Потом расскажу, отмахнулся Игрок. Ложитесь спать без меня. И сегодня не ждите. У нас ЧП.
Снова теракт?! ахнула жена. Ты цел?!
Да, все нормально. Завтра поговорим, Нур оборвал разговор и посмотрел по сторонам.
За считаные минуты площадь оказалась заполненной людьми и спецтехникой от «Анти-Т»как обычно. Любая частная компания, отвечавшая за обеспечение безопасности мероприятия, брала на себя и возможные риски. Это означало, что в случае неудачи «антитеррористы» должны были заниматься и тушением пожаров, и спасением пострадавших, и лечением раненых, и даже похоронами погибших.
У входа в зал уже образовалось кольцо из только что прибывших медиков и спасателей из «Анти-Т». Вываливавшихся из темного зева здания растрепанных и перепуганных зрителей отводили в сторону, чтобы не мешали выходить остальным. Спасатели выносили тех, кто не мог идти, складируя их рядком прямо на площади. Отфильтровывать мертвых от живых, легкопострадавших от тяжелых было делом врачей. К счастью, как понял Нур, убитых оказалось не так многовзрыв произошел почти возле входа.
Вместе с Робином и Бобином он отошел в сторону, стараясь не мешать спасателям и медикам и не выказывая желания бросаться внутрь здания, как и велел поступать в подобных случаях внутренний инструктаж корпорации. Во-первых, мог произойти еще один взрыв. Во-вторых, дело аналитика не спасать пострадавших, а предотвращать их появление. Сегодня он не справился со своей работой, значит, будет как минимум долгий и неприятный разговор. Но и путаться под ногами у профессионалов по спасению, изображая служебное рвение, не стоило.
Впрочем, у Нура существовала и еще одна обязанностьсодействовать в установлении причастных к взрыву. Тут и должны были пригодиться его фотографическая память и аналитический ум.
Оцепление продолжало стоять по периметру площади, пропуская внутрь только спецмашины. Командовал им замдиректора «Анти-Т» Никитичнемолодой, с залысинами и усталым выражением лица. Он пришел в компанию из армейских «спецов» и использовал свой прошлый опыт на полную катушку. Никитич был наиболее профессиональным сотрудником «Анти-Т» и самым доверенным лицом директора, а потому на все ЧП высылали именно его. Неслучайно его фамилию Усталов переиначили в Стальной. За глаза только так все и звали его.
Нур подошел к Стальному сзади и негромко произнес:
Рекомендую задержать девушку в светло-зеленом платье и мальчика четырех-пяти лет. Они показались мне подозрительными.
Никитич, наблюдавший за погрузкой раненых в машины «Скорой помощи», дернулся и недоуменно нахмурился при виде аналитика.
А ты здесь откуда?
Подменял Стефана, объяснил Нур.
Понятно, кивнул «военспец» и недовольно скривился:Эх вы, подменщики Иди уж пока, не мешайся.
Игрок опустил голову и отошел к спасательным машинам, стараясь ступать между пятен крови. Это был не первый теракт в его жизни, но привыкнуть к подобному зрелищу у него пока не получалось.
Внезапно внимание Нура привлек один молодой человек. Худощавый парень среднего роста в коричневой короткой куртке бродил среди раненых, внимательно вглядываясь в их лица. У некоторых из них он что-то коротко спрашивал.
Его внешность показалось аналитику смутно знакомой. Но он точно не был в числе тех, кто заходил в зал. Это могло означать только однопарень прибыл позже, а значит, либо спасатель из «Анти-Т», либо просочившийся через оцепление зевака. Однако у него не было опознавательного знака компании, а от волонтера он отличался тем, что не делал попыток помочь кому-то из раненых. Тогда зачем он здесь?
Нур повернулся к помощникам и указал им на парня:
Скрутите его, но аккуратно. Чтобы без паники. Сразу проверьте на предмет оружия
Захват произошел стремительно и незаметно для окружающих. Неизвестный как раз наклонился над очередным лежащим на земле раненым и не обращал внимания на то, что происходит за его спиной. Бобин подкрался сзади, нажал на пару точек за ушами и подхватил под мышки обмякшее тело. Робин тут же обшмонал карманы и пояс, что-то достав оттуда. К Нуру его подволокли в бессознательном состоянии. Барабековы придерживали подозрительного парня с обеих сторон, закинув руки себе на плечи, казалось, что двое спасателей тащат потерявшего сознание человека.
Робин торжествующе вручил Нуру вытащенный у незнакомца из кармана пластиковый прямоугольник удостоверения.
Игрок, ты был прав. Это журналюга! Зовут Роман Шварцман.
И Нуру сразу вспомнились события трехлетней давности, когда террористы захватили станцию монорельса. Они хотели выдвинуть какие-то требования, и для этого им нужна была пресса. Силовики тогда быстро пресекли все попытки медийщиков проникнуть к экстремистам, каким-то чудом пропустив одного тележурналиста. Под видом спасателя он проник на станцию сразу после штурма и умудрился накопать материала. Однако правительство успело запретить выход в эфир его передачи и добилось увольнения самого сотрудника с телеканала. Это и был Рома Шварцман, что висел сейчас на плечах у Барабековых.
Ну что, ковбои, можно сказать, частично мы себя реабилитировали. Нур радостно потер руки. Через этого хлюпика мы быстро выйдем на его заказчиков.
«Ковбои» заулыбались. Сотрудники антитеррористических фирм не любили писак. Они знали, что газетчики и телевизионщики хорошо зарабатывают на терактах, входя в долю с экстремистами. С тех пор как правительство запретило СМИ освещать теракты, прессе немало перепадало на «джинсе» от террористов. Нур слышал, что те обычно сливали медийщикам информацию о готовящемся теракте, чтобы журналисты могли прибыть заранее на точку. Говорили даже, что в графе расходов на теракт прессе якобы отводилось почти десять процентов от бюджета. Игрок не знал, стоит ли верить таким рассказам, но слышал их неоднократно и не удивился бы, узнав, что это правда.
Что-то ты, братец, без фантазии, подчеркнуто ласково обратился Нур к журналисту, хотя тот вряд ли его слышал. Опять за спасателя решил проканать? Что молчишь, террорюга?! В его тоне быстро проскользнули угрожающие нотки.
Робин врезал Шварцману ребром ладони по почкам. Журналист застонал и, теперь уже точно придя в сознание, задергался в руках бойцов.
Отпустите меня, идиоты! заорал он. Там моя девушка! Я здесь не по работе.
Нур недоверчиво усмехнулся:
Девушка? А ты что же тогда здесь, а не с ней?
Опоздал. А когда прибежал, было уже поздно.
Игрок дал знак помощникам:
Отпустите его.
Робин и Бобин сделали вид, что поняли Нура буквально. Оба одновременно разжали руки, и журналист мешком свалился на тротуар. Барабековы радостно заржали. «Что поделать, какие люди, такое к ним и отношение», подумал Нур.
Как она выглядела? Случайно не блондинка в зеленом платье? спросил он у потирающего бок Шварцмана.
Откуда ты оторопело глядя на Нура, начал журналист. Ты видел ее? Где? Она жива?
Зря ты придумал эту легенду! жестко перебил его «антитеррорист», решив взять журналиста на понт. Видел я твою лже-девушку. Это она устроила теракт.
Что?! тот аж приподнялся от возмущения. Она не террористка, она моя невеста!
Значит, точно могла взорвать, отрезал Нур. Ведите его к Никитичу, пусть как следует допросит субчика.
* * *
Он снова стоял на площади перед «Глобусом»в этот раз совсем один. Если не считать города вокруг. Мрачный и пустой, город спал летаргическим сном, накрывшись свинцовым одеялом неба. Но по его улицам двигалась колонна разукрашенных автобусов. Они шли нескончаемым потоком и уходили за линию горизонта, в черную грозовую тучу. Игрок стоял на самом краю площади, а машины, в окнах которых виднелись дети, проплывали мимо него. Маленькие мальчики и девочки, сидевшие в автобусах, улыбались и смеялись, размахивая цветами и воздушными шариками. Нур понималони не видят черную тучу. Он пытался задержать колонну, но из горла почему-то не исходило ни звука. Его жесты дети воспринимали как приветствие и махали в ответ. Тогда он выскочил прямо на дорогу. Однако в кабине не было водителя, и некому было остановить автобус, что приближался к человеку, уже нависая над ним своим стеклянным огромным глазом. А потом он легонько стукнул Нура прямо в лоб и загудел изо всех сил.