Сойдя с поезда, я как будто вступаю в более бледный, менее живой мир. Шум здесь, на окраинах, приглушенный, тихий, шепот по сравнению с постоянным криком в Гриде. Здесь больше пространства, чтобы двигаться, чтобы вдохнуть воздуха, чистого воздуха, а не воздуха, который кто-то только что выдохнул.
Я не возвращалась сюда с того дня, как получила своё назначение. Как сбежала из дома, от Корда. Сейчас, вернувшись, я чувствую себя почти чужойи более уязвимой здесь под открытым небом, чем где-либо среди бешеной суматохи Грида.
Прогуливаясь и наблюдая, как медленно садится солнце, я подхожу к оврагу вдоль одной из просёлочных дорог. Спускаюсь вниз. Овраг глубже, чем кажется. Вокруг благоухает хвоя. Я далеко не первая обнаружила этот укромный уголокпо пути разбросаны сломанные ветки, мелкий мусор, растения примятыно сейчас я здесь одна. Здесь внизу довольно густой травяной покровидеальное место, чтобы дождаться наступления темноты.
Я открываю сумку и достаю набор ножей. Выбираю выкидной нож. Встряхиваю запястьем.
С первых тренировок, Ави стало понятно, что у меня нет врожденных способностей к метанию. Они с Люком делали всё возможное, чтобы натаскать меня. И у них получилось более или менее.
В голове мелькает образ моей первой жертвытой девчонки, убегающей от меня.
С того раза я позволяю себе использовать нож для убийства, только при близком контакте. Если я не могу достаточно приблизитьсяя знаю, что это приведет меня к провалу. Я приведу себя к провалу.
Я метаю ножи один за другим. Вскоре они перестают вонзаться в ствол дерева, который я выбрала как мишень, потому что оно слишком расщеплено, а у меня ноют пальцы от того, что я высвобождаю лезвие снова и снова.
Повторяющиеся удары сталью в цель и скрип, когда я вытаскиваю лезвие, вызывают воспоминания.
Давай, Вест, Ави покачал лезвием выкидного ножа, освобождая его, и передал мне рукояткой вперед. Как ты это назовешь? Попробуй еще раз, ладно? Может на этот раз у тебя получится.
Я выругалась. Пнула пустую пивную бутылку на бетон и отправила ее катиться по переулку. Она выкатилась на улицу в Гриде.
Заткнись, Ави. Я целилась.
Кто-то должен тебя этим доставать. Если бы все было, как ты хочешь, то ты бы занималась только пистолетами. Научиться пользоваться ножом тоже важно. В ноже никогда не закончатся патроны.
Знаю. Я потрогала лезвие пальцем, аккуратно, чтобы не порезаться. Я знала, что Ави прав, однако от этого было ни сколько не легче слышать, насколько отстойно у меня получается. Ави был настолько хорош с ножами, что временами мне казалось, будто я просто отнимаю у него время. И у себя. Попадать снова и снова в центр мишени, которая на этот раз была наклеена на один из мешков с мусором, выстроившихся вдоль стены ресторана, было сложнее, чем казалось. Бывали дни, когда получалось лучше, чем в другие. Сегодня был плохой день.
Дурацкое яблочко. Обычно было не так тяжело всмотреться, прочувствовать его. А в тот день оно с таким же успехом могло находиться на расстоянии мили, проворной птичкой мелькая между деревьями. Хотелось свалить вину на порывы ветра, предательски сбивающие лезвие с пути, ненавистную соринку в глазу, судорожное подергивание мышц в самый неподходящий момент.
Но ничего из этого не было правдой.
Я прошипела сквозь зубы. Я попала четыре раза из девяти в этой серии. Полный отстой. Остался последний бросок.
Я отвела правую руку назад и вернула обратно так, чтобы перед броском рука оказалась на прямой линии с целью. Рука вернулась в исходное положение как раз вовремя, чтобы не потянуть мышцы. Убедилась, что запястье не хрустнулопредательский знак, что я удерживала нож на микросекунду дольше, и отправила его бесконтрольно вращаться.
Нож вылетел из моих пальцев как серебряный вихрь. Я промахнулась более чем на ширину ладони. Дюймов пять, не меньше. Более чем достаточно, чтобы не попасть в жизненно важный орган, в который я бы целилась.
Я подошла и вытащила нож до того как Ави смог сделать это. В следующий раз я буду лучшепотому что должна.
Я складываю нож и бросаю его Люку:Вотты выиграл. Я заберу Эм.
Она склонилась в дальнем углу, не обращая на нас внимания, и растирала свой мелок в цветную пыль на бетонной площадке. Это то, что она любила меньше всегождать, пока мы сменяем друг друга у ряда мишеней, установленных Люком и Ави. Ей больше нравилось, когда мы находились в движении, исследовали закоулки старых сырых зданий, находя в них новые укромные местечки.
Люк заставил меня устыдиться: восемь из десяти попаданий.
Фигово, пробормотала я.
Широко улыбаясь, Люк подошёл, чтобы сесть рядом со мной, и удачно расположенной ногой мне почти удалось подставить ему подножку.
В следующий раз я надеру тебе задницу, сказала я.
Конечно, конечно.
Эй, Эм, позвал Ави, переклеивая быстро приходящую в негодность мишень на новое место на мусорном мешке. Иди сюда. Твоя очередь.
Она вздохнула, прежде чем направиться к нам, зажав в кулачке свои мелки. Розово-жёлто-зелёный букет, что так выделялся среди окружающей нас серости: цементных стен старых зданий, влажного асфальта под ногами, моросящего полуденного воздуха весеннего Керша.
Выбирай свой, малыш, сказал ей Ави. Он вытащил свои старые ножи, которыми он давно пользуется, и словно букет взял их в кулак. Хотя теперь они выглядели плохенько, я-то знала, что когда-то это были первоклассные ножи: прочные и надежные, сделанные из тяжелого цветного металла. Такими они и должны были быть, чтобы прослужить так долго всем нам.
Три из десяти. Не намного лучше её предыдущих попыток. Не то чтобы это слишком волновало Эм. В семилетнем возрасте, казалось, что ее назначение на расстоянии световых лет.
Ави пожал плечами.
У неё всё получится, сказал он нам, Люк, ты тоже сначала звёзд с неба не хватал. А ты, Вест, до сих пор так себе.
Люк выпрямился:Эй!
Я ничего не сказала, только скорчила Ави гримасу, когда он повернулся, чтобы помочь Эм снова настроиться.
Осталось три года, сказал мне Люк, время на её стороне. Но всё же что если всего этого не достаточно?
Я покачала головой. Не стоит желать невозможного.
Ты же знаешь, мы не можем позволить себе внеклассных занятий. Маме с папой это не по карману.
Он смиренно вздохнул.
Я знаю. Наверное, остаётся просто ждать. Кинетику, боевую подготовку, потом вооружение.
Ждать осталось не так уж и долго, Люк.
Долговато, пробормотал он.
Что сегодня за паршивый настрой?
Да, виноват, уже замолкаю. Давай просто перейдем к делу, чтобы поскорее отсюда убраться, Люк открыл чехол с ножами Ави, и пробежал пальцами по лезвиям, аккуратно выстроенным, как солдаты по стойке смирно. Он вытащил один из кармашка и передал чехол мне:
До первого пореза. Ограничениедве минуты.
Идёт, сказала я, выбирая нож для себя. Тот, кто первым получит телесное повреждение до истечения времени, должен был убираться дома за двоих до следующей недели, пока мы бы снова к этому не вернулись.
Я дам тебе фору, потому что ты девчонка, сказал Люк с ухмылкой. Он отвёл правую руку за спину, зажав клинок левой рукой, которая слабее.
Я фыркнула и открыла складной нож. Морось превратилась в плотную завесу дождя, капли отскакивали от полированной поверхности лезвия. Мне надо было быть осторожнее, чтобы снова сильно его не поранить. В прошлый раз ему чуть было не наложили швы. Это была моя вина, я слишком увлеклась. Мне нужно было поработать над кое-чем другим, более важным чем упражнение с ножомнад контролем за внезапным порывом к нападению.
Без разницы. Мне не нужна фора. Надеюсь, тебе не придется снова плакать.
Он рассмеялся.
Поаккуратнее с прямыми ударами. Попробуй режущиеони не такие глубокие.
И мы бросились в бой, один на один, размахивая и уклоняясь от ударов, гоняя друг друга по кругу, как охотник и жертва. Так мы вчетвером провели тот воскресный полдень, как и многие другие. В глухом переулке, где земля под ногами серая и твердая, и такое же угрюмое небо над головой играя, сражаясь, выживая.
Пронзительное воронье карканье проносится над головой и заставляет меня смотреть вверх даже в то время, когда я метаю ножи. Небо из металлически-серого стало почти черным.