Если бы ты больше бывала рядом, я бы постоянно покупал для тебя еду вроде этой, говорит он.
Знаю, он бы так и делал. Даже рискуя получить выговор от Совета:
Это не стоит того, чтобы попасть в неприятности, Корд.
Думаю, я бы все равно это сделал, не в состоянии скрыть стальные нотки в голосе, он постарался смягчить ответ. Догадываюсь, что он сыт по горло не правилами, а мной. Еще один пример того, как Вест отказывается уступать.
Отвращение к собственной неуступчивости убивает остатки аппетита.
Прости, я не это хотела сказать, оправдываюсь я, запечатываю сэндвич, щелчком закрываю контейнер с салатом. Не зная чем ещё занять руки, я кладу их под бедра. Наконец пробегаю взглядом по его лицу:Я действительно имела в виду, что не хочу, чтобы ты попал из-за меня в неприятности. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю:А не то, что не хочу бывать здесь больше рядом с тобой. На последних словах я запинаюсь.
Корд пристально смотрит на меня.
Я знаю, что ты это имела в виду, Вест, говорит он вполголоса, не надо объясняться.
У меня начинают гореть щеки и уши, не смотря на то, что внутри всё закоченело. В голове абсолютная, полнейшая пустота.
Но всё равно спасибо за это, в уголках его рта притаилась тень улыбки.
Я смотрю сначала удивлённо, а потом сердито на широкую улыбку, вспыхнувшую на его лице:
Как великодушно с твоей стороны, дослушать до конца.
Он касается моего плеча, и я благодарна за то, что он знает меня настолько хорошо, что меняет тему разговора, не дожидаясь пока я об этом попрошу:
Тебе нужно ещё обезболивающее? Если хочешь, помогу сменить повязку.
Я вспоминаю прикосновения его рук, выражение лица, когда он склонился надо мной у той кровати
Нет, всё нормально. Я справлюсь, тихо отвечаю я.
Корд качает головой:
Значит, ты скорее сделаешь это одной рукой, чем позволишь мне
Нет, не надо обезболивающих, Корд, я перебиваю его, стараясь не тараторить, не хочу сейчас быть заторможенной. Но не откажусь от помощи с плечом.
В его глазах промелькнуло удивление, затем взгляд потеплел, и он произнес только:
Хорошо.
Но сначала мне нужно в душ.
Хорошо.
И одолжи мне какую-нибудь футболку. Этой уже здорово досталось.
Хорошо.
И самая длинная дорога начинается с первого шага. Маленького шага. Сделай их достаточно, и они обретут смысл.
Думаешь, она найдет кого-нибудь другого? спрашивает Корд, сидя на диване, позади меня. Он отрезает полоску пластыря и фиксирует края свежей марлевой подкладки, прикрывающей рану.
Я закатала рукав рубашки выше плечарубашки Корда, которую я надела на замену той, что выбросила. Даже не смотря на сильный запах стирального порошка, она все равно пахнет Кордом.
В смысле, другого страйкера? спрашиваю я. На этот раз его руки холодные, а моё тело всё ещё разгоряченное после душа.
Да. Скоро она узнает, что Глэйд умер. Что помешает ей нанять другого, а?
Возможно, я изо всех сил стараюсь не реагировать на его близостьно я так не думаю. Думаю я думаю, теперь она захочет сама покончить с этим. Как и было предназначено.
Корд осторожно прижимает еще одну полоску пластыря:
Ты тоже этого хочешь?
Я чуть качаю головой. Не в силах сказать, что всё, что я о ней узнала, говорит о том, что именно ей суждено быть той единственной, а не мне.
Я не знаю.
В любом случае, слишком рискованно надеяться на то, что теперь она возьмется за тебя в одиночку. Ты можешь натолкнуться на кого угодно.
Я не могу не рассмеяться:
Тебя это тоже касается, если собираешься и дальше ошиваться вокруг меня.
Не меня она должна устранить, говорит Корд, отрезает ножницами очередной кусок пластыря и разглаживает его, я был бы просто случайной жертвой. Дополнительной потерей. Классическое СУ.
От его слов веет холодом.
Я вообще не должна сейчас быть здесь. Она бы никогда не обратила на тебя внимания, держись я от тебя подальше.
Ты и держалась подальше. Это я следил за тобой в тот день, когда она меня увидела. Если хочешь кого-то винитьвини меня, я слышу, как позади меня Корд кладет ножницы и оставшийся пластырь обратно в аптечку. Он наклоняется, чтобы поставить ее на журнальный столик. Затем опять садится на диван так же близко ко мне, как и раньше. И принимается опускать мой рукав.
Я возмущенно фыркаю:
Ладно, буду винить тебя, за то, что ты явился туда и спас мне жизнь.
Я не хочу быть вынужденным спасать тебе жизнь, тихо говорит Корд, когда ты и сама способна это сделать.
Некоторое время я молчу. Я думаю, о своём ноющем от боли плече, холодных глазах моего Альта и новых сомнениях, одолевающих меня.
Корд, я могла истечь кровью, мой голос печальный, отчаянный. Вдруг я чувствую такую острую необходимость увидеть его лицо, что поворачиваюсь назад:
Я облажалась, согласись?
Его глаза вспыхивают ярким огнем под светом лампы:
Не делай этого.
Чего?
Не говори так, как будто это ты должна умереть.
Да, я могу и умереть, огрызаюсь я, я же человек.
И страйкер, парирует Корд. Вдруг он немного отодвигается, его плечи скованны. И если то, что ты им стала, может принести хоть какую-то пользу, то только сейчас.
Если бы я сделала это раньше, кто знает, как всё могло бы обернуться. Кто мог бы до сих пор быть с нами.
Ты не знаешь, удалось ли бы тебе спасти их, Вест. И они, в любом случае, не позволили бы тебе сражаться за себя.
Я подтягиваю к себе колени и обхватываю их руками, отгораживаясь от его отчаяния и своих мыслей.
Я ненавидела твоего Альта за то, что случилось с Люком, говорю я, я сначала даже тебя немножко ненавидела. Но не только твой Альт виноват в смерти Люка. Если бы я не вошла в тот дом если бы я просто осталась в машине, как он просил он всё ещё был бы здесь. Дыхание вырывается толчками. Как бы я не противилась этим мыслям, они не дают мне покоя.
Тишина.
Тогда, возможно, здесь не было бы меня, говорит, наконец, Корд, так было бы легче?
Нет, ты же знаешь, шепчу я дрожащим голосом.
Это не изменило бы и того, что ты получила своё назначение. Вест, сначала и я себя винил. И тебя тоже. Но мы не виноваты. Тебе не кажется, что Люк хотел бы, чтобы мы это знали? Так что перестань себя винить, и осознай, что сейчас на кону твоя собственная жизнь.
Под влиянием его слов, глаза начинает жечь, взгляд затуманивается:
Я просто боюсь снова всё испортить, особенно теперь, когда это важно, как никогда.
Почему я так сильно верю в тебя, а ты нет? он тихо ругается себе под нос и смотрит на меня; на его лице столько боли и ярости, что мне становиться не по себе, никогда ещё его гнев так меня не пугал. Вест. Пожалуйста.
Кажется, что сердце колотится прямо в горле:
Корд Но я не могу произнести больше ни слова, парализованная тем, как он рассчитывает на меня, как верит в мои способности.
Если не ради себя, то ради меня, говорит он резко, разве этого не достаточно, чтобы попытаться?
Каждое его слово ранит меня. Сначала мне казалось, что я с легкостью смогу держать Корда подальше от линии огня. Я ведь думала, что он хочет быть рядом из-за чувства вины и данного им обещания. Но как принять то, что заставив полюбить себя, он сделал меня уязвимее и в то же время сильнее?
Я слышу, как он выдыхает в ответ на мое молчание. Он устал до изнеможения от беспрерывной борьбы в отношениях со мной. Но в его тихом прерывистом голосе, когда он встает и засовывает руки в карманы, слышна только острая тоска:
Я не могу заставить тебя бороться, Вест, или почувствовать себя той, которая заслуживает выжить. Но чего бы это ни стоило, я действительно люблю тебя. С этими словами он уходит, направляясь наверх.
Дверь его спальни со стуком закрывается.
Его слова эхом отзываются в моём сознании.
Я действительно люблю тебя.
Завтра сюда заявится мой Альт. Осталось четыре дня.
И все вдруг становится очевидным, как никогда, встаёт на свои места, целиком и полностью обретает смысл. Остаётся лишь удивляться, как я могла когда-либо, хоть на миг, на один вздох, хоть единой частичкой себя, думать иначе.