Ошибка номер четыре.
Превратившись в сгусток ненависти, отчаянья и искалеченной плоти, она тянется к моим глазам, пытаясь выцарапать их. Так же явно как запах пота, я чувствую медный и соленый запах ее крови, струящейся из раны на шее. То, что кровь идет у нее так сильно, порождает во мне надежду. Еще не поздно. Может быть.
Мы обе задыхаемся в борьбе. Слова не нужны.
Она навалилась на меня сверху, но все, что я могу видеть, пытаясь сжать пальцы у нее на шее, это мельтешение искаженных черт лица, длинных черных волос, разметавшихся повсюду, как готические ленты, и ее кровь, пропитывающую мою одежду. В этот миг мы совсем не похожи друг на друга, но мы движимы одним и тем же сумасшедшим желанием прожить еще на один вдох дольше. Это худшая из возможным схваток; все сводится к мышцам против мышц, воле против воли, к тому, чьи синапсы и нейроны сработают быстрее.
Она дотягивается рукой до чего-то на полу рядом с моей головой. В следующий момент яростный огонь прожигает меня там, где она вспарывает мое лицо от виска до подбородка острием медицинских ножниц.
Я кричу и заслоняю лицо одной рукой, инстинктивно пытаясь предотвратить дальнейший ущерб. Размахивая вслепую другой рукой, я бью ее по горлу, как раз в то место, в которое попала пуля. Клянусь, я будто чувствую ее боль на своей собственной шее, как будто у меня там тоже рана.
У нее из горла вырывается сдавленный хрипможет быть, просьба, может быть, чье-то имя, я не могу разобратьот этого звука волосы у меня на руках встают дыбом. Ее голос, искаженный и невнятный от переполняющей горло крови, я слышу впервые, но все равно узнаю его. Так же звучит для окружающих и мой голос.
Она вырывается. Сильно шатаясь, она ковыляет к пистолету, который всего в нескольких сантиметрах от нее. Мне остается только смотреть и ждать, от чего ужас скручивает мой живот, наполняя рот своим острым вкусом
Я заставляю себя подняться на колени. Правая рука скользит вдоль бедра, пытаясь нащупать вход в карман джинсов. Наконец, находит и ныряет внутрь.
Остались считанные секунды.
Последний шанс.
Будь единственным, будь достойным.
Она едва начала поворачиваться ко мне, направляя на меня пистолет, когда я уже ловко и плавно метнула в нее свой нож. Без каких-либо колебаний, он вонзается посреди ее груди.
В тишине повисает длинная пауза. Задерживаю дыхание, замираю взглядом. Мгновение, наполненное пониманием происходящего, растягивается между нами, между мной и моим Альтом.
И вот она превращается в массу на полу. Вспышка ледяного огня появляется в глазах и я знаю, что в них снова ничего нет, номер моего назначения превратился в ничто. Ее жизнь прекратилась, так что я получаю остаток своей.
Я тоже падаю. Неимоверно уставшая, опустошенная, на пределе. Я жестко приземляюсь. Закрываю глаза и сворачиваюсь калачиком. Лишь смутно осознавая, что больше ничего не болит. Ни лицо, ни плечо, ни какая-то другая часть тела, которая участвовала в борьбе.
Не знаю, сколько я лежу, прежде чем какой-то звук нарушает тишину. Щелчок выключателя, яркий свет слепит сквозь веки. Нетвердые шаги приближаются ко мне.
Я открываю глаза. Лишь щелки. Все еще слишком тяжело.
Корд, наконец, в безопасности.
Вест? его голос звучит неуверенно, озадаченно.
Я, наконец, в безопасности.
Вест!
Я полностью открываю глаза, так широко, как могу. Не хочу ничего пропустить, больше никогда не хочу ничего пропускать. Потому могу видеть лишь Корда, спешащего ко мне и больше никого.
Глава 13
Мои пальцы сплетаются с пальцами Корда, плотно сжимая их. Когда мы подходим ближе к классу, я не могу удержаться, и сжимаю его руку. Я волнуюсь.
Ай, говорит Корд смеясь. Вест, моя рука. Ты ее сейчас сломаешь.
Извини, я ослабляю хватку, но не отпускаю его руку. Так приятно быть рядом с ним, ничего не боясь.
Внезапно Корд отводит меня в сторону коридора. Мы протискиваемся через поток учеников, спешащих попасть в классы до того, как прозвенит последний звонок, и ныряем в затемненный проход в пустой класс. Теперь мы почти наедине, хотя мимо проносятся люди. Некоторые поворачиваются, чтобы посмотреть на нас, но я не обращаю на них внимания, слишком увлеченная Кордом. И тем, что мы оба здесь, живы и вместе.
Он притягивает меня ближе, обнимая меня за талию.
Ты уверена, что готова? спрашивает он. Незачем спешить. Он сказал, что может ждать сколько угодно, пока тебе не станет лучше.
Я поднимаю левую руку, чтобы продемонстрировать ему.
Нет, все в порядке. Больше не болит.
Врунишка.
Я бросаю на него сердитый взгляд. Он слишком хорошо меня знает.
Да, но только иногда. Например, когда идет дождь.
Здесь дождь идет три сезона в году.
Корд, я действительно в порядке. Я отдохну, если оно разболится, ладно?
Он наклоняется вниз, его темные глаза горят, он целует меня, и ни один из нас не хочет прерывать поцелуй. Только звонок отрывает нас друг от друга.
Проклятый звонок, тихо говорит он. Кладет руку на шрам, который проходит по моему лицу от виска до подбородка. Этот багровый порез никогда не исчезнет. Но он меня не волнует. Когда я вижу его, я думаю только о том, что я победила.
И здесь не болит? спрашивает он.
Ага, все в порядке.
Хорошо. Он поднимает мое лицо для еще одного поцелуя, но я со смехом уворачиваюсь.
Корд. Звонок. Идем.
Он вздыхает и целует меня в макушку.
Только если ты уверена. Прошло много времени.
Действительно. Теперь уже не зима, а полноценная весна, с момента завершения моего назначения прошли месяцы.
Время пришло. Мои раны порядком зажили, и мне хочется снова почувствовать в руке металл и сталь, не думая при этом, что я должна убивать.
Я держу в ладонях лицо Корда и нежно тяну его вниз. Если бы мы на самом деле были одни, то мои рукава не были бы натянуты на запястья, и я чувствовала бы прикосновение кожей к его коже, но нам обоим известно, что выбора нет, и я должна прикрывать свои метки. Мне всегда придется их прятать, до конца жизни. Надо идти, пока у меня снова не расшалились нервы.
Встретимся сразу после занятий? Спрашивает он.
Я сказала Дессу, что мы поможем ему с покупкой нового телефона. Он так и не может найти свой.
Десс, который, в конце концов, самостоятельно завершил назначение, имея в запасе еще неделю, Десс, для которого каким-то образом нашлось место в моей жизни. Благодаря ему я могу думать о семье, и мое сердце больше не сжимается от боли.
Тогда где? Где-нибудь в Гриде? спрашивает Корд.
Я киваю.
Да, конечно, говорит он. Мы заберем его из школы, если он захочет. Он с неохотой отпускает меня, чтобы закинуть на плечо рюкзак. А что касается этого ты будешь молодцом, Вест.
Я знаю, отвечаю я с улыбкой, надеясь, что она скроет то, как я на самом деле переживаю.
Я поправляю свою новую сумку, проводя рукой по мягкой светлой коже. Она переполнена, но не так, как по субботам, когда я набиваю ее до отказа принадлежностями для стажировки в галерее в Лейтоне.
Корд наклоняется для того, чтобы еще раз меня поцеловать, на этот раз быстро и мимолетно, но не менее значимо для каждого из нас.
Люблю тебя. Скоро увидимся. Он медленно ухмыляется, от чего у меня щемит в груди. И не покалечь никого. И он уходит по коридору, опаздывая на свой урок.
Класс, в который я направляюсь, находится прямо за углом. Подойдя к двери, я делаю глубокий вдох и толкаю ее локтем.
Бэр находится в передней части класса, он выглядит таким же жестким, угрюмым и резким, каким я его помню. Он балансирует острием ножа на кончике пальца.
Так что дело не только в том, чтобы научиться правильно пользоваться оружием, но и понять оружие как таковое, его свойства, почему оно работает
Тридцать пар глаз отвлекаются от лица Бэра, чтобы посмотреть, кто стоит в дверях. Они все неактивированные. Невинное и неопытное выражение их лиц заставляет меня почувствовать себя старухой. За этими взглядами таится так много вопросов, я чувствую как горит мое лицо, во рту пересыхает.
Бэр поворачивает голову, чтобы посмотреть, кто вошел. Увидев меня, он делает приглашающий жест, его бледно-голубые глаза излучают тепло, которое я возможно больше никогда в них не увижу.