Даже если бросить сюда всю берлинскую полицию, усиленную SEK и дежурными подразделениями, придется чуть ли не штурмом брать каждый дом, каждый квартал. А это займет не один день.
Дверь в комнату скрипнула, и в комнату вошли двое заместитель Занди капитан Фарзад Хатеми и хирург Месди, шиит-палестинец из местной ячейки «Хезболлы».
Как вы себя чувствуете, командир? поклонился Фарзад.
Отлично, капитан. Какие последние новости? Что там полиция?
Топчутся на месте. Сегодня ночью, по звонку наших людей, полиция провела облаву на курдов-наркоторговцев. Те оказали яростное сопротивление, командир. Так что сейчас гяуры роют носом землю в ложном направлении.
Как там Бадри, доктор? Сатар повернул голову к Месди.
Плох. Очень плох. Он крепкий, но потерял слишком много крови. К тому же повреждены печень и легкое.
Надо его навестить, сказал Занди и пошел вслед за доктором.
Муж его двоюродной сестры, лейтенант пасдеран Бадри Шамах лежал этажом ниже, в специально оборудованном для таких случаев хирургическом боксе. Он был бледен, с трудом дышал, но в сознании. Едва услышав шаги, открыл полные муки глаза и узнал своего командира.
Я встану, командир. Через день-два. Встану на ноги. Клянусь детьми, тихо, с присвистом прошептал он.
Руки раненого стали метаться по пропитанной потом и кровью простыне. Майор поймал руку Бадри и крепко сжал. Ободряюще улыбнулся:
Обязательно, лейтенант. Держись, ты скоро поправишься.
Выйдя из бокса, Занди пальцем поманил хирурга:
Какие шансы, что он поправится? Только не ври. Мне нужна точная информация.
Минимальные, господин. Пулю я удалил, но требуется более квалифицированная помощь. Ему нужно в больницу, в стационар.
Занди долго смотрел в глаза молодому доктору, который под этим тяжелым взглядом побледнел, стушевался и потупил взор. Месди еще никогда не приходилось иметь дело с такими опасными пациентами. От этих семерых персов буквально пахло смертью. Но отказаться от их лечения он не мог. Не столько по причине врачебной этики, сколько из-за страха за свою жизнь и жизнь своих родных. Ведь это именно «Хезболла» через своих людей в Европе помогла ему получить вожделенный диплом врача. Умма оплатила его образование и помогла с работой. Теперь пришло время расплачиваться по счетам. Если о его подпольной медицинской клинике узнает полиция, он пожизненно потеряет диплом и практику. А затем сядет в тюрьму. Так что в его интересах помогать боевикам и держать рот на замке.
Ты уверен, что без больницы ему не выжить?
Да, господин. Иначе он умрет. Умрет в мучениях.
Занди подошел еще на шаг и, горячо дыша в лицо Месди, прошипел:
А ты сделай так, чтобы он не мучился. Какой-нибудь укол. Все должно случиться быстро и безболезненно. На все воля Аллаха.
Месди кивнул и, утирая пот, бросился исполнять указание Сатара. Едва он скрылся, молчавший Фарзад спросил майора:
Что делать с доктором?
Он будет молчать. Это в его интересах. Месди труслив, но исполнителен. Тем более что нам нужны его многочисленные связи. Пусть живет.
Когда тело верного Бадри, завернутое в ковер, спустили на лифте в подвал, рядом с домом притормозил шикарный «Мерседес» CL-500, откуда вылезли пожилой араб и моложавый, импозантный европеец. Глава местной шиитской уммы, уроженец Ирака, мулла Абу-Барак и известный защитник прав берлинских мусульман адвокат Бруно Вагнер.
Они прошли в дом, где их встретил Месди с объемным конвертом, наполненным деньгами. После короткой беседы Вагнер позвонил в местный полицейский комиссариат и быстро добился разрешения на выезд без досмотра из блокированного полицией района Кройцберг машины «Скорой помощи». В ней, по легенде, находилась роженица знатного происхождения, и досмотр машины мог вызвать чуть ли не международный скандал. Задерганная берлинская полиция махнула рукой, и тело погибшего террориста без препятствий покинуло опасный район, чтобы быть растворенным в кислоте на одной из заброшенных промзон вокруг Берлина.
У всех боевиков «Куат-аль-Кудс», как и положено сотрудникам специальных подразделений, действующих на территории противника, были абсолютно безупречные документы, гарантирующие им свободу передвижения по всему Европейскому союзу. Пора было отчаливать из столицы Германии и вообще из Европы. Дальше будут работать другие люди.
Вашингтон. США. 15 июля
Отставной подполковник воздушно-десантных войск США Брайан Бест прибыл в Вашингтон рейсом из Феникса. Именно там, в Аризоне, находился офис компании «Best International Rescue & Security», или сокращенно BIRS. Брайан основал эту частную военную компанию, специализирующуюся на обучении иностранных военнослужащих премудростям антитеррористической борьбы и парашютно-десантной подготовки.
Первыми заказчиками Брайана были власти Конго, желавшие получить мобильное и боеспособное специальное подразделение. Официально. Неофициально BIRS занималась охотой за головами лидеров оппозиционных Киншасе племен. Госдеп и Минюст деловито закрыли на это глаза, и Бест с тремя десятками специалистов значительно укрепил «новый и прогрессивный» конголезский режим. Более того, обученные BIRS парашютисты быстро стали лучшей и самой преданной частью новой армии Конго.
Затем случилось 11 сентября, и на частные военные компании буквально пролился золотой дождь государственных и частных заказов. Брайан Бест прибыл в Афганистан в апреле 2002-го и получил от тогдашнего резидента ЦРУ в пограничном Хосте, Роберта Пирса, соблазнительное предложение создать боевую группу из сотрудников фирмы и агентов ЦРУ, нацеленную на физическое уничтожение лидеров «Талибана».
Первый опыт оказался настолько удачным, что теперь сотрудничество между «Бест интернэшнл» и ЦРУ стало постоянным. Сотрудники Беста увлеченно охотились на афганских талибов, беглых гвардейцев Саддама, албанских наркоторговцев, чем-то насоливших ЦРУ.
После Ирака Брайан Бест одним из первых высадился в Венесуэле со списком наиболее активных сторонников покойного Гомеса. Часть из них было необходимо уничтожить, часть задержать и сдать новой власти. Ничего нового, все, как всегда. Брайан доверял исключительно армейцам и комплектовал свою частную армию выходцами из «Клекочущих орлов», «Всей Америки», «Дельта форс» и семьдесят пятого полка рейнджеров. Благодаря высокому качеству человеческого материала и отменной подготовке люди Брайана несли минимальные потери и почти всегда добивались успеха.
Три дня назад в номер отеля Gran Melia, где Бест отдыхал, вернувшись из Валенсии, тихо постучали. Брайан мгновенно вытащил «Ругер СР9» из лежащей рядом с кроватью кобуры и подкрался к двери. Такая бдительность уже не раз и не два спасала ему жизнь. В странах третьего мира, где нет друзей, доверять нельзя никому вместо очаровательной горничной за дверью вполне могут оказаться двое-трое боливарианских боевиков с автоматами наперевес.
Несмотря на то что отель находился в «зеленой зоне» Каракаса, нападения можно было ждать в любой момент. Бедные кварталы кишели агентурой боливарианских комитетов и обычными бандитами. На сей раз за дверью стоял оперативник ЦРУ Луис Розетти, его старый знакомый по Афганистану и Европе.
Принесла нелегкая.
Проходи. Брайан открыл дверь, и Луис проскользнул в номер. Ясно, что разговор пойдет о какой-то новой работе.
Розетти развалился в кресле. За прошедшие четыре года с той бойни в Альпах Луис здорово возмужал. Стал настоящим, матерым полевым агентом. Отлично подготовленным, хитрым и изворотливым. Бест встречался с ним два раза в Ираке и относительно недавно в Маракайбо. Тогда по наводке ЦРУ наемники Беста захватили полковника Соузу офицера спецслужбы ДИСИП покойного Гомеса, возглавлявшего местное террористическое подполье.
Мистер Бест, я уполномочен передать вам лично приглашение прибыть в отель «Черчилль» на конфиденциальную встречу с мистером Пирсом.
Во как. И старая лиса Пирс в деле. Интересно, интересно
Луис, что, нельзя было прислать приглашение по электронной почте? Или хотя бы прислать курьера? Зачем надо было переться ночью ко мне в номер?
Секретность, мистер Бест. Повышенная, даже для наших с вами темных дел. Розетти хитро улыбнулся.