Парни, а вы мне пальцем направление покажите хохотнул Колесников. Глядишь, пойму.
Некоторое время эфир хранил молчание.
Свой, что ли? неуверенно переспросил «Ромео».
Строевой Устав зачитать, или матерную частушку спеть? поинтересовался Колесников. Не любите лейтенантов у них синие штаны! С лейтенантов толку маловесь товар у старшины.
Лучше имя или позывной назови, певун
Сергей
«Сокол шесть»это «Утес»! голос ворвавшийся в разговор летчиков был едва слышен, но от этого не потерял командирских интонаций. Прекратить засорять эфир! Пилот «Юнкерса», как слышно?
Слышимость хорошая.
Сколько у вас горючего?
Часа на три лету хватит Но правый мотор барахлит. Не выдержал постоянного газа
Понятно. Следуйте прежним курсом. В тридцати километрах аэродром подскока. Войдете в зону прямой видимости, подкорректируем вас.
«Утес», - Корнеев вмешался в разговор. Прошу обеспечить
Не волнуйтесь, майор. К встрече готовы «Утес» умышленно назвал Корнеева только по званию. Давая понять, что тем, кому положено, о них все известно. «Сокол шесть»!
Внимательно
Парни, эта телега должна доползти в целости и сохранности.
Вас понял, «Утес».
Все будет, как в песне. Мы же дома
Колесников глубоко вдохнул, потом протяжно выдохнул и показал Корнееву большой палец.
«Кузнечик»! Вижу сзади шестерку «фоккеров»! голос «Ромео» ворвался в наушники.
Понял, «Ромео»! Вижу. Успеваем. Жди меня. Иду вверх Перехватим их пораньше.
Есть
Сергей, следуй своим курсом. Мы прикроем! Удачи
Черт! «Утес» вижу еще одну шестерку. На десять часов! Идут выше нас на опережение!
«Сокол шесть»! Держитесь, парни! Вся «Поющая» уже в воздухе.
«Кузнечик», «Ромео», я«Маэстро!». Время подлета четыре минуты!
Хрена себе суета Что же ты такое стырил у них, Серега?.. Самого Гитлера в плен взял?
Вроде того
Пилот «Юнкерса», приказываю соблюдать молчание.
Есть Колесников, проводил взглядом унесшиеся наперехват «фоккерам» краснозвездные истребители, потом повернулся к Корнееву. Держись, командир. Сейчас немного прибавим газу
Пилот совсем чуть-чуть подал штурвал от себя, и, увлекаемая не только мощью трех моторов, но и силой земного притяжения, неуклюжая «тетушка Ю», словно заскользила с горки, убыстряя лет
«Ромео», прикрой! Атакую
А-а, горишь, сволочь! Получи еще!..
Эфир заполнили крики на немецком, ругань и прочие звуки боя.
Жарко там ни к кому не обращаясь, пробормотал Корнеев.
Ничего, командир подмигнул ему летчик. Разберутся. Сейчас не сорок первый. И фриц выдохся, да и наши соколы кое-чему научились. Мы свое сделали, онитоже не подведут Тем более, помощь идет.
И словно в подтверждение в наушниках раздался спокойный и уверенный голос:
«Сокол шесть», это «Маэстро». Вижу вас, выходите из боя. Дайте и «старикам» размяться.
Колесников выровнял машину, но высоту набирать не стал, шел на бреющем. Тридцать километров это бесконечность, когда с полной выкладкой да по раскисшей пахоте. А для самолета, даже такого неуклюжего, семь минут лета, пять из которых уже утекли в прошлое
Пилот «Юнкерса», - ожили динамики. Видим вас. Доверните на два часа
Вас понял. Есть довернуть на два часа.
Как самолет? Дотянете.
Теперь, точно дотянем. Как истребители?
Трех фрицев сбили, остальные ушли. Как услышали, что «Маэстро» в воздухе. Так и драпанули
Вижу аэродром. Разрешите посадку?
Посадку разрешаю
Корнеев тоже увидел ровную, как пара футбольных полей, площадку. Посреди нее более темную, чем остальная площадь, полосу. Готовые к бою зенитные орудия. Десяток легковых и грузовых машин чуть в сторонке. Даже несколько танков
А вот теперь, командир, держись крепче и молись, если веруешь, Колесников расстегнул пару верхних пуговиц. Хоть богу, хоть товарищу Сталину
Ты чего, Серега? удивился Корнеев. Долетели же?
Чтобы поднять машину в воздух и не дать ей сразу грохнуться, много ума не требуется. А вот вернуть ее целой и невредимой обратно на землюуже наука. У каждого самолета свой норов Я же, на этой «телеге», в первый раз за штурвалом сижу. Все придется по наитию делать. Капотировать я ей не позволю, но на пузо плюхнуться, можем. Поэтому и говорю: держись крепче
Ничего, Серега, Корнеев ободряюще подмигнул. Так или иначе, но задание выполнено и мы дома.
Глава вторая
Команду «Группа, бегом марш!» капитан Малышев отдал, как только «юнкерс» взмыл над лесом. Негромко, чтоб не услышали плененные фрицы.
Первым в лес нырнули старшина Телегин и старший лейтенант Гусев. ПотомПетров с Лейлой и Хохлов с Гордеевой. За ОлейОлег Пивоваренко добровольно вызвавшийся тащить рацию. Замыкал цепочку бойцов Степаныч. Приглядывая, чтобы новички не оставляли чересчур явных следов.
В непосредственной близости к лесной сторожке в слишком тщательно маскировке не имелось надобности. И без того здесь уже изрядно натоптано, да и группа себя обнаружила, так что исчезновение следов наоборот могло бы излишне насторожить командира егерей. А вот когда «призраки» отойдут на пару километров, замыкать группу будет Кузьмич. После него след сможет обнаружить только такой же таежный охотник. Вернеееще более опытный.
Вряд ли их будут искать, но не в правилах капитана Малышева рисковать понапрасну? Бесшабашностьпреступная глупость, а не мужество или не храбрость.
Исходя из последней задачи, комбинация Корнеевым задумалась не хитрая, зато имеющая все шансы на успех.
Во-первых, в эфир рация «Призрака» вышла перед взлетом транспортника. Во-вторых, очень удачно получилось, что никто из оставленных живыми фрицев группу в полном составе не видел. Поэтому, по отрывочным свидетельствам и из опыта немцы могут предположить, что русские диверсанты работали обычным составомпять-шесть бойцов. В-третьих, те, кто мог бы сопоставить грузоподъемность Ю-52 с суммой массы секретного груза и веса людей, хоть и по другим причинам, но тоже командиру егерей ничего не скажут.
То есть, напрашивается единственный подходящий ответ: русские диверсанты, случайно или намеренно, захватили самолет и убрались на нем домой. Проводить дальнейшие поиски бессмысленно. Надо докладывать в штаб и готовиться к взысканию. И пока есть время, обставить все так, что бы кругом и во всем виноватым оказался пропавший без вести оберштурмбанфюрер Штейнглиц. А еще лучше, найти хоть какие-то факты или свидетельства, указывающие, что подполковник, якобы захваченный русскими, на самом деле не жертва, а матерый враг. Предатель или шпион.
После такого рапорта, с копией для четвертого управления, у вышестоящего начальства появиться столько забот, что обо всех остальных участниках операции, в ранге ниже майора никто и не вспомнит.
Впрочем, эти проблемы фашистов уже не касались «Призрака», если только в том смысле, что какое-то время диверсантов искать не будут. А уж Андрей постарается как можно дольше продержать фрицев в неведении, что его группа никуда не ушла и продолжает углубляться в немецкий тыл.
Успели отойти километра полтора, когда разведчиков догнал звук взрыва, пробившийся сквозь густую листву. Следом громыхнуло еще раз, гораздо мощнее. Явно, возле сторожки.
Не понял? Малышев переглянулся с ефрейтором Семеняком. Группа! Стой!
Но те уже и сами остановились.
Кто-нибудь мне
Извини, командир шагнул вперед капитан Петров. Забыл доложить. Сперва хотел сказать Корнееву, а потом закрутились с погрузкой, новым заданием Виноват!
Толком объясни.
Ну, там в броневике у фрицев парочка противотанковых мин завалялась и гранаты, опять же Не пропадать такому добру зря? Вот мы с Вартаном избушку и заминировали.
Понятно. Что заминировалихвалю, лишняя суета нам только на руку, а если офицера прибилоеще лучше. А за то что не доложил
Виноват сапер вроде повинился, а глаза смеялись.
Согласен Значит, понесешь рацию вне очереди. Смени Пивоваренка.
Есть, сменить.
Командир, рядом со старшиной Телегиным встал Иван Гусев. Может, расскажешь: куда топаем? А то, невзначай, недоглядим, да прямиком в Берлине окажемся.