед, но предупреждали, что не отвечают за успех «акции». Гарантия в пятьдесят процентов считалась показателем высочайшего класса работы тхиринговой фирмы. А тут целых девяносто
И откуда у них такая уверенность?
Я так и спросил. Посредник ничего не хотел говорить, но, видя мой скепсис, не сдержался и пробормотал что-то про живую бомбу и доверие к детям.
Что?! у Нура потемнело у него в глазах. Он что-то сказал про детей?
Да, довольно кивнул Клей. Типа, детей никто не подозревает в способности совершить теракты. Но быстро спохватился, и я ничего не смог выжать из него. Тогда я сказал, что должен подумать. А он
Стоп!! Я все понял. Нур вскочил и заходил по комнате. Они крадут детей и делают из них живые бомбы. Малолетние смертники. Никто
Тут ему в голову пришла еще более страшная мысль.
Эдик! Им нужен был не я, а он. Чертов кретин!
Клей с недоумением смотрел на Нура.
Мне нужно срочно узнать, где Эдик. Ты понимаешь? Чем быстрее, тем лучше. Лицо невозмутимого до того Игрока покрылось капельками пота.
Кажется, ты мне что-то не рассказал, Клей пристально посмотрел на компаньона.
Нур чертыхнулся про себянадо же было так проговориться. Журналист жестко смотрел на него:
Итак, я жду. Иначе наше партнерство считается расторгнутым.
Ну, хорошо, вздохнул «антитеррорист». Тогда с самого начала. Вчера в обед мне позвонил мой коллега, Стефан
Пересказ истории занял несколько десятков минут. Нур умолчал только о факте появления девушки журналиста на площади возле театра. Вряд ли Шварцману была бы приятна эта часть рассказа. Когда Игрок закончил говорить, то даже сам почувствовал облегчение.
Нда-а. Задачка, однако, Клей потер небритый подбородок. Значит, ты подозреваешь своих работодателей?
Не совсем, отверг такое предположение Нур. Скорее, тут самодеятельность Никитича. Его прошлое до прихода в «Анти-Т» было слишком загадочным. Не исключено, что он и раньше занимался чем-то подобным. А сейчас решил развернуться под новой крышей.
Тогда тебе нужно лишь выйти на директора, обрадовался Клей. И забрать сына.
О чем и речь, кивнул Нур. Но мне туда хода нет. Никитич остановит меня прямо в вестибюле. Причем увесистым куском свинца со стальной головкой. Да и неизвестно, что он уже успел рассказать обо мне ПэПэ. Так что идти нужно тебе, заключил аналитик. Давай вернемся к моей первоначальной идееинтервью с руководством «Анти-Т». Постарайся выяснить, что возможно, Про моего сына. Побольше разузнай о том, почему они решили, что это я совершил теракт. Ну и так далее. А если все будет чисто, сообщи ПэПэ, что я хочу выйти с ним на связь.
Лады, согласился Клей. Не будем терять времени. Рабочий день на исходе, твои могут и по домам разойтись.
Это вряд ли, усмехнулся Нур, вспомнив обычные ночные авралы.
И тем не менее, не согласился Клей. Лучше я отправлюсь прямо сейчас.
Роман сменил спортивки на джинсы, сверху майки накинул ветровку с множеством оттопыренных карманов («Диктофон, камера», объяснил он Нуру, заметив его недоумевающий взгляд) и вышел из квартиры. «Однако неплохой парень этот Шварцман, хотя и журналист», подумал Игрок.
* * *
Нур извелся, ожидая возвращения Клея. Канал с мировыми новостями, подключенный у журналиста, был просмотрен им до дыр. Особый интерес у Игрока вызвал сюжет из Европы, рассказывающий о новых акциях общественного движения «Право на теракт». Либералы выходили на улицы европейских столиц с требованиями не запрещать теракты. «Таким образом мы выражаем свой протест. У нас должно быть такое право», объяснял на пресс-конференции один философ с умными глазами. По всей видимости, только глаза у него и умные, решил Нур
Наконец раздался писк датчика на входекто-то зашел в подъезд. Нур посмотрел на картинку с камеры у входаКлей медленно поднимался по ступенькам. Хвоста не было видноуже хорошо
Не советую тебе пока возвращаться на работу, журналист глупо хохмил, но Нур не обижался, он понимал, что это у него от перевозбуждения. Твой любимый шеф расписал тебя как человека, ради денег готового на все. По его словам, ты жестокий, хладнокровный убийца. Но пока ты убивал террористов, тебе это прощалось. Когда же ты стал на их сторону, то превратился в мерзкого врага. Тебя пристрелит первый же встретившийся на пути сотрудник «Анти-Т». Такой им дан приказ.
Понятно. Стальной уже обработал его, вздохнул Игрок. Разговор не получится
Тут он заметил, что журналист как-то странно смотрит на него, кусая при этом губы.
Что еще? у Нура перехватило дыхание.
Твой сын у них. Слова давались Роману с трудом. По словам твоего шефа, он содержится где-то на территории. Но это неточно. Я боялся расспрашивать более детально, чтобы они чего-то не заподозрили.
Главное, чтобы не попал в лапы Стального, с облегчением выдохнул Нур. Кстати, его ты видел?
Нет, отрицательно качнул головой Клей. Охрана провела меня прямо в кабинет директора.
Узнаю школу ПэПэ, грустно усмехнулся Нур. Пока я ждал тебя, то много думал о нелепости всего этого дела. И мне очень странным стало казаться поведение врачей. Три года назад с аналогичным заболеванием Эдика держали в больнице, а вчера сразу выписали рецепт. Более того, участковый врач ничего не знал о существовании в поликлинике стационара. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что стоило бы мне наведаться в эту самую больницу.
Зря, замотал головой Клей. Тебя там пристрелят в два счета.
Не факт, неприятно улыбнулся Нур. Они еще многого обо мне не знают.
* * *
Порой случается так, что привычное и давно знакомое вдруг неожиданно оборачивается загадочным и даже неизвестным. Именно это произошло со зданием «Анти-Т», к которому за полночь подкрадывался Нур. Родная семиэтажка почему-то показалась ему чужой и враждебной. Словно Тесей, подплывающий к ужасному и таинственному критскому лабиринту, приближался он сейчас к больничному двору. Где-то внутри ожидал его появления «минотавр» Стальной, затаились коварные ловушки и было спрятано сокровищеего ненаглядный Эдик. Игроку нужно было лишь преодолеть все эти препятствия. Но для начала он должен был избавиться от нового взгляда на хорошо ему знакомые вещи. И стоило Нуру сбросить со своего восприятия действительности пелену неузнавания, как он вновь почувствовал уверенность для штурма крепости.